С грохотом захлопнулась тяжелая крышка. Лоу хотел задвинуть засов. Металлическая крышка люка вспыхнула голубоватым светом. Сильный удар оглушил метеоролога, и он покатился в глубину коридора, увлекая за тобой Стонора.
Доктор, не отнимая от уха телефонную трубку, настороженно прислушивался. Вот вой пурги стал громче. Значит, открыли выходной люк.
— Они выходят наружу, Джек.
— Ты успел предупредить, чтобы без нужды не стреляли? Я уверен, что Стонор ошибся. Это не йети. Это вероятно…
— Выстрел, Джек!
В телефоне послышался треск, потом шипение.
— Сани… оторвало… — с трудом разобрал доктор в промежутке между разрядами. — Уносит… Куда-то вверх…
Последний, прерывистый треск — и в телефонной трубке стало тихо.
«Разорвался провод телефона, — мелькнуло в голове доктора. — Что же теперь будет?»
Грохот в коридоре заставил его вскочить. Из-под портьеры выполз на четвереньках облепленный снегом Стонор. Следом за ним показалась всклокоченная голова Лоу.
Оба с трудом поднялись на ноги. Лоу, даже не пытаясь отряхнуть снег, шагнул к столу и тяжело опустился на стул.
— Тебя не ранило, Фред? — пробормотал Стонор, протирая кулаками глаза.
Лоу попытался ощупать себя.
— Кажется, нет. Но что за адскую бестию мы подстрелили?
Стонор ошалело вертел головой.
— Уму непостижимо. Никогда бы не поверил, если бы… не видел сам. Засов! — спохватился он вдруг. — Ты успел задвинуть засов?
— Не… знаю…
— Доктор, скорей проверь, задраен ли люк. Но… не открывай. И не касайся засова голой рукой.
Доктор на мгновение зажмурил глаза и с видом приговоренного к смертной казни шагнул за портьеру.
Когда он возвратился, Стонор вертел в руках телефонную трубку.
— Дверь не светилась? — прохрипел Лоу.
— Н-не заметил. Засовы задвинул…
Лоу облегченно вздохнул.
— А что с телефоном, доктор? — удивленно спросил Стонор. — Почему он молчит?
— После вашего выстрела, Джек только успел крикнуть, что сани оторвало и его уносит… Я точно не понял, но кажется, он кричал, что его уносит куда-то в верх.
— Вверх? — повторил пораженный Стонор.
Лоу вскочил.
— Джек погибает, а мы тут…
— Ни шагу, Фред. Ему ты уже не поможешь. И вспомни, что лежит за дверью.
Лоу отступил и закрыл лицо рукам.
— Что же делать, Стонор?
— Ждать, когда кончится пурга.
Метеоролог, не отнимая стиснутых пальцев от лица снова опустился к столу. Доктор содрогнулся, услышав, что Лоу плачет…
Обитателям Большой кабины эта ночь показалась особенно долгой. Стонор бесцельно бродил по салону, время от времени откидывал тяжелую портьеру и, приоткрыв дверь в коридор, прислушивался. Но снаружи доносились лишь завывания пурги.
Лоу, скрестив руки на груди, сидел у стола. Неподвижный взгляд метеоролога был устремлен в одну точку.
Под утро из радиорубки вылез доктор.
Шаркающей старческой походкой он подошел к Стонору.
— В эфире тихо и хорошо слышно русских. Они вызывают нас. Ради матери Джека, ради своих детей, Ральф, разреши связаться с ними.
— Подождем до утра. Надо посмотреть, кого мы убили ночью. Потом решим. А сейчас оставь меня в покое.
Доктор принялся трясти метеоролога:
— Фред, ты понимаешь, что здесь происходит? Помоги мне… скажи Стонору…
Но, заглянув в глаза Лоу, доктор махнул рукой и сгорбившись вернулся в радиорубку.
Наконец, судя по часам, наступил рассвет. Пурга продолжала бушевать. Ветер достиг чудовищной силы. Где-то на верху, над просторами вздыбленных снегов, поднялось солнце, а над куполом Большой кабины ураган продолжал гнать тысячи тонн стремительной снежной пыли.
Выйти наружу оказалось невозможным.
Ветер не только угонял весь приносимый снег, — он поднял воздух и часть старых сугробов, наметенных в прошедшие недели. Люк запасного выхода, ночью находившийся на уровне снегового покрова, теперь возвышался почти на метр. Верхняя часть выходной шахты содрогалась от беспрерывных ударов ветра и вибрировала, как вагон бешено несущегося поезда. Из отверстия люка нельзя было выставить головы. Мутный свет сменил тьму, но он был так же непроницаем, как и чернота минувшей ночи.
После безуспешных попыток выбраться из люка Стонор поднял крышку и по забитому снегом коридору возвратился лон.
— Да очнись, старина, — шепнул он Лоу. — Чего раскис! Ведь это Антарктида. Поверь, мне не меньше тебя жаль Ждека, но что поделаешь? Если сани не разбило о ближайшие скалы, ураган мог угнать их за сотни километров. Не помню такого бурана. Скорость ветра не менее трехсот километров в час. Очнись, нам еще предстоит немало дел… И может быть, Джек не погиб. В баках было горючее. Стихнет ураган, он заведет мотор и возвратится.
Лоу медленно поднял голову. Стонор глянул ему в лицо и содрогнулся. Фред постарел за ночь лет на десять. Глаза потускнели, морщины стали глубже, черты лица заострились.
— Ты не заболел?
— Нет, говори, что надо делать, Стонор.
— Пока ждать. Впрочем, обсудим… Боюсь, что мы не найдем трупа убитой бестии. Ветер мог уволочь его куда угодно. Это будет ужасная неудача, Фред.
Стонор не ошибся. К вечеру ураган ослабел настолько, что можно было выбраться наружу. Пригибаясь до самой земли, чтобы удержаться на ногах, Стонор и Лоу обшарили площадку вокруг купола Большой кабины. На ней никого не было. Ветер унес от одного до двух метров снегового покрова. Обнажилась крыша ангара, нижний этаж метеобудки, главный вход в Большую кабину. Новых сугробов поблизости не было. Тело заряженного электричеством ночного чудовища бесследно исчезло. Не нашлось и никаких следов аэросаней. Только оторванный телефонный провод, закрученный ветром вокруг оттяжки радиомачты, напоминал о событиях прошедшей ночи.
Ужинали молча. Стонор был подавлен неудачей. Мысли Лоу блуждали где-то далеко. Доктор за весь день не промолвил ни слова.
— Интересно, появятся они сегодня ночью? — сказал Стонор, вставая из-за стола. — Как по-твоему, Ришар?
— Мне все равно, — пробормотал доктор.
— А как Генрих?
— Пойди посмотри…
Стонор заглянул в кабину, где лежал поляк.
