– Ну, что ж, извольте…
Позади раскрылись двери лифта, но за ними не было кабины. Теперь за ними открылся короткий коридор в комнатку, где на массивном основании стояло нечто вроде зубоврачебного кресла с подголовником, из которого вбок торчала сигарообразная штуковина. «Сокол» идентифицировал ее как контейнер для хранения процессоров С-типа в стабилизационном поле. Одиночка не обманул, кресло являлось аналогом инсталляционного саркофага. За спиной Саши сомкнулись створки двери. Если смотреть из этой комнатки, дверь была точно такой же, как в помещении с компами или наверху. Даже кнопка слева выглядела такой же старой и затертой. Барков прошел и без колебаний уселся в кресло.
– «Сокол» уйдет почти сразу, – пообещал невидимка. – На все про все считаные секунды, но вы будете ощущать легкую слабость и головную боль в течение суток.
– Так тому и быть. – Саша прижался затылком к подголовнику. – Включайте.
«Внимание! Активирован процесс деинсталляции… – прогудело в голове. – Введите код…»
«СОКОЛ3422000988717ЗАН1223ЯНВАРЬ15…»
«Код принят. Введение поправок. Процесс деинсталляции запущен…»
«Вот и слава богу. – Саша закрыл глаза. – Человечество простит…»
– Саня!
Барков мысленно выругался и открыл глаза. Двери с шипением разъехались в стороны, но за ними снова тускнели стенки лифтовой кабины. «Хитрая система…» Голос доносился из динамика лифта. На связи был Климов, без сомнений.
– Чего тебе?
– Полундра, Сашок! Поднимайся наверх, срочно! Без тебя тут не обойтись!
– Девчонки и мальчишки с тобой?
– Со мной, в том и проблема! Нас, похоже, вычислили! Десант на базе высаживается, человек сто! Прочесывать собираются.
– «Красные»?
– Видимо, так. Хотя кто их разберет? Ты бы поднялся сюда на всякий случай. Нас твой приятель в подземелье прятать никак не желает. Что там у вас, места мало?
– Нет, это просто хитрости у «приятеля» хоть отбавляй. – Саша сел в кресле и выругался уже вслух. – Одиночка, «Сокол» ушел?
– Трудно сказать. – Голос изобретателя становился то тише, то громче, словно в эпицентре радиопомех. – Я… чувствую… подавляющий…
– Что? Я не слышу.
– М-станнер… Подавляющий импульс…
– Ах вот оно что! Десантники привезли с собой станнеры?
– Да… излучение мешает мне определить, где сейчас «Сокол». Предлагаю попробовать… экспериментально…
– Что попробовать? Свалить десантные вертушки, вырубив их борткомпы?
– Как вариант… Они все уже сели, жертв не будет…
Саша сосредоточился, но в голове царила звенящая пустота. Если «Сокол» и остался верен хозяину, М- станнеры полностью его нейтрализовали.
– Матюгальник врубили! – сообщил Климов горячие новости. – Угрожают ракетой шарахнуть, если не выйдем с поднятыми руками. Голос знакомый… ого! Похоже, это сам Куратор матерится. Лично прилетел. Гордись, Саня, целый генерал Манилов к тебе на поклон явился.
– Я не могу влезть в борткомпы, – негромко сказал Барков, обращаясь к Одиночке. – Попробуйте вы.
– Я тоже. Это ведь прерогатива «Сокола».
– Придется драться.
– Нет, Александр, проще сбежать.
– Сбежать? Опять сбежать?! – Барков ударил кулаком по спинке кресла, и в ней что-то подозрительно хрустнуло. – Сколько можно бегать?! Они все равно не отстанут!
– Бегите вы, а я останусь, – грустно проронил Одиночка. – Вступая в игру, я допускал такой вариант. Я допускал, что раскрою себя, так и случилось. Мой забег окончен. Заполучив меня и мои гарантии, что вы «отформатированы», они успокоятся и отстанут от вас, Александр. Поднимайтесь наверх и идите в дальний конец склада. Там под стеной начинается подземный ход, он выведет вас к реке, а в камышах вы найдете заправленную моторную лодку.
– Но как же вы?!
– О, не драматизируйте, Александр. Я все равно долго не протяну, постоянный контакт с инфомиром истощил мою нервную систему и вообще весь организм. Очень скоро я умру от обычной изношенности, как перетрудившийся дизель на антарктической станции, так почему бы не сделать это достойно и с пользой? Спорить бесполезно. Именно на этот случай я не вышел к вам – чтобы вы не смогли увести меня с собой силой. Выбирайте – либо ваше спасение, либо наша общая гибель. Подумайте о сыне…
– И все-таки почему вы так поступаете? Только не драматизируйте и не говорите, что хотите достойно умереть. Есть еще какая-то причина, я это чувствую.
– Есть. Вы нужнее людям, чем я, господин Барков.
