моей головы, метрах в пятидесяти от здания, почти бесшумно завис какой-то вертолет. Грозный вид и отсутствие звука наводили на мысль, что машина была весьма современной, а это, в свою очередь, указывало на то, что операция по освобождению лаборатории проводится с размахом. Я глянул вниз и с удовлетворением отметил, что штурмуют моих пленителей силы, достаточно вооруженные и многочисленные. Оставалось пожелать им удачи и хладнокровия, чтобы в пылу сражения они смогли отличить меня от врагов. Скверно было то, что о моем участии они наверняка не знали, хотя предполагать нечто подобное были обязаны… так я надеялся.
И, как оказалось, они предполагали. Откуда-то слева появилось лицо в черной маске. Человек, покачиваясь на спущенном с крыши тросе, осторожно заглянул через разбитое окно внутрь лаборатории и приложил к скрытым за тканью губам палец. Я кивнул и сел на пол рядом с окном, ежесекундно оглядываясь на белоглазых.
Человек в маске ненадолго исчез, но спустя минуту появился вновь. На этот раз он поманил меня пальцем и приказал:
— Прыгай!
Я почувствовал, как внутри меня что-то сжалось в тугой, холодный комок, но раздумывать над разумностью приказа не стал. Резко вскочив на ноги, я оттолкнулся от стоящего у окна стола и нырнул через подоконник за пределы здания.
Полет с четырнадцатого этажа, когда натянутый у земли батут кажется спичечным коробком, — удовольствие сомнительное, можете мне поверить.
Приземление — тем более. Я отскочил от сетки раз пять, прежде чем сильные руки солдат стянули меня на твердую поверхность и, набросив сверху тяжеленный противопульный балахон, быстро проводили к бронетранспортеру. Как только я влез внутрь, взревел двигатель, и машина покинула зону боевых действий. Это было наверняка обусловлено тем, что белоглазые поняли, откуда их будут атаковать в следующий момент, и принялись обстреливать не только двери, но и окна.
Я почему-то посмотрел на часы и обнаружил, что от первых залпов до настоящего времени пролетело всего полторы минуты.
— Профессионалы, что еще сказать, — раздался знакомый голос из глубины броневика.
Я обернулся и встретился взглядом с… капитаном Дремовым собственной персоной!
— Это что за надувательство?! — возмутился я, повышая голос.
— Я тоже рад тебя видеть, Леонид, — спокойно ответил Дремов. — Только не надувательство, а тактика.
— Я же чуть не сгорел там, наверху, только чтобы спасти твою шкуру от Севы, а ты… — от возмущения у меня перехватило голосовые связки, и я замолчал.
— А я остался в «Фудзи», когда вы двинулись к горе, чтобы переправиться на эту сторону межвременного тоннеля. Ровно через пять минут после того, как Сева покинул свой флагман, его космолет был атакован имперцами. Экипаж решил спастись и вывести корабль в космическое пространство, но тут обнаружилось, что в трюмах космолета гораздо больше отчаянных пленных, чем солдат охраны. Догадайся, кто возглавил бунт?
— Наш пропавший фельдмаршал? — предположил я.
— Вот именно — Круг, — подтвердил Дремов. — А потом выяснилось, что от Сапфо до двенадцатой точки перехода при желании можно добраться всего за две минуты, поскольку двойной, составленный из похищенных контуров Салмидесса и Фасоса, а потому весьма мощный портал был настроен именно на район пространства у Необулы. Причем настроен так, чтобы обратно — от Необулы к Сапфо — попасть было невозможно. То есть в распоряжении Севы до сих пор находится хорошая стартовая площадка для внезапного нападения. Не догадываешься, что бы это могло означать?
Я пожал плечами.
— Наверное, Сева готовил какую-то акцию с использованием вашей точки перехода?
— Вот именно! А какую — я потом тебе объясню, если напомнишь. Наши новые поднебесные союзники, после того как я вернул им спасенный космолет, любезно подбросили меня до этой точки, я раздал там десяток ценных указаний насчет постоянного боевого дежурства нескольких десантных армий и теперь снова с тобой. Что скажешь?
— Очень рад, — кисло улыбаясь, ответил я. — А наших там, в трюме, среди пленных не было?
Дремов прекрасно понял, кого я подразумеваю под определением «наши».
— Алену и Антончика враги отделили от Круга и его воинов сразу после захвата. Видимо, они где-то на планете, но в условиях боевых действий очень сложно определить вот так, со стороны, в чьих они руках. Приборчики говорят, что они живы.
Капитан указал на приклеенный за ухом миниатюрный передатчик. Свой я потерял еще во время первой бомбежки, когда мы шли по ложному следу, пытаясь добраться до цитадели и найти там «выход».
— И то хлеб, — я удрученно кивнул. — Что будем делать дальше?
— Во-первых, надо перенести боевые действия на другую территорию, — вмешался в нашу беседу сидевший до этого молча мужчина.
Он подался вперед, и его лицо появилось из тени. Его я уже видел, правда, не слишком четко и через призму мыслеусилителя. Это был полковник Васильев.
— Куда? — удивленно спросил я его. — В Арктику?
— Нет, — полковник покачал головой, — совсем в другое место.
Он подчеркнул слово «совсем» не только интонацией, но и жестом.
Капитан как-то странно посмотрел на Васильева и взъерошил густые волосы.
— Это можно организовать…
— Но как?! — От переживаний я уже достиг точки кипения, тем более что речь шла не только об уничтожении Севиной группировки, но и о безопасности Алены, Антончика и всех остальных моих сотоварищей.
— Мы соединим «выход» стационарного двенадцатого перехода из моего года в ваш со «входом» в канал, созданный твоей, Леон, «ловушкой», — Дремов улыбнулся. — Получится весьма интересный тоннель… Двенадцатая стационарная точка межвременного перехода расположена как раз у Необулы. Представляете, каким это станет сюрпризом для Всеволода…
— Из огня, да в полымя, — согласился Васильев.
— Примерно так, — подтвердил капитан. — Выстоять против имперцев ему почти удалось. Теперь посмотрим, насколько он будет ловок в играх с необульскими наемниками.
— А как мы осуществим ваш план технически? — резонно спросил Васильев и кивнул на небольшой монитор, где, подрагивая, высвечивалось изображение здания осажденной лаборатории. — Как мы соединим эти «переходы», если ваш стабилен, а генератор «ловушки» в руках врага и его не перетащишь, пока не отобьешь? Замкнутый круг получается.
— К тому же «ловушку» нельзя отключать, а без этого ее не перенести… — поддержал полковника я.
— Вы меня немного не понимаете, — остановил нас Дремов. — Стационарный переход не имеет узкого фокуса, как у «ловушки» Леонида, он перемещает во времени, а точку пространства выбирает тот, кто перемещается. То есть я. Стоит мне взобраться на платформу твоего аппарата, как переходы сомкнутся. Вот и все…
— Это смертельно опасно, — возразил я.
— Не на сто процентов, — Дремов пожал плечами. — Я пойду к врагам как парламентер. Чтобы побеседовать с Севой, мне придется приблизиться к «ловушке», вот здесь-то и произойдет контакт двух тоннелей. Десантному флоту Необулы откроется прямой путь к Севиной планетке, а дальше — дело
