– Ты считаешь, что все это мои фантазии?
– Я считаю так же, как Борис, а он тебе верил…
– Верит, – исправил его Андрей.
– Ну да, – Сошников кивнул. – Только веры мало. Нужны факты.
– Будут тебе факты, – растоптав окурок, твердо заявил Соловьев. – Я иду пешком.
– Как хочешь, – Феликс пожал плечами. – Будь здоров…
Андрей кивнул и двинулся в том же направлении, куда минутой раньше пошел загадочный незнакомец. Неожиданно налетевший ветер толкнул его в спину, и Соловьев поднял воротник. На душе было пусто и тоскливо, несмотря на то, что голова переполнилась мыслями и впечатлениями. То, что он увидел в сознании всех этих важных людей, его почти не занимало. Самым интересным оказалось последнее видение, выдернутое из разума странного незнакомца. Разоренная, покинутая родина, отчаяние и последняя надежда. Серебристое свечение в створе огромных полукруглых ворот и длинная цепочка людей, медленно бредущих сквозь ворота неведомо куда… До Андрея внезапно дошло, где он видел такие же мысли. Примерно о том же грустил Феликс Сошников, верный соратник Боба и в то же время тайный беженец- репатриант или… шпион?
Соловьев отогнал навязчивую мысль, но видение о бредущих сквозь ворота людях вновь всплыло на поверхность холодного озера памяти. Андрей сосредоточился и припомнил некоторые детали. Люди шли неспешно, но как-то странно…
«Вслед! – осенило Соловьева. – Они идут строем!»
Эта догадка, словно первый камень будущей лавины, брякнула о другие булыжники и сдвинула их с мест. Неизвестные воины шли в колонне по одному. Все они были неплохо экипированы и вооружены. Среди них не было больных, раненых или пожилых. Даже их командиры, закаленные в боях ветераны, выглядели молодцеватыми и подтянутыми. Их вдохновенные лица выражали твердую решимость… Мысль Соловьева забуксовала, словно попав в непроходимую грязь… выражали твердую решимость… Лица командиров… вдохновенные лица командиров… Лица!
Андрей даже остановился и утер со лба неуместный на холодном ветру пот. Лица! У тех, кто шел через странные ворота, и лица были странными. Какими-то отрешенными… А еще… еще… Андрей никак не мог подобрать точного слова. Бронзовый загар, одинаковые узкие подбородки, неправильные, какие-то карикатурные носы и уши, сросшиеся брови и глубоко запавшие, маленькие круглые глаза… Такие приметы не подходили ни одной расе. Ни одной земной расе… Неужели – у Соловьева перехватило дыхание, – неужели это не земляне?! Неужели те, кто шел через ворота, не были людьми?!
«Вот ты и доигрался, – ошеломленно подумал Соловьев. – Это уж точно – шиза».
Словно в поисках опровержения подобного диагноза, он оглянулся по сторонам, рассматривая привычный городской пейзаж. Все выглядело как всегда. Дома, рекламные щиты, ночь, улица, фонари… не хватало аптеки. Вместо нее предлагались два продуктовых павильона и длиннющий магазин «Все для дома».
А еще – бегущий сломя голову человек. Соловьеву не потребовалось слишком много времени для того, чтобы узнать в бегуне все того же загадочного незнакомца. Правда, теперь он бежал не от Андрея, а, наоборот, ему навстречу.
Соловьев на всякий случай сжал кулаки, готовясь к потасовке, но на лице человека был написан такой натуральный ужас, что Андрей предпочел просто уйти с его пути и, дав бегуну фору в двадцать метров, последовать за ним в том же темпе.
Спортивную форму Андрей потерял давно и прочно, а потому через триста метров достаточно быстрого забега начал отставать. Человек же только набирал темп, теряя при этом детали одежды. Сначала на мостовую упал серый в зеленую елочку шарф, затем тонкая лайковая перчатка и, наконец, когда Соловьев безнадежно отстал, из кармана удирающего незнакомца выпала какая-то плоская коробочка. Видимо, человек поддался настоящей панике, поскольку ни одной из потерь он даже не заметил.
Андрей, тяжело дыша, добрел до последней потерянной человеком вещицы и поднял ее с мокрого асфальта. Это была прозрачная коробка с обычным лазерным диском. Ни на упаковке, ни на диске не было никаких надписей. Соловьев поднял руку с находкой и махнул незнакомцу вслед. Кричать он уже не мог. Не было сил.
Бегун, естественно, никак не отреагировал на его жест. Скоро он исчез в темноте, оставив Андрея наедине с недоумением. От кого убегал этот странный человек, для Соловьева так и осталось одной большой загадкой. Немного подумав, он положил диск в карман и направился к заветной букве «М». В безлунной черноте осеннего вечера она алела особенно ярко и заманчиво. Да и пешком, как пообещал он Феликсу, Андрей добрался бы домой только к утру…
Первую половину ночи Андрею снились кошмары. Главной идеей жутких снов была возможность превращения людей в отвратительных монстров, говорящих на незнакомом гортанном языке и шастающих по вселенной, выбравшись через серебристые ворота.
Проснулся Соловьев около трех, ничуть не сомневаясь в том, что больше не заснет.
Немного послонявшись по квартире, он наконец выбрал пристанище для своего бунтующего тела и уселся за компьютерный столик. Здесь же стоял и телефон. Андрей попытался вспомнить номер дежурного Конторы, но память спросонья работала плохо. Соловьев нехотя поднялся и прошел в прихожую. Визитка Бориса всегда лежала в паспорте, это иногда оказывало положительное действие на бдительную, особенно по ночам, патрульно-постовую стражу или суровых сотрудников вытрезвителя. Отыскав в кармане заветный кусочек картона, Андрей уже собрался вернуться к телефону, но вдруг вспомнил о подобранном диске.
Звонок дежурному ничего особо не прояснил. До больницы Бориса довезли живым, но как сложилось дальше, офицер был не в курсе. Чтобы не накручивать в голове лишних вариантов развития событий, Соловьев включил компьютер и, не особо раздумывая, положил на лоток подобранный диск…
*В девять утра Андрей уже пританцовывал на первом обманчивом снежке перед входом в Контору.
– Чего мнешься? – весело окликнул его входящий в здание Феликс.
– Без приглашения как-то неудобно, – ответил Соловьев, натянуто улыбаясь.
– Пошли-пошли, – Сошников подтолкнул Андрея к дверям. – Я только что из госпиталя. В тяжелом состоянии, много крови вытекло, но жить, похоже, будет…
