терминалом. Я сам их найду.
— Не доверяете? — Тобеас хмыкнул.
— Таковы правила шпионского бизнеса, — спокойно ответил Вакидзаси. — Учти, Тоби, кинешь — сгною. Несмотря на временные трудности.
— Не надо угроз, офицер. Я знаю, кого стоит кидать, а кого нет. А ваши «временные трудности» меня не обманут. Будто я не знаю, как работают копы! Сегодня вы как бы в опале, а завтра окажется, что так и было задумано. Вы мне лучше вот что скажите, в качестве бонуса… — Тобеас на несколько секунд замялся. — Что вообще происходит? Ну… вокруг… в целом. Я нутром чую, что беспредел какой-то назревает, а какой конкретно — не пойму. Может, мне тут бизнес свернуть, пока не поздно, да в другие места податься?
— Нет у меня ответа, Тобеас. Сам пока не разобрался. Могу только одно посоветовать: не спеши продавать челнок. Может самому пригодиться.
— Я так и подумал. — Тобеас потер бритый затылок. — «ФС-3», запасная стоянка, говорите? Ну что ж, поеду, заберу. Пока не поздно…
…Не окажись в распоряжении Вакидзаси старых планов в смарте, подойти к тюремному комплексу номер двенадцать было бы нереально. Все пространство от Госпитальной площади до Красноказарменной улицы было превращено в довольно мрачную и почти неприступную цитадель с тремя охранными периметрами. Как, и когда ФПУ умудрилось настолько основательно застроить территорию бывшего парка и для чего ему вдруг потребовались такие объемы, офицер не знал, но догадывался.
Все происходило незаметно, постепенно, хотя началось не позже позапрошлого года. А для чего столько «нар»? Для «перевоспитания» азиатов и «фильтрации» всех прочих. Золотой Дракон готовил свой бросок основательно. Почему же общественность не забила тревогу, видя такие тревожные приготовления? Да потому что не видела их. В реальности стройку скрывали объемные голограммы, а в киберсфере — офицеру теперь это было привычно — территория бывшего парка ничем не напоминала реальность. Виртуально парк и стадион оставались на месте.
Единственным честным зданием поблизости от цитадели была старинная церковь. Ее «перестройщики» тронуть не посмели. Она существовала и в реальности, и в отражении.
Вакидзаси рассмотрел вариант доступа в подземные коммуникации тюремного комплекса со стороны площади, но быстро отказался от него в пользу подхода со стороны Яузы. Согласно старым картам, через коллектор под Головинским проспектом можно было проникнуть под «желтую», а затем и под «черно-белую» зону тюрьмы и, если повезет, выйти оттуда по вспомогательным тоннелям непосредственно в систему старого метро. А если не повезет, ничто не мешало вернуться к месту старта и, «форсировав» закованную в бетон речку, уйти по коммуникациям в сторону другой ветки все того же метро. Оставалось найти оптимальную точку доступа в саму яузскую трубу — не слишком далеко от коллектора, чтобы не успеть насмерть замерзнуть в ледяной воде.
Найти подходящий люк помогли бойцы из бригады Тобеаса. Им самим не улыбалось брести по пояс в воде, поэтому они напрягли остатки извилин и указали на парадный вход неприметного жилого дома недавней постройки. В вестибюле здания, сразу за пустой конторкой консьержа, имелась потайная дверца, которая вела как раз на уровень городских коммуникаций.
— Все равно придется искупаться, — сказал тот из бойцов, что вспомнил о дверце. — Метров сто по воде идти. Иногда там лед лежит, тогда еще ничего, но чаще слякоть, по колено примерно.
— Значит, искупаемся. — Вакидзаси указал на подъезд. — Подгоняй вплотную. Меньше засветимся на открытой местности, больше шансов.
Попасть в яузскую трубу удалось без приключений. Вход в подвал был открыт, а символическую решетку вместо двери ведущей в коллектор, бойцы, не напрягаясь, выдавили. Брести по кромке воды в огромной бетонной трубе пришлось минут двадцать вместо предполагаемых пяти, но и это не огорчило. Главное — никто не мешал.
