Великий Князь Гордеев выглядел лет на двести. Тяжелая и непонятная болезнь окончательно его иссушила и состарила. Крепкого и энергичного год назад старика теперь было не узнать. Развалина. Несмотря ни на какой уход и достаточно интенсивную терапию. Врачи оказались в силах лишь поддерживать в нем жизнь. Вылечить князя они не смогли. Оправданием служило то, что причина болезни имела явно зарубежное происхождение. Вроде бы нашли в крови то ли неизвестный вирус, то ли следы его присутствия…
– Плохо выгляжу? – Гордеев покашлял и внимательно взглянул на Сергея. Глаза старика блестели, но были ясными и все такими же умными. А поговаривали, что Великий Князь почти не приходит в сознание… Врали, сволочи.
– Бывало и получше, – не стал ерзать Преображенский.
– Это все Конта хитромудрый. – Гордеев усмехнулся. – Он на меня чихнул. Больше некому. Доконал меня импортный грипп. Вконец доконал. Помоги.
Он оперся о плечо Сергея и встал около кровати.
– Может, вам не стоит так напрягаться? – засомневался Сергей.
– В последний раз можно и напрячься, – с наигранной бодростью возразил Великий Князь. – Погоди, я еще девку затребую.
Он коротко рассмеялся, но тут же зашелся надсадным кашлем. Преображенский усадил его обратно на кровать, придерживая за плечи.
– Нет-нет, – одолев кашель, запротестовал Гордеев. – На кресло меня посади. Есть дельце.
– Лучше просто скажите, я все исполню, – предложил Сергей.
– Нет, Сергей, это как наследников строгать – никому такое дело не передоверишь… Подгоняй кресло. В подвал поедем.
– В подвал? Тем более. Скажите шифры, и я принесу что надо.
– Упрямый ты. – Гордеев покачал головой. – Заставляешь меня понапрасну тратить остатки сил.
– Почему это остатки? Рано вам еще завещание диктовать.
– Завещание уже написано и подписано, – Великий Князь вяло шевельнул рукой, как бы отмахнулся. – Для порядка – указ надо бы нарисовать… Но это позже, если успею. А не успею, достаточно будет и завещания… Ты, Сережа, не спорь. Человек всегда знает, что ему светит. Просто не всегда имеет мужество в этом признаться. Даже себе. Я вот сегодня утром проснулся и уже точно знал, что вечер мой наступит еще до заката и будет за ним ночь ночей… Понимаешь, о чем я? И ничего в этом нет страшного. Так даже лучше. Хорошо, когда последний день можешь провести в ясном сознании. Полезная и милосердная традиция у Природы заведена… Кати кресло, изверг!
Преображенский осторожно отпустил его плечи и быстро подогнал к кровати кресло на гравиподушке. Нечто вроде гравибайка, только не традиционной «верховой» компоновки, а действительно кресло: с подлокотниками и пышными подушками. Перебраться в «экипаж» Гордееву помогли двое слуг. Из какой ниши они выскользнули, Сергей так и не понял.
– Кнопка там, справа от полки, – Великий Князь указал на стеллаж с древними выцветшими книгами.
Преображенский нащупал едва заметную выемку и прижал палец. Мелькнула мысль, что сканер замка должен быть настроен на Гордеева, но стеллаж послушно отполз в сторону, открывая коробку просторного лифта. Сканер успели перепрограммировать под нового хозяина. И, наверное, не только сканер…
Лифт плавно опустил князей на довольно приличную глубину. Цифры на дисплее показывали «минус пятьдесят». Явно не температуру. Либо метров, либо этажей. Если метров, то за никелированными створками сейчас должны открыться залы и тоннели древней системы так называемого «спецметро». Если этажей, то Сергей терялся. Пятьдесят этажей по четыре метра плюс метровые как минимум перекрытия… О таких глубоких подвалах под Кремлем он никогда не слышал. Возможно, они сохранились совсем с древних времен, когда в таких шахтах прятали стратегические командные центры и бомбоубежища для избранных.
Лифт открылся, и перед Преображенским предстал просторный зал с высоким куполообразным потолком. Стены и купол поблескивали идеально отполированным мрамором, и это придавало залу сходство с усыпальницей. Только мрамор был не красно-коричневым, как в древнем Мавзолее на площади Кремля, и не черным, как в новом фамильном склепе Преображенских, а молочно-белым.
Гордеев коснулся кнопки на подлокотнике, и кресло выехало на середину зала.
– Смотри. – Он развернулся к дальней стене.
Мрамор примерно пятой части высокой стены круглого зала осветился изнутри и стал полупрозрачным. Сквозь мутную белокаменную преграду проступали размытые тени. Размерами и общими очертаниями они походили на человеческие фигуры, но определенно сказать, что там, за стеной, было трудно. Сергей подошел к стене поближе, но прозрачнее от этого она не стала.
– Что это?
– Самая древняя тайна человечества, – туманно пояснил Великий Князь. – Современного человечества, конечно. Если брать всю нынешнюю цивилизацию, то найдутся и подревнее. Пирамиды всякие, Пещеры Спящих Предков, Города-на-Дне… Но это тайна номер три. Функциональная нагрузка у нее так себе… символическая. Вроде бы должна открыться в критический момент. А какой он будет и когда – никто не знает. Только сама эта стена.
– Программа?
– Как в компьютере? Может, и так. Только нет у нее источников питания. Скорее всего у нее физико- химическая программа. На сочетание внешних воздействий рассчитана. Это мой личный вывод.
– Температура, давление, влажность?
– Да. Ну и еще что-нибудь. Какой-нибудь реагент в воздухе должен появиться или затопить тут все должно к чертовой матери. Не знаю точно. И что произойдет – тоже не знаю.
