испытывать радиационные перегрузки в красных зонах реакторов, если можно контролировать управляющие залы и периметры объектов?
Но такая экономная и разумная тактика применялась Системой только в отношении объектов тяжмаша и атомных станций. Химические производства и перерабатывающие комбинаты были под контролем от первого до последнего вентиля. Можно сказать, заминированы серьезнее, чем Краков во Вторую мировую. Ведь стоило нанороботам получить приказ о самоликвидации и… взрыв в микромире – детонация везде и всюду, вплоть до скважин, из которых качается сырье.
Саша представил картину: вспухающие по всей длине огненными жгутами нефте– и газопроводы, факелы и дым, дым, дым… сначала над Тюменским Севером, а потом над всей страной. А в дыму мечутся вертушки и надрывно гудят на последних литрах керосина самолеты. Они не хуже летчиков понимают, что внизу горят не леса и поля, а их насущный хлеб. А еще они понимают, что могут не дотянуть до полосы не потому, что кончится топливо в баках, а потому, что так решит сидящая в их компьютерах зараза. И от этого металлическим птицам вдвойне больно и обидно. Хотя если не летать, то и жить незачем. Только летчиков жаль.
Барков про себя усмехнулся. Крупная техника воспринималась им по определению как союзная армия, безвинная жертва Системы. А ведь убивать, если что, будет в основном она. По команде «паразитов», но именно она. Люди будут гибнуть под ее колесами, гусеницами, отвалами и ножами. Вместе с ней люди будут падать с небес на грешную землю, идти ко дну и гореть в коптящем пламени. И тратить на людей заряженный в автоматические орудия боекомплект станет боевая техника вполне привычных размеров, а не какие-то там механические бойцовые микробы на М-процессорах. Сдачи получать будет тоже она. Перепадет и «нанам», но разве это сравнимо? Десять упавших «Боингов» и десять триллионов сгоревших нанороботов. Все равно что десять человек против неполной пробирки вирусов, если такое сравнение корректно.
Нет, наверное, некорректно. Люди есть люди. Никакое чудо техники, даже такое сложное и дорогое, как самолет, не стоит человеческой жизни. Пусть встанут на вечный прикол все корабли, уснут в ангарах и на площадках все самолеты и вертушки, застынут изваяниями на холодных постаментах-рельсах поезда, умрут смарты и компы, откажется обслуживать хозяев бытовая техника и погаснут все искусственные огни. Пусть случится что угодно, но люди должны жить. Да, они сами вырыли яму, в которую свалились, но наказание не должно быть страшнее преступления, это несправедливо.
«А что справедливо? Мы сами выдумали правила игры в цивилизацию, и они изначально базировались на принципе «мир несправедлив». Как говорится, за что боролись…»
Саша приказал «Соколу» еще раз сменить точку наблюдения и сосредоточился на поиске уязвимых мест в рядах противника. Искать пришлось довольно долго. Система учла большинство предыдущих ошибок и новые порядки выстроила почти безупречно. Найти слабое звено было труднее, чем отыскать золотую песчинку в Сахаре. Задачу осложняло еще и то, что Система непрерывно наращивала объемы производства «песка», отказавшись от практики использования секретных лабораторий. Теперь ей незачем было скрывать свое присутствие в машинном мире. Вернее, Системе не требовалось прятаться от «Невода», который теперь показывал общественности лишь то, что ей полагалось видеть. Значительная часть нанороботов С2Н была перепрограммирована и теперь вполне открыто занималась производством себе подобных, а также «нанов» других модификаций, как в расконсервированных лабораториях времен Системы-1, так и пользуясь переносными производственно-сырьевыми базами. Эти новейшие портативные устройства развозились курьерами Главного по городам и весям на бортах рейсовых самолетов.
«Прогресс налицо. Еще немного – и нанороботы-ассемблеры начнут работать вовсе автономно, без всяких баз, создавая себе подобных из окружающей пыли. Вот тут-то и наступит печальный финал. Такой техноэпидемии нам будет нечего противопоставить. Впрочем, время есть. Пока ассемблерам для производства требуются мини-заводы в футлярах, есть шанс отследить пути перемещения всех этих «кейсов Пандоры». Это будет погоня за ветром, но если не останется выбора, придется побегать. И все же брешь в обороне Системы не здесь. Она есть, это бесспорно, только где-то в другом месте. И я обязательно ее найду. Если хватит сил».