Офицера такое начало операции, с одной стороны, устраивало, но с другой — настораживало. Пренебрежение охраны тюремного комплекса подземным путем подхода (и, соответственно, отхода) могло означать одно — он не имеет продолжения. Карты картами, но при строительстве все древние коммуникации вполне могли быть обнаружены и залиты бетоном. Единственное, что вселяло надежду, — уверенность бойцов команды сопровождения. Они-то изучали эти места не по столетним схемам, а вживую и не так давно. По признанию самого Тобеаса, напутствовавшего Вакидзаси, когда офицер «состыковался» с командой, по многочисленным лазейкам старых коммуникаций в тюрьму ежедневно доставлялись «товары для народного употребления». Яузский подход у «бутлегеров» считался самым сложным, но зато был самым широким, по нему в случае необходимости можно было пронести даже цистерну. Или вывести решившегося на побег заключенного.
— Сюда, — сообщил старший из бойцов, когда группа поравнялась с едва заметной дырой в стене.
Дыра находилась у самого пола тоннеля и была меньше полуметра в высоту, зато в длину тянулась на все десять. Скорее всего, образовалась эта щель в результате осадки грунта под тоннелем, что неудивительно. За тысячелетнюю историю под Москвой вырыли столько тоннелей, шахт, веток метро и всевозможных вспомогательных коммуникаций, что нормального грунта под городом почти не осталось; сплошные пустоты в окружении тонких перекрытий и дырявых стенок.
— Гусь, давай первым, — приказал старший бойцу помельче.
— А че я?
— Не бзди. Там через метр коридор в полный рост. Заползай.
— Не, а че я?!
— Сука трусливая! — Старший обернулся к третьему бойцу. — Лезь ты! Или тоже ссышь?
— Не впервой, — буркнул боец и полез в пролом.
— Теперь ты, — толкнул Гуся в спину старший. — И смотрите там по сторонам.
— А тут кто покараулит? — продолжил вяло сопротивляться Гусь.
— Я не понял, тебе бабки не нужны? Ну тогда вали отсюда! Считай — прогулялся.
— А че сразу — вали? — Гусь вздохнул и, распластавшись на животе, тоже полез в щель.
Третьим отправился Вакидзаси. Офицер не питал иллюзий насчет бойцов. Лучшие из лучших архаровцев Тобеаса и те были не подарок, а этих черный деляга подобрал явно из самых низших «сословий» своего маленького криминального царства. Вакидзаси и не рассчитывал, что будет иначе, поэтому отнесся к поведению спутников спокойно. Главное, чтобы провели и в случае осложнений отвлекли часть сил противника на себя. Большего от них и не требуется.
— Теперь прямо до старой лестницы, — выбравшись из пролома, сказал старший. — По ней наверх, до второго марша и направо, там в стенке тоже дыра, только круглая такая. Метров десять на карачках придется ползти. Потом опять лестница наверх. Она в дверь упрется, но это фигня, слева, если присмотреться, щель будет. В нее протискиваешься и… в вентиляции! По ней до любой камеры реально добраться. Решетки на четырех винтах, шлицами внутрь, типа чтоб зеки не смогли вывинтить. Если тихо надо — можно вывинтить на малых оборотах, а если время дорого — пнул и готово.
— Зачем ты меня просвещаешь? — оборвал его Вакидзаси.
— Чтоб ты знал, — пожал плечами старший. — Мало ли что? Обратно можешь сюда же пробраться, а можешь по первой лестнице до упора спуститься и налево. Там завалы, ползти много придется, зато прямиком в метро попадешь… наверное. Я там не ползал. Ну что, двинули?
— Я первым пойду, — сказал Вакидзаси. — Держитесь уступом, правое плечо свободное, дистанция два метра.
— А че, просто идти нельзя? — недовольно спросил Гусь.
— Тебе можно, — бросил офицер и двинулся по коридору.
— Последним пойдешь, — приказал бойцу старший.
— Ну и че? — Гусь фыркнул. — Целее буду!
Вакидзаси двигался осторожно, сопровождение старалось ему подражать, но шума от их шагов было все равно слишком много. Под каблуками то и дело хрустело битое стекло, скрипела зола и периодически чавкала холодная жирная грязь. Кроме того тоннель был наполнен собственными звуками. По углам
