– Хорошо, – вдруг став подозрительно спокойным, сказал Беляев. – Вы решили выйти из игры? Хорошо, просто замечательно! Только пеняйте теперь на себя! Я покрою Храмами не половину суши, а все – от вечных снегов до тропиков! А еще прихвачу половину океанов, чтобы у вас не было соблазна обосноваться на островах! Вам останутся лишь морские глубины! Можете потом сколько угодно вселяться в кильку и кусать плавники в мрачном раздумье, а стоил ли этот гипотетический Воин таких жертв? До свидания!
– Один совет, – спокойно сказал Апостол.
– Не нужен, даже бесплатно! – заносчиво крикнул Беляев. – До свидания!
– Смените, пока не поздно, настройки ваших Храмов Возрождения на что-нибудь нейтральное…
Беляев не стал дослушивать реплику Апостола и выключил связь.
– Он мне будет еще советы давать! Советчик! – атлант встал со стула и, рассуждая вслух, прошелся по кабинету. – Идиоты! Целая Бездна информации, а все равно идиоты! Это даже неприлично! Сидя на таких знаниях, быть настолько тупыми!
Он еще долго расхаживал по кабинету, но его бормотание становилось все более неразборчивым. Наконец Беляев вернулся к компьютеру и пробежал пальцами по клавиатуре. На мониторе показался текст только что состоявшейся беседы. Беляев нашел нужное место и, вытянув указательный палец в сторону экрана, громко рассмеялся.
Скрипнула дверь. В кабинет заглянул обеспокоенный необычным поведением шефа секретарь.
– Петюня, черт возьми! – Беляев, продолжая смеяться, поманил секретаря пальцем и схватил за лацкан пиджака. – Самолет, со всеми спецназовцами и оружием, быстро!
Секретарь испуганно кивнул и уточнил:
– Сами полетите?
Беляев задумчиво разгладил помятый лацкан и недобро улыбнулся.
– Такое событие случается раз в пять тысяч лет, так неужели я его пропущу?
– А куда полетим? – помечая что-то в блокноте, спросил секретарь.
– В Центральную Америку, Петя, – со вздохом, как глупому ученику, ответил Беляев. – Куда же еще?
Глава 17
Я дремал в объятиях уютных силовых полей Храма Возрождения. Мутные образы то и дело ускользали, смешивались с человеческими воспоминаниями, всплывали вновь и снова ускользали… Я никак не мог сосредоточиться на главном. Я видел Золотые Ворота, но они по-прежнему не желали открыться и впустить меня в роскошные лабиринты прочих Храмов. Я видел в их просвете лишь угасающие отблески чудесной жизни атлантов, и мой разум терзала необъяснимая сладостная боль. Там, всего в нескольких шагах, лежала страна грез, потерянный тысячи поколений назад рай, то единственное место, где сбывались мечты и надежды… Я шел к нему, протягивая тяжелые руки, однако видение убегало гораздо быстрее, становясь все более чужим и блеклым. Золото ворот потускнело и стало почти неразличимым на фоне свинцового неба, далекие горы справа и слева от меня внезапно приблизились и вытянулись вверх, смыкаясь над моей головой тяжелым каменным сводом. Я остановился, но горы-стены продолжали приближаться. Их серая поверхность потрескалась, а с наклоненных вершин покатились мелкие камни. Я прикрыл голову руками и невольно вздрогнул. Пальцы нащупали венец из двух десятков роговых наростов, я провел ладонью по лицу и вспомнил, как выгляжу теперь. Ворота мгновенно растворились среди застилающих горизонт туч… Я взревел и бросился с кулаками на ближайшую стену. От моих ударов трещины в стене расширились, и в них протиснулись две сильные руки. Одна схватила меня за предплечье, а другая вцепилась в защищенное толстой кожей горло. Я отчаянно пытался вырваться из каменного захвата, но силы почему-то иссякли на первой же секунде… Я в изнеможении дернулся последний раз и затих.
– Сделай шаг вперед, – скрипучим человеческим голосом приказала стена.
Я покорно переставил правую ногу и с удивлением обнаружил, что она прошла сквозь камень без всякого труда.
– Иди же! – повторила стена, и я перенес вес тела вперед, оказавшись, как ни странно, не внутри серой породы, а перед источником яркого белого света.
Я невольно прищурился и в тот же момент почувствовал, что моя рука и шея свободны. От неожиданности я отпрянул назад и, потеряв равновесие, уселся на упругую землю. Пелена болезненного наваждения сползла с моих глаз, и я вернулся из бредовой полудремы в реальный мир…
– О великий Монтесума, добро пожаловать в дебри твоего зеленого царства! – нараспев произнес Красавчик и сделал вид, что собирается упасть на колени.
– Мексика? – недовольно потирая шею, спросил я и оглянулся.
Вокруг меня бушевало тропическое разнообразие зелени, звуков и тончайших ароматов, правда, все мое восприятие было настроено на недоступные человеку полутона, и в целом картина казалась больше сумбурной, чем привлекательной. Заснеженная монотонность покинутых секунду назад просторов родины была гораздо менее вызывающей и, с точки зрения атланта, коим я хотя бы внешне являлся, более приемлемой вариацией на тему окружающей среды…
– Отнюдь, – напарник раскинул руки и, вдохнув полной грудью, проорал во всю мощь голосовых связок: – Гватемала!
– Тогда при чем здесь древний вождь ацтеков Монтесума? – спросил я, поднимаясь на ноги. – Их родина в Мексике.
– Да при том, мой атлантоподобный друг, что только в непролазных джунглях Гватемалы можно спрятать храм высотой в тридцать метров и общей площадью в пять тысяч квадратов так, чтобы его не нашел ни один конкистадор!
– Храмы в этих местах строили майя, а не ацтеки, – возразил я, – и это было за шестьсот лет до появления на материке Кортеса.
– Что ты придираешься? – весело отмахнулся Красавчик. – За что купил, за то и продаю! Твой благодетель – сеньор Беляев – решил, что это были заплутавшие в джунглях ацтеки. Он вообще убежден,
