— Может, — проворчал Ворон. — Еще дохлятину я не ворочал. О! Что-то есть!
Несколько секунд из ямы доносились какие-то шорохи, сопение Воронцова и чавканье грязи, затем что-то громко хрустнуло, и снова чавкнула грязь.
Дед зачем-то поднял лопату штыком вверх, словно готовясь оглушить того, кто покажется из ямы, и сделал один осторожный шаг к брустверу.
Выбираться из чужой могилы Ворон не спешил. Может, в качестве компенсации за все неудобства шарил в карманах казненного, или же делу мешало что-то еще? Чтобы разобраться, следовало заглянуть в яму. Иначе никак.
Дед присел, вынул из кобуры на лодыжке небольшой револьвер, встал и вытянул шею в попытке заглянуть за бруствер…
В этот момент над лобным местом прокатился короткий отзвук выстрела. На этот раз отражение от стенок могилы не исказило звук, поскольку стреляли не вниз, а вверх. Конкретно в Деда.
Малейшие сомнения в этом факте развеялись со скоростью пули. Той самой, что ударила в штык лопаты и проделала в двухмиллиметровом железе аккуратную дырочку.
Дед вскинул руку с револьвером, не целясь выстрелил в яму, затем отшвырнул испорченную лопату и, поскальзываясь, как начинающий лыжник на заледенелом насте, попятился к зарослям. Новый выстрел из могилы пришелся в белый свет, но Деду хватило самого факта ответного огня. Кто бы ни палил из ямы, продолжать с ним «слепую» перестрелку Дед не собирался. Он прекрасно знал, что и Ворон, и Грин стреляют гораздо лучше его, поэтому финал дуэли представлялся Деду непредсказуемым. И кому она нужна, эта рулетка?
«Нет, мы пойдем другим путем! — решил Дед. — Более надежным. А таких путей у нас много».
Он резко развернулся и бросился наутек…
Бойцы Ворона примчались на выстрелы достаточно быстро, минуты через три, но все равно поспели к шапочному разбору. На пустой полянке царила тишина. Только березы вокруг едва слышно шептали что-то невнятное, касаясь друг друга мерзлыми ветками. Никто из бойцов не мог и предположить, что тут произошло несколько минут назад.
Бойцы бегло осмотрели полянку, но то, что они нашли на лобном месте, ситуации не прояснило. Даже наоборот, только еще больше все запутало.
Во-первых, в могиле не оказалось тела Грина. Вместо него там лежал бездыханный Воронцов.
Во-вторых, исчез Дед. Судя по следам и сломанным веткам, ушел он быстро и куда-то в глубь лесопарка.
Кто затеял стрельбу, бойцы тоже не поняли. То ли Дед почему-то выстрелил в Ворона, то ли, наоборот, Воронцов жахнул, пытаясь помешать полковнику унести тело Грина, и получил в ответ.
Впрочем, в этот скользкий нюанс никто не вникал. Не для рядовых бойцов это занятие — вникать в игры Особого отдела при штабе Сопротивления, начальником которого и являлся товарищ по кличке Дед.
— Наше дело — сторона, — мрачно и немного растерянно произнес Учитель, теперь временный лидер группы погибшего Воронцова. — Хоть и непонятно, за что командира так круто… он еще много пользы мог принести.
— Мог, — на выдохе проронил Танк, выталкивая из ямы на бруствер тяжеленный труп Ворона. — Только вряд ли это Дед сотворил. Гляньте, где входное. На виске. Если б они с Дедом перестрелку затеяли, то Воронцову в лоб прилетело бы.
— И чего? — наивно хлопая глазами, удивился Боря. — Ворон сам застрелился, что ли?
— Погодите, — Учитель наморщил лоб. — Дед ведь без оружия был, его «ПМ» Вика в яму уронила.
— Значит, Ворон ему пистолет из ямы достал, вернул, а Дед его… — Танк выбрался из могилы и повертел головой. — Хотя, нет. Фигня какая-то. Тогда мы услышали бы один выстрел, а их было три. И следов многовато. Вот тут Ворон подошел, спрыгнул… и все. А тут кто топтался?
