раньше он таких промахов не допускал. Что стряслось?
— А что вообще стряслось? — вопросом на вопрос ответил Учитель. — Почему штаб так резко назначил день «Д»? Почему Архангел вчера упорхнул куда-то на юг? Почему…
— Почему в сети бардак? — добавил Боря. — Серпиенсы явно хотят нас без связи оставить, ломают сеть, только треск стоит. Половина серверов рухнула. Я такой атаки еще никогда не видел. Еще немного, и вообще все серверы упадут, даже военные. Накроется Интернет бабушкиной периной, будем, как в двадцатом веке, телеграммы друг другу посылать.
— И это тоже — почему? — Учитель кивнул. — Да потому, ребятки, что наступает момент истины. Все решится в ближайшее время, и смысла в шпионских играх больше нет. Осталось сыграть всего один короткий период, овертайм. В нем все и решится. Или мы выиграем, или они. Продолжения игры не будет. Провокатор это понял и пошел ва-банк. Я еще днем это заподозрил, когда Дед ко мне Рабиновича подослал, предупредить и попугать немного. Теперь все подтвердилось!
— Тогда и мы… — Танк достал из кармана «кольт» и заставил пистолет эффектно лязгнуть, когда патрон вошел в ствол, — пойдем в банк. Попросим провокатора деньги на бочку выложить. Тридцать серебряных.
— Пойдем, — неожиданно согласился Учитель. — Только сначала к генералу. А то, не дай бог, он, как в августе, вдруг возьмет да и перенесет день «Д» на сутки раньше. Ситуация, я чувствую, складывается похожая.
— А Вика? — спросил Боря. — Что с ней будет?
— Не знаю пока, — ответил Учитель. — Ну что расселись? Подъем! Идем все. Прикроете меня, если что.
— Даже так? — Рыжий хмыкнул. — Прикажешь в штабных стрелять?
— Если будут мешать, прикажу, — Учитель открыл оружейную пирамиду, достал два дробовика и бросил их одновременно Боре и Рыжему, а затем взял еще и автомат, для себя. — Но они не будут мешать. Пропустят к генералу, как миленькие. Никуда не денутся.
Он проверил магазин, щелкнул переводчиком огня и дернул рукоятку затворной рамы.
— А провокатора, если встретим… — Рыжий взял многозначительную паузу. — То есть, Деда…
— Встретим, возьмем с собой к генералу. Предъявим, так сказать. А будет сопротивляться, приказываю стрелять на поражение. Боря, мой компьютер прихвати. В нем все улики.
— В моем тоже все есть, плюс новая запись и еще много чего.
— Тогда свой бери. Погнали!..
…Ночным охотникам не пришлось прорываться к генералу Алексееву с боем. Несмотря на поздний час, в штабе народ суетился не меньше, чем в других отсеках базы, и на делегацию во главе с Учителем никто просто не обратил внимания. Даже охрана лишь проводила охотников взглядами, не удосужившись поинтересоваться, зачем посетителям оружие.
Не пришлось охотникам и стрелять на поражение. Провокатора Деда они по пути не встретили, а разыскивать его по закоулкам штабного отсека не позволяло время. Опасения Учителя насчет возможного переноса дня «Д» оказались явно ненапрасными. Вряд ли гром мог грянуть прямо сегодня, но…
А мог и грянуть. Учитель заметил, как двое штабных о чем-то возбужденно шепчутся в одном из боковых коридоров и при этом то и дело смотрят на часы. У лейтенанта складывалось отчетливое впечатление, что дело не просто пахнет керосином, а пропиталось им насквозь. Осталось лишь поднести спичку — и все вокруг полыхнет синим пламенем.
— Как ужаленные мечутся, — заметил Танк. — Неужто мы опоздали?
— В смысле? — спросил Рыжий.
— Ну с днем «Д». Неужели змеевики первыми начали?
— Вряд ли. Если так, боевую тревогу объявили бы. А у нас пока третья степень готовности.
— Там все узнаем, — уверенно сказал Учитель, входя в приемную.
