шар для ежа».

– Получается, матрос Крафт рассказал вам, профессор, то, что вы хотели услышать, а не то, что происходило на самом деле?

– Бред! – Нейман громко фыркнул.

Он и так напоминал поджарого скакуна, а уж теперь, с раздутыми ноздрями и почти стоящей дыбом гривой пегих волос, выглядел самым натуральным конем. Только не в упряжи, а в костюме с галстуком. Альфред едва сдержал ухмылку.

– Логика, профессор, и непредвзятый подход, – сказал Краузе. – Пора побеседовать с Крафтом на нашем языке. Как считаете, Найдер?

– Желательно после укольчика, – Фриц взглянул на доктора Хирша.

– Я доктор, а не палач, – Хирш демонстративно отвернулся.

– И все-таки, я не понимаю, инспектор, – попытался продолжить дискуссию Нейман, – что вы хотите сказать? Что Крафт лазутчик? На основании чего вы сделали такой вывод? И почему он, а не женщина- славянка. Разве не логично подозревать в первую очередь ее?

– Так мы и делали до последнего момента, – согласился Альфред. – И она остается под подозрением. Но Крафт всё же подозрительнее.

– Почему?

– Объясняю, – снисходительно произнес Краузе. – Во-первых, слишком уж стандартная у него легенда.

– Надо же, как подозрительно! – Нейман поморщился.

– Во-вторых, его рассказ явно подверстан под вашу недоказуемую теорию о «боковых поправках», сформулированную гораздо позже катастрофы судна.

– Теория верна!

– Но «Призрак-9» не мог проверить ее на практике. Не имел соответствующего программного обеспечения.

– Случайность!

– Вы верите в такие фантастические совпадения?

– Но если Крафт шпион, как он попал на судно?! Пусть навигатор «призрака» несовершенен и разумного объяснения спасению судна мы пока не имеем, но я гарантирую, что никаких «промежуточных финишей» не было и быть не могло! Судно было просто не в состоянии выйти из затяжного гипердрайва где-нибудь на орбите Марса и оттуда прыгнуть к Эйзену.

– Вот с этой неувязкой мы и надеемся разобраться, повторно допросив матроса Крафта, – Альфред поднялся. – Что у нас имеется в специальной укладке, доктор?

Хирш хотел, было, снова возмутиться, но вовремя сообразил, что вопрос адресован не ему, а штатному врачу лазарета. Эйзенский врач был не столь щепетилен. Он вытащил из нижнего ящика стола небольшой саквояж и похлопал его по лоснящемуся пластиковому боку.

– Все, что требуется, герр старший инспектор. Средство древнее, почти как шнапс, и такое же надежное – Н-пентотал. Запоет, как соловей.

– Изверги, – тихо проронил Хирш.

– «Шварцлюфт» помнит гостей и посолиднее вас, – так же тихо возразил ему Краузе. – Прикусите язык, герр Хирш, мой вам добрый совет.

Доктор проводил офицеров ГСП и эйзенского врача хмурым взглядом. Профессор Нейман остался с Хиршем, но не из солидарности, а явно для того, чтобы позвонить Штрауху и пожаловаться на инспекторов. Ну что ж, его право.

Альфред поморщился, словно от зубной боли. Эти иностранцы слишком себя любят. Поживи они на Эйзене хотя бы год, вся их спесь и завышенная самооценка сошли бы, как змеиная кожа. Двенадцать обязательных семинаров в Доме пропаганды, восемь тренировочных сборов в учебном центре «Фольксштурма», четыре трехдневных строевых праздника, по одному в сезон, и еще триста тридцать суток жизни среди задвинутых на Великом Порядке нацистов сделали бы из этих экспертов настоящих патриотов. Людей, для которых военная мощь государства и расовая чистота важнее слюнявого гуманизма, равноправия и прочих глупостей вроде неприкосновенности личности, презумпции невиновности и всяких там демократических свобод.

Нельзя сказать, что сам Альфред фанатично верил в правильность такого Порядка. К сожалению, чем жестче и холоднее закон, тем лицемернее его блюстители, ведь слишком крутые виражи этой ледяной трассы зачастую приходится «срезать» по «газонам». Но верить самому и требовать от других – не одно и то же. Может быть, где-то, когда-то и возникнет идеальное общество, в котором все будут говорить то, что думают, и делать то, что полагается, но пока это лишь мечта, особенно на Эйзене. И, тем не менее, даже несовершенный порядок лучше демократического хаоса и слащавого гуманизма.

Уже стоя на пороге изолятора, Краузе понял, что в данный момент Фортуна все-таки на стороне слюнтяев. В частности, тех, кто так переживал за здоровье подозрительного матроса с «Призрака-9». Матросу Крафту и его болельщикам повезло. По экстренной линии офицерам ГСП пришел сигнал сбора по тревоге третьей степени. Судя по степени опасности, ситуация была из разряда проверок бдительности, но все-таки «сбор» имел приоритет над текущими делами любой важности.

Офицеры, не долго думая, покинули лазарет и пошагали к лифтам.

– Усиление, – прижав палец к мочке уха, сообщил Найдер. – Была попытка проникновения на борт, вторая за сутки. Как обычно, взяли прямо в шлюзе, но по инструкции полагается провести «генеральный чёс», вот и объявили сбор третьей степени.

– Так я и думал, – Альфред вздохнул. – Только время потратим. Ведь ни первый, ни второй инцидент ни к чему не привели: обоих шпионов выловили еще в погранзоне, зачем срывать с мест всю ГСП? Формалисты!

Вы читаете Железный город
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату