начнет диктовать признательные показания, но Мартин, как всегда, выдержал эффектную паузу, театральным жестом поправил прическу и послал Краузе подальше. После чего добавил, что требует посла Юнкера, а до его прибытия не скажет более ни слова. Альфреду не оставалось ничего, кроме как отправить Фогеля обратно в камеру и, оставшись в гордом одиночестве, продолжить размышления.
Следовало признать, играл Фогель убедительно, и Альфред не поверил в спектакль только потому, что в ситуации не было никакого люфта. Представитель с Юнкера мог быть только агентом и никем иным. Также не подлежало сомнению, что у Фогеля есть сообщник, пока разгуливающий на свободе. Всё это было ясно, как день. Неясно было другое – как все же вычислить сообщника, если Фогель молчит, а других ниточек нет?
Или все-таки есть? Альфред заставил себя сосредоточиться и в сотый раз прокрутить в мозгу короткий список подозреваемых и просто тех, кто постоянно на виду: Фогель в карцере, Хирш под домашним арестом, Катрина до сих пор в «отключке», Нейман чист. Остается… девочка? Ну, не Грета же или Найдер со Штраухом! Версия заведомо провальная, и даже как-то неудобно было за нее браться, но иного выхода Альфред не видел.
«Подозревать ребенка черт знает в каких грехах, только потому, что подозревать больше некого… – подумал Альфред, открывая специальную программу в личном компе. – Ничего не скажешь, высокий профессионализм! Но ведь вариантов не осталось!»
Краузе вздохнул. Он давным-давно начал подозревать, что занимается не своим делом. История с «Призраком-9» будто специально была послана судьбой, чтобы окончательно укрепить Альфреда в этих подозрениях. А ведь всё шло неплохо, даже карьера начала складываться. И что теперь? Если Штраух узнает, что старший инспектор Краузе взял в разработку десятилетнюю девочку, карьере точно конец! Но если эта девочка окажется земным шпионом, которого Альфред проморгал – конец не только карьере, но и жизни. Сколько шансов у рядового в окопе?
Программа загрузилась, и Краузе ввел нужные данные. Поиск закончился вполне успешно. Для секретного агента ГСП Грета Нессель действовала слишком прямолинейно. Жучок в подаренной Еве заколке был простейшим, и стандартной программе поиска не составило никакого труда засечь его сигнал. Альфред попытался уточнить местоположение и маршруты перемещения жучка за последние шесть часов. Комп справился за долю секунды. Все шесть часов девочка оставалась в доме Греты. Краузе отправил запрос на проверку домашнего компьютера четы Нессель и после короткого виртуального объяснения с системным администратором сектора получил разрешение. Комп был чист, никаких следов «сетевой активности», кроме нескольких коротких сеансов «по хозяйству» Краузе не обнаружил. В общем-то, этот результат его устраивал, но для полного спокойствия он снова связался с администратором и запросил данные с сервера.
В этот раз результат оказался иным. На сервере остались отчеты о двух достаточно долгих и замысловатых «путешествиях» в Эйзенской сети. Возможностей программы поиска не хватало, чтобы отследить весь виртуальный маршрут, но факт оставался фактом. Грета Нессель выходила в сеть не только «по хозяйственным делам», а после зачем-то подчистила свой комп. Зачем?
Краузе замер, пораженный внезапной догадкой. А что, если это сделала вовсе не Грета? Что, если это все-таки была… Ева Меркер, маленькая подружка и прилежная ученица программиста Катрины Вильгельм?!
Некоторое время Альфред смотрел на экранчик компа, чувствуя себя полным кретином. Ну конечно! Девочка! Идеальный шпион, не вызывающий почти никаких подозрений и легко проникающий туда, куда любого взрослого не впустили бы за миллион! Ребенок, вместо кукол всю свою сознательную жизнь игравший в компьютерные игры! Ученица школы, в которой математику преподавали в виде алгоритмов программирования, а родной язык изучался на примерах гиперссылок и программных терминов. Ева, лучшая подруга славянской программистки, девочка-немка, которая ничего не слышала о Великом Порядке и расовом превосходстве арийцев! Хотя, нет! Наверняка слышала, но абсолютно не то, что слышат ее сверстники на Эйзене. Ведь и Катрина, и матрос Крафт, скорее всего, относились к нацистским идеям равнодушно, а матери и отцу Евы было не до воспитания дочери, их интересовал исключительно шнапс. Маленькая шпионка провела всех! Но как, все-таки, Фогель стал ее сообщником? Не могла же она самостоятельно связаться со штабом земной разведки и предложить свои услуги? А те порекомендовали обратить внимание на дядю Мартина Фогеля, который толкается в карантинном секторе без видимой цели. Так, что ли?
Альфред отвел взгляд от компа и уставился на большой информационный экран, украшающий стенку комнаты для допросов.
Экран был включен, но вместо какого-нибудь сериала или судебного заседания по сети передавали «живые новости». Альфред взглянул на часы. Не вовремя. И что это может означать? В душу закрался целый прайд крупных кошек, которые тут же начали скрести острыми когтями. Неурочные новости могли означать много чего, но в первую очередь самое худшее – досрочное наступление дня «Д», и отчего он наступает досрочно, Альфреду объяснять не требовалось. Оттого, что противник узнал о секретных планах командования Эйзена. А откуда он это узнал? Да вот от этой маленькой негодяйки Евы Меркер и ее щеголеватого дружка Фогеля! В животе у Краузе похолодело. Если всё так, это конец!
Альфред постарался взять себя в руки. Спокойно! Пока это лишь фантазии. Нет никаких объективных причин для паники.
Он жестом приказал добавить громкости и уставился на экран.
Прямо о начале войны пока никто не говорил. Журналисты прозрачно намекали на возросшую активность полицейских сил ОВК и Триумвирата у границ режимной зоны Эйзена, что, по мнению немецких военных аналитиков, бесспорно свидетельствовало о частичном или даже полном раскрытии секретных замыслов штаба Железной армии; враг знал о скором объявлении войны и принимал меры. Вывод напрашивался однозначный: тянуть бессмысленно. Пока земляне и марсиане не сосредоточили вокруг Эйзена достаточно мощную группировку, следует атаковать.
Но пока час атаки не пробил, журналистам оставалось комментировать оживление в торговых секторах, на внутренних грузовых и пассажирских причалах, а также закрытие всех пограничных зон прибытия. Зоны отправления пока работали в прежнем режиме, хотя уже с повышенной нагрузкой. Граждане дружественных Колоний улетали с Эйзена, забивая пассажирские суда до отказа. Кроме гостей, теми же маршрутами, но на специальных судах с Эйзена улетал «невоеннообязанный контингент». Дети до пятнадцати лет, беременные и женщины с детьми до трех лет, а также пожилые граждане старше семидесяти.
В кадре появился репортер аналитического портала «Блицкриг». Он что-то тараторил, указывая на стройные ряды вымуштрованных детей, шагающих на посадку, но Альфред не слушал текст, он буквально прилип к экрану, всматриваясь в лица эвакуируемых ребятишек. В колонне на переднем плане маршировали, в основном, ровесники Евы, и Краузе казалось, что он вот-вот увидит среди них юную шпионку. Рассмотреть среди такой массы детских лиц нужное было, конечно же, нереально, но проклятое «а вдруг?» держало у экрана, будто магнит.