В приемной охотники никого не обнаружили, даже адъютанта, но дверь в кабинет Алексеева оказалась приоткрытой. Боря немедленно прильнул к щели, затем выпрямился и кивнул. Генерал сидел у себя, хотя часы давно пробили четыре часа ночи. Или утра. Для кого как.
— Повезло, — проронил Учитель, затем одернул китель и громко постучал в дверь генеральского кабинета. — Разрешите?!
— Входи, Учитель.
Лейтенант вошел первым, поэтому не видел, как расслабились бойцы и как Рыжий незаметно вручил Танку мятую сотню. Если бы командир узнал, что охотники делали ставки, примет Алексеев делегацию или нет, отвесил бы обоим по крепкой затрещине, не меньше.
— Просим прощения за поздний визит, товарищ генерал, но у нас серьезное дело.
— Короче, Учитель, время дорого, — строго сказал Алексеев. — Сразу по теме.
Вторым вошел Боря, поэтому требование генерала ночные охотники выполнили почти мгновенно. Номинальный разведчик группы открыл ноутбук, нашел нужную папку и придвинул компьютер Учителю. Лейтенант достал из кармана листок и положил рядом с машинкой.
— Это результаты вскрытия тела Воронцова, — Учитель постучал пальцем по листку, а затем указал на ноутбук. — Здесь документы в электронном виде. Отчет баллистиков и целая подборка документов по старой теме провокатора, только в новом ракурсе.
— Еще короче, — Алексеев нахмурился. — Мне сейчас не до старых проблем, с новыми разобраться бы.
— Новые проблемы устроил тот же, кто организовал нам старые в августе прошлого года.
— Из могилы?
— Вы отлично знаете, что Грин жив, — отбросив условности, сказал Учитель.
— У нас есть запись, — вдруг встрял Боря. — Вот…
Если честно, вмешательство Бориса стало для Учителя неожиданностью. Видимо, боец воспринял откровенность командира как сигнал «раз пошла такая пьянка, режь последний огурец». Боря щелкнул по клавише, и на экране появился ролик, на котором раненого Грина из леса выносит на руках человек в камуфляже и черной шапочке-маске. Выносит и грузит в черный «Ленд Крузер».
До Учителя только сейчас дошло, что габаритами и фигурой этот человек очень сильно походит на генерала. Вот, оказывается, что имел в виду Боря, когда говорил, что у него в компьютере имеется «еще много чего».
Лейтенант покосился на Алексеева. Тот просмотрел запись без эмоций.
— Но я говорю не о Филиппе, а о настоящем провокаторе, — продолжил Учитель. — О том, кто подставил Сопротивление, а потом свалил всю вину на Грина, о том, кто убил Ворона…
— Ворона убил Грин, — сказал Алексеев.
— Ворона убил провокатор. Из револьвера. Вот заключение. Он хотел добить Грина, но попал в Воронцова. А вот запись последнего «подвига» провокатора. Час назад он увез Вику в Тушинский купол.
— Зачем? — Алексеев уставился в экран. — Серпиенсам отдал? Вообще охренел? Кто это?
— Машину узнаете?
— Стандартная, — генерал пожал плечами. — Чья?
— Деда.
— Чья? — генерал Алексеев недоверчиво взглянул на Учителя. — Ты температуру давно измерял?
— А хотите, я вам старые документы зачитаю? Из обвинения. И вы попробуете заменить фамилию Гриневский на Рублев. Думаю, новый результат устроит вас гораздо больше, чем старый. Все сойдется до мелочей.
— Да не сойдется ничего, — генерал страдальчески выгнул брови и вздохнул. — Учитель, я все понимаю… теперь вот и Вика под раздачу попала… но и ты пойми, не поверю я твоим уликам. Никогда не поверю. Рублев еще та сволочь, но не предатель, это сто процентов.
— Вот же запись. Уликам не верите, глазам своим поверьте.
— А что видят мои глаза? Мужика какого-то в форме без погон? В сумерках и со спины. Ты сам встань сейчас к нам спиной, будешь один в один, как этот гад.
— А машина…