Барков почувствовал, что устал. Не столько физически, сколько морально. Слишком много он получил впечатлений и негативных эмоций. Он приказал «Соколу» возвращаться в реальность, напоследок сделав круг над относительно новым уровнем внесетевой виртуальности, над долиной отражений нанороботов линейки Н5А.
Увиденное окончательно расстроило Баркова. Даже смертоносные С3Н, палачи, запрограммированные исключительно на уничтожение людей, не производили такого угнетающего впечатления. Угнетающего и двойственного. Н5А стали совершенными машинами, и этим хотелось восхищаться, но в то же время они являлись совершенными убийцами и потому были ужасны. Нанороботы этой модификации умели все на свете. Программы трансформации позволяли им соединяться в гигантские агломераты, имитирующие самые разные машины и механизмы. Хотя почему имитирующие? Воспроизводящие их с максимальной точностью, да еще за считаные мгновения! Но это еще полбеды. Разрушить «воспроизведенный» нанороботами танк или пушку было сравнительно легко. Один выстрел из М-станнера, и на полминуты все эти грозные техновирусы – всего лишь облако молекулярной пыли. А если врезать достаточно сильным электромагнитным импульсом, их можно нейтрализовать навсегда. Однако и у рассредоточенных полчищ «нанов-трансформеров» имелось немало талантов. Они, как и С3Н, могли убивать, как С2Н, могли управлять техникой и выступать в качестве ассемблеров, а еще они умели накапливать информацию в динамических системах, то есть выступать в качестве запоминающих ячеек и создавать этакие летучие банки данных. Получалось что-то вроде сверхзащищенных без всяких кодов информационных баз, доступных Системе по первому требованию. Такие базы невозможно виртуально взломать, их нельзя похитить физически, и даже легально подключиться к таким базам нереально, поскольку ни один комп в мире не имеет подходящего интерфейса и программы. Ни один, кроме Системы – виртуального компьютера на базе глобального ГРИД- проекта с особо продвинутым протоколом. То, чего так не хватало «Неводу» для отражения июльской атаки Системы, да и самой Системе-1, теперь имелось у новой версии – Абсолютное Оружие физически и Абсолютная Защита виртуально. В одном флаконе.
Все увиденное вызывало холодок на коже и легкую нервную дрожь в конечностях. Барков еще в июле понял, что предстань Система в окончательном, «зрелом» виде, это могло обернуться серьезными последствиями, несмотря на эксцентричность и кажущуюся поверхностность ума ее создателя. Но только теперь Саша осознал, НАСКОЛЬКО будут серьезны эти последствия. Только сейчас он понял, что, возможно, Главным был спланирован и глубоко продуман каждый шаг начиная с поспешного запуска Системы-1 в июле и последующего временного отступления, заканчивая внезапным сентябрьским ударом. Если дело обстоит именно так, получается, что Главный переиграл оппонентов вчистую. Рисково, талантливо и жестко. Ударил, позволил ударить в ответ, уклонился, но сделал вид, что побежден. Да что там! Убедил, что почти валяется в нокауте. А сам все это время развивал реальный, подспудный, но основательный успех. И вот, когда все было готово на самом деле, он ударил по-настоящему. И к этому-то удару противник оказался не готов.
«А ведь все было не так уж хорошо замаскировано. Эти несоответствия вроде Зеркального Ферзя, бешеные капиталовложения, которые Главному не только простили, но еще и проиндексировали. Разве не очевидно, что ни один нормальный инвестор не станет повторять крупные ошибки? Но мы решили, что умнее всех, что раскрыли все планы заговорщиков и придумали средство от этой заразы. Теперь расплачиваемся за стратегическую близорукость. Вот же он, пресловутый Скрытый Уровень Большой Игры! Как мы могли его
