— Можно сказать и так. Но правильнее — в карантинной зоне. И единственная связь этого «карантинного кармана» с нормальной реальностью Вселенной — это… мы, навигаторы.
— Я же просил объяснять внятно и просто, — Водолей вздохнул.
— И так упростил донельзя, — Павел пожал плечами. — Спрашивай, если не понял. Попробую еще мельче разжевать.
— Спрашиваю, — на самом деле Водолей все прекрасно понял, но решил удостовериться. — То есть нашу Землю подменили копией, а оригинал отогнали в неведомое измерение, как вагон в ремонтное депо? А вернее, упрятали как аварийный ядерный реактор в саркофаг?
— Вполне адекватные сравнения, — одобрил Павел. — Оба. Наш мир остался во Вселенной, но участия в ее жизни больше не принимает. Это делает за него Новый мир, копия. Теперь уловил суть?
— Вот именно — уловил, но глубоко пока не вник, если честно.
— Я помогу. Итак, участок реальности, в котором находилась Земля, был скопирован.
— Большой участок?
— Думаю, в пределах радиационного пояса. Это примерно полпути до Луны. И в момент копирования будто бы работал особый фильтр. По какой программе он действовал, я не знаю, но только в Новом мире нет некоторых копий. Допустим, почему-то не скопировались особо опасные искусственные вирусы. Знаешь, наверное, биологическое оружие… и все такое.
— Очень хорошо, — встрял Водолей. — Отличный способ избавить людей от гриппа. А то надоело уже слушать: то птичий грипп, то свиной, то еще какой-нибудь.
— Это немного другое, но… ладно. Пусть будет «грипп», если тебе так хочется. Но нас интересует другой факт. В Новом мире нет копий довольно большой группы людей.
— Лоцманов, — закончил его мысль Водолей. — Э-э, то есть штурманов… нет… как их, черт… навигаторов!
— Вот именно, — Павел поднял кверху указательный палец. — Навигаторов и потенциальных навигаторов, имеющих лишь соответствующие задатки.
— А мы-то с тобой тут каким боком?
— Я все объясню, не забегай вперед. Так вот, скопировано все остальное в мельчайших подробностях, поэтому ни один дубль не заметил момент копирования. То есть никто из людей на Новой Земле даже не подозревает, что их оригиналы остались в Старом мире и что этот исходный мир скоро превратится в непригодную для жизни пустыню, а значит…
Павел взял паузу и уставился на Водолея, ожидая, что он снова закончит мысль.
— Оригиналы будут уничтожены? — Володя недоверчиво взглянул на Павла.
— В точку! Именно уничтожены. Необязательно сразу, кому как повезет, но люди-исходники умрут, это факт.
— И спасти «исходников» нельзя?
— Не знаю, — Павел опять пожал плечами. — Наверное, можно. Ну не взорвется же Старая Земля, на самом-то деле. Худо-бедно жить на ней все равно будет можно. Она изолирована зоной искажения, но все космические связи на нее действуют, как и прежде: Солнце ее согревает, магнитные поля сдвинулись, но, по большому счету, никуда не делись, даже влияние Луны осталось. Ты же сам видишь, выглядит все вокруг странно, природа беснуется, но мы пока еще живы. Короче, «карантинный карман» вовсе не наглухо изолировал Старую Землю от Вселенной. И все же я сомневаюсь, что факт относительной пригодности Старой Земли для жизни отменит генеральную установку «Все должны умереть».
— Я не пойму, чья это установка? — перебил его Водолей.
— Об этом спроси у того, кто затеял дублирование. Я владею только статистикой. И статистика, к сожалению, свидетельствует, что с момента запуска, так сказать, Нового мира в эксплуатацию смертность в Старом мире подскочила в десять раз.
— Это когда успели такую статистику собрать? — удивился Водолей. — И кто собрал, Минздрав?
— Собрали навигаторы. А статистика за ночь и утро. И это лишь начало, Володя. Сегодня первый день.
