– А-а, вы об этом, – Штраух кивнул. – Такая вероятность имеется. Но этой версией будут заниматься другие отделы. Еще вопросы?
– А если это и не шпион, и не доморощенный предатель? – рискнул спросить Краузе.
– Хватит загадок! – Штраух хлопнул ладонью по столу. – Что вы имеете в виду?
– Из числа прежних подозреваемых, кроме Евы, остался еще один человек, подходящий на роль взломщика. Он имеет доступ к сети и компам научного городка, а также достаточную квалификацию. Я говорю о Неймане, герр комиссар.
– А почему не Вильгельм? – оживился Найдер.
– Потому, что она имеет железное алиби.
– И на время нового взлома? – Фриц прищурился и испытующе взглянул на Краузе.
– Да, – спокойно ответил инспектор. – Если прикажете, я подам вам рапорт на эту тему. Катрина Вильгельм полукровка и придерживается антифашистских взглядов, это автоматически делает ее потенциальным врагом, но она единственная из всех членов экипажа «Призрака-6» не могла совершить ни одного из расследуемых нами преступлений. В том числе и последнего, я ручаюсь. Она могла быть подстрекательницей, пособницей, идейным вдохновителем Евы, причем вела свою пропаганду Вильгельм задолго до выхода судна из прыжка, но не исполнителем, поскольку не имела для этого физических возможностей. Так что остаются Ева и Нейман.
– Оставьте в покое Неймана, – сказал Штраух раздраженно. – Он тоже вне подозрений.
– Два виртуозных взлома, с одним почерком, но совершенных разными способами, – Краузе развел руками, – это слабое место обвинений против Евы, но зато сильный аргумент против Неймана. Взломщик должен иметь очень высокий уровень подготовки, профессорский.
– Вы настырный упрямец, Краузе, – недовольно пробурчал Штраух. – Я лично проверю Неймана. Еще вопросы?!
– Никак нет! – на удивление стройным хором выпалили подчиненные.
– Работать без сна и отдыха! Я не верю в предательство, хотя ренегатов на Эйзене полно. Тем более я не верю в причастность Неймана. С девочкой мне пока не все понятно, но процентов на пятьдесят я допускаю, что она виновна. Однако вот что я вижу на сто процентов: этот взлом, как и предыдущие акции, совершен по канонам земных разведшкол. Квалификации выпускников школ «Обнинск-44» или «Форт Брегг» вполне достаточно, чтобы взломать даже сервер Рейхсканцелярии. Так что я убежден, проблему нам подкинули извне. До начала войны серьезные шпионские дела вели только четыре отдела, наш в том числе, причем мы расследовали дело шпиона с почерком агента ГРУ. Сегодняшнее происшествие наверняка не новая заброска, а рецидив, то есть, наша недоработка. Вот почему исправить ошибку способны только мы и никто другой. Мы до сих пор не знаем, кто этот агент, но когда мы его поймаем, то не удивимся. Окажется, что всё было очевидно, только мы искали не в том месте. Понятно? Что глазами хлопаете, не поняли? Ничего, дозреете в процессе. Вон отсюда! Кто не справится с заданием за двое суток, расстреляю лично! Краузе, вас в первую очередь!..
…Нетрудно догадаться, что домой Альфред вернулся только к полуночи, причем с твердым намерением продолжить работу.
– Сидел в конторе до последнего, – устало жаловался он Катрине, положив голову ей на колени и уныло глядя в потолок. – Знал бы, что так получится, давно пришел бы домой. Все равно работаю с обычным компом. Лучше уж здесь сидеть, с тобой. Но я всё думал, вот еще немного и найду, отправлю по пеленгу «стражников», а сам к тебе. И ничего, представляешь, ни единой зацепки!
– А что ты искал?
– Это не важно, Кати. Искал… одного человека. Я точно знаю, что он где-то рядом, знаю его виртуальные приметы, но искать приходится в огромном информационном массиве, а поисковой программы на такой случай нет. Вернее, она есть, но загружена в комп, который сейчас «висит».
– Вот тебе «повезло»! – искренне посочувствовала Катрина. – И что же дальше, продолжишь поиск? Хочешь, помогу?
– Это такая скукотища! – Краузе поморщился. – Нет, не стоит забивать голову.
– Я ведь программист, ты забыл? Вдруг что-то подскажу?
– Это
– Как скажешь, – легко согласилась Катрина. – Станет совсем туго – зови.
Туго стало часам к трем. Несмотря на выпитый кофе, Альфред перестал соображать и провалился в глубокий сон, прямо за рабочим столом. Сказались и бессонные ночи, и перенапряжение. Когда инспектор проснулся, до стандартного подъема оставалось еще пять минут. Это с ним случалось часто – пробуждения за пять минут до звонка будильника. Обычно Краузе оставался этим доволен. Просыпаться со звонком ему не нравилось – слишком резкий старт. Но сегодня Альфред немного расстроился. Лучше было проснуться хотя бы за полчаса. Тогда осталось бы время перебраться из-за стола на кровать, под бочок к сладко сопящей Катрине. Чем бы это закончилось, неизвестно, но хотя бы заряд положительных эмоций Краузе получил – точно. А так… за пять минут и заряда-то не получить, не то что… Альфред размял затекшую шею и кряхтя поднялся из-за стола.
И все-таки хорошо, что утро началось с приятной картинки. Не с надоевшей пасторали над беговой дорожкой или голых стен и заляпанных зеркал, а с настоящей красоты. Спящая Кати придавала квартире совершенно иной, уютный вид, и Альфред ощущал себя как бы в другом мире. Он убегал сюда, в «положительный» параллельный мир, где нет войны, безумной работы, страха и злобы… ничего из неотъемлемых принадлежностей мира реального. Убегал, насыщался положительной энергией и возвращался в «отрицательный» мир, где эту энергию из него высасывали все, кому не лень. Такие вот мысли спросонья крутились в голове у Альфреда Краузе, верного присяге инспектора ГСП. На отступничество не тянули, но и лояльностью не блистали. «Отрицательный» мир! Хорошо, что политкомиссии не читают мыслей.
Инспектор снова взглянул на Катрину, и его осенила новая крамольная мысль. Найдер будет страшно занят еще целые сутки! То есть в лазарет ему никак не добраться и отсутствия Катрины не обнаружить! Краузе обрадовался. Служебные неприятности дарили ему с Катриной еще сутки семейной иллюзии. Пусть только иллюзии, но какой замечательной!
