плену у «жаб». Я сам был на том рубеже и видел все это собственными глазами. Теперь же разведчик союзника называет меня врагом. Загадка. Неужели я похож на кочевника? Или все-таки между Хозяевами и клайрами пробежала черная кошка?
— Алекс, «МИГи»!
— Уходим!
— Приказываю приземлиться и выгрузить пленных, — голос Хозяина ворвался в кабину по экстренному каналу связи совершенно неожиданно.
— Шеф, у меня есть сведения, что ребята в нашем багажнике знают нечто особенное.
— Ничего они не знают, это простые охранники. Выполняйте приказ, агент!
— Слушаюсь! — Я ничего не понимал, но догадывался, что ведется более сложная игра, чем мне казалось до сих пор. — Макс, садись, мы сдаемся.
— Алекс, куда же вы сбежали? — обворожительно улыбаясь, встретила меня Анна, когда разведбот мягко сел перед рестораном.
— Надо было… по делу… — Я взмахнул рукой, и Макс открыл багажный отсек. — Забирайте.
— С чего вдруг такая щедрость? — спросил, усмехаясь, Вик.
— Вопрос не ко мне, — я почесал кончик носа. — Так забираете своих обидчиков или нет?
— Забираем, забираем, — Вик подал знак помощникам, — может быть, продолжим ужин?
— Что-то не хочется…
— Да бросьте, Алекс, побудьте нашим гостем некоторое время, — Анна мягко взяла меня за руку, — скажем, часа два.
— Более приятного плена желать невозможно, — я поклонился.
— Ну что вы, в плен берут на войне, а здесь — всего лишь операция обеспокоенных спецслужб. Так что вы все-таки более гость, чем пленник.
— Значит, я могу задавать вопросы?
— Конечно.
— Как вам удалось скооперироваться с местной контрразведкой?
— Мы же воины, а все воины прекрасно понимают друг друга. Мы предложили им кое-какие новинки, а они нам посильную помощь людьми и техникой.
— Вмешиваетесь в развитие, господа? — укоризненно покачал головой я.
— Цель оправдывает средства, Алекс. Ты тоже не Хозяин, а значит, и они вмешиваются, вырывая тебя из привычного общества. Кто в наше время без греха?
— Я сам нанялся на эту работу, а вы, преследуя свои цели, вмешиваетесь в развитие, предоставляя преимущество одной из держав. Это противоречит Закону Галактики. И оправданий такому поведению честных когда-то воинов быть не может.
— Вы хотите сказать, что мы роняем свою честь, обезвреживая кочевников? — начал закипать Вик.
— Я это уже сказал, можете ударить меня, если вам станет легче. — Я совершенно спокойно выдержал его гневный взгляд и продолжил: — Только изменить этим ничего не удастся. Ваше дело «обезвреживать» амфибий в космосе, а планетарные операции — дело Хозяев. Мы тратим годы на создание законспирированных сетей наблюдения, а вы хотите решить все одним ударом. Глупо. Глупо и неэффективно. Что теперь прикажете делать с поумневшими контрразведчиками, которые до чертиков перепуганы тем, что на территории их страны инопланетяне воюют между собой?
— Главное — не допустить захвата планеты кочевниками, и если для этого придется подтолкнуть развитие аборигенов, то так тому и быть.
— Это крайний случай, я понимаю, но почему вы? Не доверяете квалификации Хозяев?
— К амфибиям у нас свой счет.
— Да к дьяволу ваш «джихад»! «Жабы» никогда не уходят без хлопанья дверью, а фантазии на каверзы у них хоть отбавляй. Если эту планету сожгут или растопят ее полярные шапки и зальют континенты водой, или что-то еще, то вам это с рук не сойдет, будь вы трижды клайрами!
— Мы готовы к тому, что наши действия не оценят… — упрямо возразил Вик.
— При чем здесь оценка? Что мы, в школе? «Жаб» надо накрывать одним внезапным ударом по всем их замаскированным базам. При достаточно грамотном планировании провести такую операцию — раз плюнуть. Потом следует поставить пару кордонов вокруг планетной системы, и все. Кочевники после этого сюда не сунутся лет двести. А вы — «оценят, не оценят». Кордоны — вот ваше место, а здесь вы, как два слона в посудной лавке! Тоже мне, мстители-интеллектуалы.
— Шеф, «МИГи» сообщают: в районе ручья что-то происходит, — крикнул из фургона виков помощник.
— «Что-то» это что? Поконкретнее можно?
— Пилот говорит, что похоже на подземный взрыв. Килотонн двадцать, не меньше.
Вик встревоженно посмотрел на меня. Я облокотился о капот Макса и зевнул.
— Простите. Взрыв не ядерный. Обычная планетарная бомба. Списали бы все на тектонические процессы.
В подтверждение моих слов земля под нами ощутимо задрожала.
— Балла два. Такие землетрясения и на равнине не редкость. Так что, если бы не вы, все было бы шито-крыто.
Клайры переглянулись и промолчали.
— Теперь я свободен? — обратился я к растерянной парочке.
— Не совсем, — вмешался в наш разговор вынырнувший из темноты контрразведчик, — я бы попросил вас рассказать более подробно о проведенной только что бомбардировке и расе, за этим стоящей.
— Наверное, в другой раз, — я, улыбнувшись, попятился к машине, но не успел сделать и двух шагов, как получил болезненный укол под лопатку.
Как Макс мог такое допустить?! Я мучился над этим вопросом, пока меня тащили к фургону, но ответа не находил.
— Что ж ты не научил своего кибера стрелять? — Вик ухмыльнулся и прикрыл мои парализованные веки, — хорошо, что этот мазила заряжен снотворным, а то куковал бы сейчас вместе с амфибиями на том свете, приятель.
Макс? Меня «вырубил» мой собственный разведбот?! Вы что-нибудь понимаете? Я — нет!
7
Полет. Двенадцать дней назад
Волкофф основательно вспотел. Последние полчаса он мужественно боролся со сном, который обволакивал его с каждой секундой все сильнее.
После отжиманий «на кулаках» он провел длинный раунд «боя с тенью», поприседал и бросился в новый бой с несуществующим противником. В процессе тренировки он не забывал поглядывать на экран, где в тридцати двух «картинках» демонстрировались интерьеры близлежащих кают с сопящими на койках десантниками. В промежутках между упражнениями оберлейтенант «пролистывал» другие изображения, но ничего нового не увидел. Все спали. Волкофф и сам отчаянно хотел спать, он уже потратил последние силы и валился от усталости с ног.
Очередной раз просматривая «картинки», он наткнулся на виды медчасти. Доктор возился с каким-то аппаратом, бодрый и сосредоточенный. Более того, рядом стоял капитан Кровицкий и давал Анисимову то ли советы, то ли ценные указания. Волкофф хотел их окрикнуть, но почему-то удержался от каких бы то ни было действий. Он наблюдал, затаив дыхание, за манипуляциями врача. Какой-то внутренний голос приказывал Волкоффу смотреть и запоминать. На минуту даже отступил надвигающийся сон.
— Он боялся, что при входе нас могут просканировать, поэтому не сказал мне код, чтобы ненароком
