Лучшая защита

филиалы некоторых бирж, и вскоре Харьков превратился в самый натуральный бизнес-центр периферии, а Николаев – в промышленный город-гигант. По колониальным меркам, конечно.

И вот теперь над всем этим благополучием нависла реальная угроза. Спутник Нептуна мог остаться без тепла, воды и кислорода из-за кризиса внутри Планетарной жилищно-эксплуатационной компании «Сфера», фактического монополиста на рынке услуг жизнеобеспечения…

– Шутки в сторону, господин президент, – новый директор «Сферы» Павел Бойко указал на толстое обогреваемое стекло, за которым синело мертвое море метанового льда. – В таком климате эксплуатационный кризис может стать губительным. Граждане Тритона вам этого не простят.

– А я тут при чем? – Президент Пасюк ухмыльнулся в пшеничные усы. – Ваша «Сфера», вы и разбирайтесь.

– А кто тут президент? – Бойко подавил зевок. Вялые переговоры длились уже третий час. Пасюк определенно ждал от нового директора «делового предложения», проще говоря, «калыма», а Бойко никак не сдавался. – Если вы не вмешаетесь, население…

– Чихал я на всех, – перебил его президент. – Компании работают, деловые районы снабжаются воздухом и теплом без перебоев. А населению не привыкать. Ваш предшественник никогда не баловал граждан. Цены на коммунальные услуги выросли за последние два года на пятьдесят процентов, а качество обслуживания снизилось раза в три. Все уже смирились.

– Но раньше никто не задыхался. Не думаю, что люди обрадуются такой перспективе.

– Решайте вопрос с директором Лейбой, – упрямо сказал Пасюк. – Больше мне нечего вам сказать.

– Бывший директор «Сферы» Лейба, – подчеркнул Бойко, – больше не имеет права решать какие бы то ни было вопросы. Все, что ему осталось, – собрать личные вещи и покинуть офис фирмы. А он упорствует и даже забаррикадировался в пятом блоке. Разве это законно?

– Я не могу вмешиваться во внутренние дела частных предприятий. – Президент притворно вздохнул. – Ваши же друзья с Земли и возьмут меня за мягкое место, если такое случится.

– Но я обращаюсь к вам как раз от имени предприятия. Отправьте ОМОН в пятый блок, пусть вытурят этого Лейбу. Я даже оплачу сверхурочные. Действия бывшего директора неправомерны. По решению суда «Сфера» была выставлена на торги и куплена «Райхом». Лейба больше не директор.

– Он подал апелляцию, – возразил Пасюк. – Так что пока дело о банкротстве не закрыто. И, честно говоря, я не уверен, что «Райх» его выиграет. Несмотря на его бо-ольшие возможности. В том числе финансовые…

Президент хитро взглянул на Бойко. Тот не моргнул глазом. Взятки в его бюджете не были учтены. Вернее, кое-какой фонд существовал, но не безразмерный, да и новая негласная политика Наций требовала строго соблюдать букву закона. Конечно, за пару лет коррупцию было не изжить, но к этому следовало стремиться. Особенно представителям Группы.

Президент Тритона ничего не знал ни о Группе, ни о ее внутренних установках и по-прежнему упорно вытягивал у Бойко взятку. Будь должность этого борова чуть пониже, Павло давно бы заехал ему в сальную физиономию и заставил подписать не только распоряжение очистить пятый блок производственных помещений «Сферы» посредством введения туда ОМОНа, но и указ об объявлении этого дня ежегодным праздником. Но Пасюк являлся законно избранным президентом, и приходилось терпеливо бодаться.

– А если о подробностях конфликта раструбит пресса? Представляете, какой поднимется шум, когда инфоканалы узнают, что Лейба выплатил охране тройное жалованье, чтобы удержать главный блок стратегического предприятия? Ведь это центральные цеха климатических регуляторов, а также синтезаторов воды и воздуха для жилых районов. Общественный резонанс будет неслабый. Я уверен, что вам не избежать неудобных вопросов.

– А я обвиню во всем вас, – невозмутимо ответил президент. – Ведь на самом деле все упирается в вашу несговорчивость и… финансовую недальновидность.

Он снова хитро улыбнулся.

– «Финансовая недальновидность» – это что? Отказ во взятке должностному лицу? – Бойко все-таки начал закипать. Лет десять назад это случилось бы гораздо раньше, но со временем выдержка укрепилась. И все же не на сто процентов. Будь на месте Павла, например, Клюев или дядя Бум, у них бы хватило терпения хоть на трое суток переговоров… но эти люди занимали свои места, а на Тритон Группа отправила именно Бойко. Значит, ему следовало взять себя в руки. – Давайте говорить откровенно, господин президент. Платить вам наличными за моральную поддержку я не намерен. Если вы не хотите поступить, как того требует закон, я буду вынужден задействовать не только прессу, но и Конституционный суд, а заодно и Генеральную прокуратуру.

Президента едва не вспучило от возмущения. За попытку тронуть независимость Тритона и собственное высокое положение он был готов пустить нахального коммунальщика на кровяную колбасу.

– Попробуйте, – зло прошипел он. – Увидим, что из этого получится.

– Ничего хорошего, – почти спокойно сказал Бойко.

– Не вижу смысла продолжать нашу беседу, господин формальный директор «Сферы»! Ни я, ни милицейское начальство не станем вмешиваться в ваш сугубо внутренний конфликт. Но учтите, если нормальное снабжение жилых кварталов воздухом и теплом не возобновится к утру, я буду вынужден применить жесткие меры и данной мне народом властью…

– Реквизировать «Сферу», – закончил за него Павел. – Понимаю. Только вряд ли это у вас получится. Галактическая Корпорация «Райх», частью которой теперь является моя компания, не допустит ущемления своих интересов. Вы знакомы с президентом Ждановым? Нет? Познакомитесь. И уверяю, вам это знакомство не сулит ничего хорошего.

– Вы мне угрожаете?!

– Да. – Бойко теперь уже абсолютно спокойно взглянул на Пасюка. – Один опрометчивый приказ ваших милицейских генералов – и закрутятся такие жернова, что от вашей местечковой солидарности не останется и следа. А вас самого сотрут в мелкую пыль.

– Может, Нации еще и войска на Тритон введут по вашей просьбе? – не слишком уверенно усмехнулся президент.