14
Афанасьев А. Н., трижды гений
Я это сделал! А ведь мне пытались помешать! Но я это сделал! Я поставил «Ермак» немного «боком» к четвертому измерению — неотвратимому, строго направленному времени и заставил корабль лететь только в трехмерном пространстве. Получился «паром». Потом я вывернул четвертое измерение и получил фору в четырнадцать минут на каждый час. Не славно ли? Летаешь себе сколько влезет, а возвращаешься на следующий день после отлета. Постаревшим, конечно, но счастливым. Да и почему обязательно постаревшим? Есть чудесное средство — анабиоз! Трижды гений… Почему бы нет?!
— Поздравляю, Санечка!
Услышав ее голос, я невольно вздрогнул и медленно развернулся вместе с креслом. Она стояла рядом с резервным пультом, одетая в нашу обычную форму, и улыбалась. Ее светлые волосы все теми же непослушными прядями падали на изящные плечи, большие зеленые глаза… Глядя в ее глаза, я верил, что меня в этом мире любит хотя бы один человек.
В этом мире… В этом мире?! Мы уже несколько минут, как в «мире ином». Не в ее ли? Недаром же придумали эпитет «безвременье». Если уточнить, то у нас тут даже не безвременье, а сплошное «антивременье». Я покосился на присутствующих в рубке и понял, что они настолько заняты своими проблемами, что не обращают на мой глуповато-растерянный вид никакого внимания. Но, главное, они видели Музу! Таким образом, я могу быть спокоен — с ума я не сошел. Только почему они не удивлены присутствием на борту постороннего?
— Я вас подменю, — предложил Паша, мельком бросив взгляд на Музу.
Я уступил ему место и подошел к Лене. Остановившись в полуметре от нее, я заложил руки за спину и внимательно посмотрел Музе в глаза. Нет никаких сомнений, это она.
— Ты устал, — сказала Лена и провела теплой ладонью по моей щеке.
Ощущение непривычное, вернее, давно забытое. Я вдруг понял, что все терзающие меня сейчас переживания, не более чем суета испуганных пылинок перед пылесосом. Привычка жить, не более…
— Ты прав. — Лена кивнула. — Привычка жить. Не самая вредная, но теперь почти бесполезная. Там, где нет времени, нет и движения, а жизнь — это вариант движения. Страшно?
— Нет, — я улыбнулся. — Мы в этом мире, так сказать, проездом. Да и время свернуто в бараний рог только снаружи зоны искривления. На борту нашего звездолета жизнь продолжается. Ты разве не заметила?
— Какой ты смешной, — Лена искренне рассмеялась, а я снова заволновался: неужели что-то не так?
Раньше она выражалась яснее, без уверток и намеков. Хочет, чтобы я сам до всего дошел? Тогда ей стоит дать мне хотя бы подсказку…
— Подсказываю, — она прекратила смеяться, но глаза ее серьезными так и не стали. — В точном ли соответствии с расчетами работает твой «искривитель»?
— Нет, но почти… — я осекся.
Она права! Надо срочно подставить новые данные и все хорошенько пересчитать. Эй, эй, а что это за телепатия? Я же не просил подсказку вслух!
— Пересчитай и все поймешь…
— Они их убивают! — вскрикнула Ира, прерывая нашу странную беседу.
На мониторе демонстрировалась весьма жестокая картина схватки в двигательном отсеке. Двое наших уже не шевелились, шестеро еще держались, но более нескольких секунд выстоять им не светило. Нападающие были явно сильнее. Четверо мощных типов в полувоенных тренировочных костюмах и пижонистых черных масках профессионально избивали наших парней пудовыми кулачищами. Я не специалист, но даже мне было понятно, что бьют агрессоры «на полный вывод из строя». То есть на смерть. Ира оказалась права. Я посмотрел на Лену. Она смотрела на экран и по-прежнему улыбалась! Моя нежная Муза! Смотрела, как люди убивают друг друга, и улыбалась! Кажется, скоро я все пойму без всяких повторных расчетов. В двигательном отсеке из двенадцати человек на ногах осталось только четверо; ни одного из наших.
— Они прошли в «зеленую зону», — доложила Ира. — Переключаюсь.
Громилы не спеша и как-то вальяжно подошли к ближайшим «саркофагам» и принялись негромко совещаться. Наконец, приняв какое-то решение, они свернули в боковой коридор и двинулись к зоне «черного списка», где мучились от жажды еще двести образчиков человеческой жестокости.
— Надо что-то делать, Александр Николаевич, если они освободят уголовников, нам не выжить… — запаниковал Игорь.
— Ты следи за навигационными приборами, пилот, — оборвал его Павел, — а не то улетим куда- нибудь к черту на рога… Александр Николаевич, по-моему следует обесточить сервопривод решетки, тогда ее замкнет наглухо, разрешите я схожу.
— Тебе придется подойти к диверсантам почти вплотную, они могут тебя обнаружить… Давай просто пустим усыпляющий газ.
— Нет, пока диверсанты не проникли за решетку, газ их не возьмет. Да и уголовники нам нужны лежащими в камерах, а не рядом. Хотя, в целом, мысль о газе неплоха. Я проберусь, не сомневайтесь. Взгляните, как самоуверенно они шествуют к «черному списку», по сторонам не смотрят…
— А еще двое? А твоя возлюбленная? Ты недооцениваешь противника, Паша, это неправильно.
— Алевтина с ними не связана, — уверенно ответил Павел, — а двое других остались в грузовом отсеке.
— Откуда ты это узнал?
— От вашей знакомой… — Паша обернулся к Музе. — Я вас верно понял?
— А я ничего не говорила, — Лена снова очаровательно улыбнулась.
— Да, но это была ваша мысль? — настаивал Паша.
— Моя…
Я поморщился. Какие все вокруг, оказывается, способные.
— Иди, только не попадись… телепат.
Итак, она еще и Муза Скрытых Способностей. Новая Вселенная — новые источники вдохновения. Паша ушел, а Ирина настроила камеры слежения так, чтобы они включались последовательно, показывая каждый его шаг.
15
Из текущего рапорта в Планетарную Разведку
…Трудности, вызванные сбоями в работе несовершенной техники землян и появлением на борту ударной группы неизвестного происхождения, преодолеваются с трудом. Агент амфибий-кочевников пока не локализован, так как, видимо, опасаясь раскрытия, не применяет Великий Дар Внушения, по которому его только и возможно отличить от людей…
P. S. Агентура Мобильного Флота предположительно обнаружена. Судя по грубой работе, это…
16