— А будет их…
— Думаю, три. Пока длится зимнее солнцестояние. В первый день возник дубликат, во второй день оригинал полностью погрузится в зону искажения реальности, а в третий… наверное, порвутся все ниточки между мирами. Старая Земля окажется в полной изоляции от Новой Земли. Если, конечно, мы этому не помешаем. Ведь «ниточки» — это фактически мы, люди, навигаторы. Нам и решать, останется между мирами связь или нет. Только не спрашивай, почему я прикрутил все, что происходит с нашим миром, к солнцестоянию. Я и сам не знаю. Мне просто кажется, что это правильно. И все.
— То есть это твоя личная, ничем не обоснованная гипотеза, — Водолей недоверчиво хмыкнул.
— Да, но только по части продолжительности явления. Дублирование мира совпало с первым днем солнцестояния, вот я и решил…
— Притянуть события за уши, — Водолей усмехнулся. — Нормально. Чисто журналистский подход.
— В любом случае люди в Старом мире погибнут, Володя, — Павел не обиделся и продолжил по- прежнему спокойно: — Процесс уже пошел и нарастает лавинообразно. Если не за три дня, то за неделю, месяц, максимум за год, здесь, в Старом мире, не останется никого! Понимаешь, ни одного живого человека! Но самый большой кошмар в том, что этих же людей можно встретить в новой версии нашего мира. В ней они останутся живы и здоровы, насколько это возможно. Представляешь?
— Мир живых мертвецов? — Водолей вспомнил бред Сергея из кафе и скептически хмыкнул: — Жуть.
— В Новом мире — нет, — Павел покачал головой. — Ведь там никто и не подозревает, что он теперь не оригинал, а дубликат. Все живут и будут жить, как жили, со своими заботами, проблемами, радостями, болячками и тайными мыслями.
— И одновременно они же, эти же самые люди, живут в гибнущем мире?
— Именно так, Володя. В изначальном мире живут и гибнут они же. Не близнецы, не клоны, а те же самые люди. Всех отличий — одна «версия» человека помнит, что после полуночи двадцатого декабря мир начал рушиться, а другая живет, как жила, и ни о чем таком не подозревает.
— И в чем тогда проблема? Нет, то, что люди остаются в Старом мире на верную смерть, это очень плохо. Но ведь этим же людям выпал шанс жить дальше. Для них, получается, не должно быть разницы, кто они теперь, оригиналы или копии и в какой реальности они теперь живут, в общей или в отчужденной, карантинной.
— Вот именно, — Павел вдруг щелкнул пальцами. — Снова в точку! Правильное название — отчужденная реальность!
— В точку так в точку, — Володя хмыкнул. — Первый раз, что ли?
— Почему бы нет? — Павел задумчиво уставился в окно. — Раньше я часто об этом думал. Просто так, на досуге, в качестве разминки для мозгов. Думал, а что, если, принимая важное решение или просто делая шаг из дома, мы переходим из одной локальной реальности в другую? Только не замечаем этого. Что, если мы постоянно пересекаем множество невидимых перекрестков, на которых у нас есть возможность свернуть и тем самым открыть для себя вход в новую персональную реальность? А вдруг там перед нами откроются совсем другие возможности? Вдруг мы сможем стать теми, кем даже не мечтаем стать? Но как нам увидеть эти перекрестки, как понять, что пора сворачивать?
— Философия какая-то… — Водолей поморщился.
— Говорю же, разминался так, — Павел вздохнул. — Но теперь-то мы действительно переместились в другую реальность. Все вместе. Заметь, сами того не желая.
— Вообще-то я имел в виду — в первый раз, что ли, разгребать проблемы? Но в данном случае лично для себя, уж прости за эгоизм, я проблем вообще не вижу. Если Новый мир почти ничем не отличается от Старого, какая лично мне разница, где жить? Отвечай уже конкретно, хватит мурыжить.
— А ты не понял? Ты ведь все на лету схватил, а этого так и не понял? Все, что произошло за сегодняшний день, тебя ни на какие мысли не навело?
— Я по глупой ошибке попал в переплет. Уверен, все выяснится и утрясется. В Старом мире или в Новом, не важно.
— Что утрясется? В Старой, отчужденной реальности тебя пытались схватить фээсбэшники… так? И в
