В эту секунду скрежет прекратился, но за краткий миг тишины девушка всего лишь набрала в легкие воздух. В третий раз повторить странное название места встречи она не успела.
Лифт гулко ударился о дно шахты, и перед глазами Волка вспыхнула сверхновая. Нестерпимо яркое свечение поглотило время, пространство и подчистую выжгло сознание. Мироздание сжалось в точку, и наступила тьма, в сравнении с которой черные лампы под Зубаревкой были детскими игрушками…
Часть вторая
БЕЗУМИЕ НОРМЫ
Принятая в обществе норма душевного здоровья иногда выглядит безумнее самого серьезного помешательства. Возьмите, например, общество каннибалов. Не правда ли, своеобразная мораль, если рассматривать ее с позиции человека ядерной эпохи?
Из беседы нетрезвых людей у горящего мусорного бака
Мироздание вернулось из точки и заняло привычный объем. Но теперь это не казалось всплытием с большой глубины. На этот раз все происходило иначе. Зрение и слух возвращались постепенно, словно кто- то медленно прибавлял звук и яркость в телевизоре. Волк насторожился. В телевизоре? Что это за словечко? Телевизор… А-а… такой плоский ящик с экраном вместо одной из стенок. В Политехническом музее несколько таких экспонатов было, один даже работал. Только почему в голову пришло именно это сравнение? Условия новой игры?
Лейтенант открыл глаза. Высокий серый потолок, и в нем длинная угрожающая трещина. И что-то написано. «Галка шлюха». Кириллица. Занятно. И написано чем-то странным, будто бы копотью. А вместо точки в обвинительном заявлении приклеен какой-то маленький цилиндрик. Окурок. Снова подсказка игровой программы? Получается, будем играть в путешествие по трущобам Африки?
Волк осторожно сел. Вроде бы нигде особо не болело. Затекла шея, но это от неудобного положения. Кто знает, сколько пришлось лежать в этом…
Взгляд метнулся по сторонам. Справа дверь с висячим замком, прямо короткий марш заплеванной лестницы. На лестничной площадке пусто, если не считать пары пивных бутылок. Виден край двери, миллион раз перекрашенной, но все равно обшарпанной. Подъезд. Дверь выше – входная, дверь справа – в подвал (снова спасибо программе за подсказку).
Волк оперся о стену и встал на ноги. Воображаемый внутренний компьютер «протестировал системы». Ноги тоже целы. Осязание… Под пальцами мокро. Волк убрал руку, на стене обнаружились потеки. Помочиться в подъезде – святое дело. Все органы чувств окончательно запустились, и в нос ударил резкий аммиачный запах. Африка! Волк поморщился.
Пять шагов вверх. Площадка. А вот и любитель пива. Грязный ободранный тип сидел, прислонившись к стене, и уютно сопел. Волк перешагнул через его вытянутые ноги и толкнул входную дверь. Ржавая пружина немузыкально скрипнула, растянувшись, коротко брякнула о косяк и осталась в вытянутом состоянии. Дверь распахнулась и во что-то уперлась. Вернуть ее в исходное положение пружинных сил уже не хватило. Волк вышел из подъезда и почти сразу закашлялся. В нескольких метрах от подъезда чадила горящая помойка. Рядом с ней сидели на корточках двое каких-то оборванцев – еще грязнее, чем тот, который спал в подъезде, – и над чем-то колдовали. Волк потер слезящиеся глаза и отошел в сторону, туда, где дым не был таким густым. С новой точки стало видно, чем занимаются эти двое. Они внимательно следили, как на мангале из четырех кирпичей жарится тушка какого-то мелкого животного. Рядом на пластиковом ящике стояли два мутных стакана и небольшой флакончик с зеленоватой жидкостью. Видимо, эти двое решили устроить пикник. Непонятно только, почему у помойки.
Волк оглянулся. А вообще-то понятно. Более чистых мест поблизости просто не было. Прямо через загаженную собачьим дерьмом песчаную площадку стоял еще один дом. Волк оглянулся. Такой же, как тот, из которого он вышел. Слева и справа – торцы зданий аналогичной архитектуры. Пять этажей, квадратные окна с облезлыми деревянными переплетами, стены сложены из каких-то панелей. В просветах между домами узкие асфальтовые дорожки. Взгляд снова вернулся к дворику. Кроме песчаной площадки, в нем ничего примечательного не было. Помойка из четырех помятых мусорных баков да опрокинутая металлическая конструкция вроде примитивной детской карусели. Вдоль домов – неухоженные кусты и десяток кривых деревьев. Кленов.
Странно. Для Африки странно. Будь повсюду баобабы, было бы нормально, а тут – клены. Какие-то не африканские они. Ни внешне, ни на слух. Но название упрямо торчало между извилин.
Упрямо, потому что подсказка. Значит, коннект-серьга заработала. Наверное, кто-то отключил созданную Новаком блокировку. Отключил и перенес Волка в игровой парк, пока тот был в «отключке»? Вот только зачем?
За невысокими редкими кустами у дома напротив что-то происходило. Кто-то стонал одновременно и сладостно, и горько, две или три тени возились на земле, а еще несколько стояли вокруг и обменивались невнятными репликами и возгласами. Как болельщики в Мире Спорта. Только что за состязание проводилось в кустах, так сразу было не понять. По борьбе? Волк присмотрелся. В партере возились мужчины, «болели» тоже, а стоны были женские. И форма у «борцов» странная. С голыми задницами. А-а, нет, на земле лежала женщина, а сверху два голозадых «борца». Так вот что там происходит!
Лейтенант потянулся к кобуре, но ее не оказалось. Ах да, игра! Он здесь не законник, а… кто? Обычный горожанин? Неужели такой же, как эти оборванцы?
Волк осмотрел свою одежду. Удивительно. Одежда была обычная, та самая, в которой он разгуливал весь день. На штанах даже остались следы подсохшей липучки. А в кармане… Лейтенант медленно вынул из кармана «беретту».
Вот это да! Палец нащупал рычажок, и на ладонь Волку упал магазин. Пять патронов. Как и говорил Ефимыч. Очень странно.
– Сема, зырь, какая волына, – просипел один из помоечных «поваров».