— А гильзы? — присоединился к обсуждению Рыжий.
— Чего гильзы? — Танк поднял одну бровь.
— Гильзы где? Одну я вижу, вон валяется. Это Вика стреляла. А еще три куда делись?
Танк секунд на пять завис, глядя будто бы сквозь Рыжего, затем вернулся к яме и, присев на бруствере, заглянул вниз. Еще несколько секунд спустя он встал и обернулся к товарищам. На губах у него играла глуповато-растерянная улыбка.
— Насчет трех не знаю, но две точно… там, внизу.
— Точно? — Учитель смерил Танка строгим взглядом.
— Я без глаз, что ли?!
— Я спрашиваю — точно две?
— А-а, ну да, вроде бы две. Там грязюка…
— Странно, — Учитель покосился на Рыжего.
Тот нахмурился и покачал головой: «Беда».
— И самого пистоля нет, так? — уточнил дотошный Учитель у Танка. Тот помотал головой. — Дела- а.
— Хорошо, «калаша» не прихватил, — сказал Рыжий.
— Хорошо, — нехотя согласился с ним Учитель. — Только все равно ничего хорошего. Похоже, попали мы, мужики. Как куры в ощип.
— О чем ты? — забеспокоился Боря. — Вы все. О чем? Что происходит?
— Произошло уже, — Танк устало махнул рукой. — Идем Деда искать, может, ему помощь нужна.
— Танк, Рыжий! — Борис занервничал еще сильнее. — Учитель, ты же человек, не то что эти гамадрилы! Объясни!
— Ворона Фил продырявил, — коротко ответил лидер группы. — Возможно, он и Деда достал. С огневой подготовкой Грин всегда дружил.
— Ты шутишь, да? — глаза у Бориса заблестели, а голос дрогнул. — Грина ведь Вика убила!
— Выходит, не убила, — Учитель взял парня за плечи и развернул в сторону дороги. — Шагай к машине, там Вика одна-одинешенька, да еще и в отключке. Охраняй.
— Я один?! — уже и вовсе с нотками паники в голосе спросил Боря. — А вы?!
— А мы Деда окрест поищем и тоже придем, — сказал Рыжий и слегка поддал Борису коленом пониже спины. — Шагай! С-сопляк…
Ощущения были что надо. Лучше бы сосредоточился на одном только звуке. Впрочем, тут хоть сосредоточься, хоть расслабься, не поможет. Когда по черепу щелкает «макаровская» пуля, пусть и вскользь, на пик нагрузки выходят все ощущения разом. Правда, тут же сворачиваются в тугой комок, который сначала мечется с набатным звоном под сводами черепа, а затем взрывается где-то глубоко в сознании перед внутренним взором фейерверком крупных желтых искр.
В принципе, это даже красиво. Только очень уж больно. А когда фейерверк гаснет, становится очень уж темно и страшно.
Фил провел ладонью по шее, утирая стекающую за воротник теплую кровь, а затем осторожно, кончиками пальцев, прикоснулся к округлой ранке на щеке.
Все-таки предвидения не обманули! Все случилось именно так, как пообещал голос извне! Были и паника, и отчаяние, и дрогнувшая рука палача, и мучительная боль, и счастье оттого, что эту боль чувствуешь. Все, как по сценарию. Пуля вошла в шею справа, ниже затылка и вышла из-под правой скулы. Причем почти ничего важного не задев. Порванное нёбо, мышцы, кожу и пару выбитых зубов можно не считать. Такое впечатление, что Вика намеренно выстрелила именно сюда, ведь она бывший стоматолог, знает, где что расположено в этой части головы. Может, так оно и было? Может, Вика только притворялась, что ненавидит Грина, а на самом деле пыталась его спасти? В таком случае совсем хорошо. То есть не совсем, но гораздо лучше, какая-никакая моральная поддержка.
А вот что крови много вытекло, это плохо. До сих пор полный рот и полжелудка.
Филипп кое-как сплюнул. Нет, рот уже не полный, и кровь не равномерно красная, а с темными
