Свернув из главного коридора в переход между секторами, Бертье вдруг будто бы очнулся и даже немного притормозил. Складывалось впечатление, что на базе не осталось ни одного человека, настолько пусто было в гулких коридорах. Полковник расстегнул кобуру. Обстановка была умиротворяющей, но это ему и не нравилось.
За спиной послышался шорох, и Бертье резко обернулся. Человека за спиной он не разглядел, поскольку сознание мгновенно померкло, и полковник мешком рухнул на пол.
4. Июль 2290 г., Ганимед – Луна.
Любовь на войне дело тяжкое. Лозунг «Живи, но помни, что каждая минута может стать последней» в мирной жизни воспринимаемый обычно, как преувеличение, – на фронте становится руководством к действию. Часы походной жизни, минуты любви, секунды сражений и мгновения смерти – все сливается в поток, клокочущий в толстой чугунной трубе войны. Из этой трубы не выбраться, пока она не кончится, а живым или мертвым – как повезет. И необязательно, что повезти должно многим, а уж тем более нет гарантии, что среди выживших окажешься и ты, и тот, кого ты любишь.
Особенно остро все это Павел прочувствовал, когда вновь нашел Яну. Опасение снова ее потерять, и, возможно, навсегда, мучило его, как затянувшаяся болезнь. Ему очень хотелось увидеть девушку, но попасть на «Бурденко» можно было только во время передышки или получив тяжелое ранение. Передышек в обозримом будущем не предвиделось, а от ранений Преображенского берегли Бог, интуиция и навыки опытного бойца. Использовать же для личных разговоров служебные гиперлинии подполковнику не позволяла совесть. Да и не выход это – ворковать сидя перед голографическим экраном. Продвинутый мазохизм, да и только. Вот если бы марсиане запросили перемирия... Но враг ничего такого не просил, даже больше – с каждым часом усиливал натиск.
Час назад на совещании у Гордеева начальник штаба бригады сообщил, что члены «Возрождения» из армии Селье наблюдают перегруппировку марсианских флотов и явное ослабление блокады земного сектора. Это могло означать лишь одно – Объединенный штаб Марсианского Альянса решил отложить штурм праматери человечества и перенести «центр тяжести» в окрестности Юпитера. Если прибавить к этим неутешительным сведениям тот факт, что Колониальный Союз поднатужился и снарядил для Альянса Седьмой флот, тоже приближающийся к фронту, вывод напрашивался сам собой: разгром федеральных сил не за горами. А если учесть предательство Дюссона, разлагающее земную армию изнутри, то разгром маячил уже в зоне прямой видимости...
... – Если Седьмой флот войдет в сектор Нептуна по маякам Тритона, он окажется точно на пути у караванов с Эйзена, – тыча пальцем в карту, пояснял Гордеев. – Нам останется надеяться на поставки с Рура через перевалочные базы Марты и Юнкера, их порталы настроены на «Ганимед-4», но это слишком долгий и ненадежный путь. С Земли и Луны мы тоже ничего не получим – любой транспорт перехватят блокирующие метрополию флоты. Остаются арсеналы на Каллисто и Европе да трофейное оружие.
– На Ганимеде его полно, – кивком указывая за окно, на развалины городка Бьорн, заметил исполняющий обязанности второго комбата капитан Жерар. – Надо только организовать сбор.
– Уже организовали. – Гордеев одобрительно взглянул на капитана. – Да и с Эйзена караваны пока идут. Их мы предупредили, чтоб поторапливались, пока колонисты не подошли. Но как ни скреби по сусекам, а результат будет один: скоро нас зажмут так, что ни вдохнуть, ни... это самое. Крепко зажмут.
– Значит, надо отойти, пока не зажали. – Жерар покосился на Преображенского. – Я понимаю, что оставить спутники марсианам – тяжелое решение, но в противном случае нас просто уничтожат. А без нас падет и метрополия. Три потрепанные армии, АОЗ и добровольческий гражданско-полицейский флот не выстоят против семи флотов противника с полноценными штурмовыми группами на борту. – А пять потрепанных армий и так далее – выстоят? – вмешался Хосокава.
– Все-таки больше шансов. – Жерар развел руками.
– Шансов никаких, – вдруг отрезал Гордеев. – Дюссон не придет к нам на помощь и не станет драться с марсианами. Когда нас задавят, он тут же сдаст Землю «во избежание бессмысленных потерь». Так что уйти из сектора Юпитера или остаться – не вопрос. Так или иначе, нам ничего не светит. Останемся – сваримся в «котле», отойдем к метрополии – попадем в такой же «котел», но на другом фоне. Маршал не станет нам помогать ни там, ни тут. Он плетет выгодный марсианам и их приспешникам заговор. Это доказанный факт. Его заговор направлен против Френо и нас. Заговор хорошо финансируется и уже набрал полный ход. Так что остановить его не сумеет уже никто, даже сам Дюссон. Короче, шансов у нас никаких.
– Так не бывает, – задумчиво глядя в окно, проговорил Преображенский. – Шансы есть всегда. Если все упирается в маршала и его свиту, надо доложить об их предательстве Верховному.
– А если он с ними заодно? – спросил Хосокава и перевел взгляд на Гордеева.
– Нет, он не в курсе замыслов маршала. – Генерал покачал головой. – Был не в курсе. Овчаренко уже доложил ему о попытке Дюссона захватить «Марки», но после подставы с Лидией Френо не верит никому. Пока маршал не сделает следующий шаг, президент будет выжидать.
– Следующим шагом может стать наша гибель, – мрачно заметил Хосокава. – Тогда Френо останется с одним президентским полком против всей армии Дюссона.
– Ну, это мы еще посмотрим. – Гордеев хлопнул ладонью по столу. – И вообще, мы занялись не своим делом, господа офицеры! Стратегия – дело Генштаба, а мы решаем тактические задачи. На сегодня наша основная задача – обеспечить безопасность, а потом принять и разгрузить как можно больше транспортов с немецким оружием и боеприпасами. Час назад очередной караван запросил проводку через портал «Ганимед-4». Встречать его придется нам. Вяземский, слышишь?
– Так точно! Большой караван?
– Три десятка транспортов класса «Шредер» и дюжина «СС-К7».
– Странно. – Вяземский поскреб суточную щетину на подбородке. – Я думал, «СС» уже не используются. На таких древних посудинах-автоматах ходить опасно, тем более с «гремучим» грузом.
– Я ж тебе говорю – мы сами попросили немцев поднатужиться, – отмахнулся Гордеев. – Вот они и собрали, что было под рукой.
– «Эсэсы» могут прыгать самостоятельно, у них есть автономные контуры для гипердрайва, – все-таки добавил Вяземский. – Зачем их включили в состав конвоя?
– Энергию экономят. За проводку через стационарный портал мы заплатим, так почему бы ни сэкономить?
– Может быть. – Каперанг кивнул. – Отправлю «Каллисто», «Сибирь» и половину «москитов»...
