чуть левее грудины. Андрей не знал точно, но по его представлениям именно там находилось сердце. Словно отвечая на эту мысль, Борис криво улыбнулся и процедил сквозь сжатые зубы:
– Один удар… Профи, я же говорил… даже режет наверняка… Большой палец на лезвии, короткий выпад от локтя, плечо неподвижно… Заметить невозможно. Да и в сердце иначе не попадешь, разве что случайно… Хитрая техника, но если освоил – результат стопроцентный. Ведь такую рану ни перевязать, ни зажать…
– Молчи, – приказал Андрей. – Нет таких ран, чтобы в больнице вашей не зашили! Сейчас тебя к Плейшнеру отвезем…
– Не доедем, Соловей… – Борис улыбнулся бледными губами.
– Степан! – рявкнул Соловьев. – «Скорую» и группу!
– Вот, знакомься, – слабо шевельнув кистью, сказал Борис. – Гроза всей округи. Гражданин Призрак…
Андрей небрежно перевернул еще не очнувшегося убийцу на спину.
– Юрист?
– Он самый.
– Как же я его не раскусил? – удивленно пробормотал Соловьев.
– Не отточил ты еще свой талант, – Борис усмехнулся, но его лицо тут же исказила гримаса боли. – А помнишь историю про подрывника? Того, педанта…
– После расскажешь. Силы побереги…
– Нет, братишка, в этот раз ты меня не допрешь, – Борис был уже бледен как мел.
– Молчи, Боб, ради бога, молчи! Сейчас мы тебя отвезем. Вон уже белые халаты по ветру развеваются…
Санитары проворно уложили Бориса на носилки и почти бегом бросились вниз по лестнице. Соловьев, стараясь не отставать, бежал рядом.
– К Палычу иди… – отмахиваясь от кислородной маски, прохрипел Борис, – завтра прямо с утра… он тебе поможет…
– Ты сам мне поможешь, – Андрей с трудом удерживал готовый перекрыть глотку комок. – Выйдешь с больничного и поможешь…
– Со справки о смерти на работу не выходят, – Борис сжал зубы, но губы его растянулись в улыбке.
– Боб, если умрешь, я тебя убью! – Соловьев уже не сдерживал слез. – Все же только начинается! Жизнь, работа…
– О, осознал! – майор чуть приподнял указательный палец. – Бывай, братишка…
Дверцы черного микроавтобуса, схожего со «Скорой» разве что наличием мигалки, захлопнулись, и машина умчалась в промозглую тьму октябрьского вечера.
Рядом с Андреем встал кто-то с зажженной сигаретой.
– Что за «хитрая техника» такая? – едва слышно пробормотал Соловьев.
– Концентрация энергии удара чуть дальше цели, – также негромко ответил курильщик, протягивая Андрею сигареты. – В совершенстве владея этой техникой, ножом можно пробить не только ребра, но и броню. О некоторых особых приемах не всегда знают даже инструкторы спецподразделений. Зато этому обязательно учат наемников.
Андрей покосился на собеседника. Это был тот самый задержанный Степаном человек. Соловьев взял предложенную сигарету и прикурил от огонька незнакомца.
– Почему вы побежали?
– Мне жаль, что я вас отвлек, хотя вы бы все равно не успели помочь своему другу.
– Кто вы? Я знаю, что вас тяготит нечто такое, чему я не нахожу объяснений…
– До свидания, – бросив окурок на асфальт, сухо проронил человек и торопливо направился вдоль по улице.
– Постойте!
Незнакомец не остановился, а через несколько шагов и вовсе исчез из виду, свернув в какой-то переулок.
– Андрей! – окликнул Соловьева Феликс. – Давай подвезу.
– Я лучше прогуляюсь, – сдавленно ответил Андрей. – Подышу…
– Приказ начальства, – многозначительно произнес Сошников. – Что-то завертелось, какие-то тайные механизмы заработали.
– Мы перебежали дорогу опасным людям?
– Заговор, – понизив голос, доверительно сообщил Феликс. – Борис Сергеевич давно предполагал.
– Что же он мне ничего не сказал? – Андрей тяжело вздохнул. – На этом банкете каждого второго можно было брать…
– Брать? – Феликс усмехнулся. – На каком основании? Что мы могли им предъявить? Обвинение в грязных замыслах? А как мы объясним, откуда об этом прознали? Твой особый талант пока даже не изучен как следует.
