попытка такого рода была предпринята в сентябре 1942 г. после визита в Москву Черчилля и его отказа открыть в ближайшее время Второй фронт. Бывший посол в Германии В. Г. Деканозов и его помощник И. С. Чернышев в Швеции встречались с советником германского МИД Шнурре, снова предлагались компромиссные варианты со множеством уступок, и снова немцы этим не заинтересовались.
В августе 1942 г. планы сепаратного мира на Западе возникли у Шелленберга и Гиммлера. Они пришли к выводу, что его выгоднее заключить, пока Германия одерживает победы — трезво оценивая потенциалы немцев и антигитлеровской коалиции, оба понимали, что уже вскоре ситуация может измениться к худшему. По их представлению, первым шагом для этого требовалось дискредитировать в глазах Гитлера и отстранить фанатика Риббентропа, противника каких бы то ни было переговоров. Шелленберг по своим каналам установил предварительные контакты с англо-американцами и довел до них свои предложения, уверив их в своих неограниченных возможностях и пообещав скорую отставку министра иностранных дел — что якобы должно было продемонстрировать Западу изменение внешнеполитического курса Рейха. Но все попытки подвести мину под Риббентропа у него сорвались. И репутация Шелленберга перед западными партнерами по переговорам была подорвана. Они разуверились в его реальных возможностях и сочли, что им либо морочат голову пустыми прожектами, либо предложения германских спецслужб являются провокацией, чтобы испортить их отношения с СССР.
В декабре 1942 г., после высадки союзников в Африке, Муссолини выдвинул предложение заключить мир с русскими и продолжить войну с англо-американцами. И какие-то контакты действительно происходили. В 42–43 гг. в Стокгольме переговоры с советскими агентами вел чиновник МИД Петер Клейст, действовавший от имени Риббентропа. Но никаких данных о них не сохранилось, и, судя по последующим событиям, никаких договоренностей достичь не удалось. В 1942-43 гг. переговоры с англо-американцами возобновил и Канарис, действуя через их представителей в Швейцарии и своего коллегу, начальника итальянской разведки генерала Аме, который вместе с начальником генштаба маршалом Бадольо уже вовсю искал для Италии выход из войны. Но один из курьеров, делец Шмидтхубер, попался на контрабандном провозе валюты за границу. Делом занялось гестапо, и он рассказал о попытках наладить контакты с Западом. Лица, непосредственно причастные к переговорам, были арестованы. Затем внедрили провокатора в так называемый 'чайный салон фрау Солф', у которой собирались лица из высшего общества, поддерживающие связи с представителями западных держав. И в декабре 43-го взяли всех скопом, что и послужило одной из причин падения Канариса и разгрома Абвера.
Где-то в 1943-44 гг. Шелленберг по поручению Риббентропа опять пытался связаться с русскими через Швецию и Швейцарию с предложениями компромиссного мира. Но по его свидетельствам, встречу с советскими представителями сорвал сам Риббентроп чрезмерными амбициями и непониманием изменившейся обстановки — начал выставлять предварительные требования, настаивать, чтобы среди участников переговоров не было евреев, и все спустилось на тормоза. Кстати, в кругах, близких к Гитлеру, и во время войны продолжало сохраняться очень уважительное отношение к Сталину. Так, характеризуя поведение Муссолини в момент падения Италии, Геббельс писал: 'Он не революционер, как фюрер или Сталин. Он настолько привязан к итальянскому народу, что ему явно не хватает революционной широты в мировом масштабе'.
А в дневнике нацистского министра пропаганды за 10. 9. 43 г. отмечается: 'Я спросил фюрера, можно ли что-нибудь решить со Сталиным в ближайшем будущем или в перспективе. Он ответил, что в данный момент нельзя… Фюрер считает, что легче иметь дело с англичанами, чем с Советами. В определенный момент, считает фюрер, англичане образумятся… Я склонен считать Сталина более доступным, поскольку Сталин — политик более практического склада, нежели Черчилль'.
Но уже 23. 9. 43 г. следует другая запись: 'Фюрер предпочел бы переговоры со Сталиным, но не думает, что они будут успешными'.
Ну, разумеется, уважая Сталина и считая его политиком собственного склада, разве мог Гитлер надеяться на успех в период советских побед когда сам отверг компромиссный мир при победах Германии?
К концу войны 'миротворческие инициативы' гитлеровцев, естественно, активизировались. Шелленберг все так же ориентировался на западные державы, летом 1944 г. он встретился в Швеции с представителем Рузвельта Хьюитом, который пообещал организовать настоящие деловые переговоры. В начале 1945 г. сотрудник Шелленберга Хеттль — начальник СД в Вене — установил в Швейцарии контакты с руководителем американской разведки генералом Донованом, и туда для переговоров были направлены представители Гиммлера Лангбен и Керстен. Обсуждались вопросы сепаратного мира, если англо- американцы ослабят натиск на рейнскую группу армий и дадут возможность перебросить войска на Восточный фронт. Но по данным радиоперехватов о начавшемся диалоге узнал Мюллер. Опираясь на Кальтенбруннера, он немедленно начал расследование, а Гиммлер, как только узнал из их докладов, что игра засвечена, перепугался и оборвал ее. Но переговоры с Западом пытался вести и Риббентроп с ведома Гитлера. В. январе 1945 г. его представитель Хессе навел было мосты для закулисного диалога в Стокгольме. Но сведения об этом каким-то образом проникли вдруг в открытую печать, разразился скандал, и фюрер приказал Риббентропу прекратить операцию.
Что же касается переговоров Вольфа с Даллесом, самых известных в нашей стране благодаря 'Семнадцати мгновениям весны', то Ю. Семенов добавил в эту историю большую долю художественного вымысла. Во-первых, как раз к этим переговорам Гиммлер с Шелленбергом отношения не имели. Инициатива исходила от самого Вольфа, главного уполномоченного СС и полиции в Северной Италии, и промышленников Маринетти и Оливетти, которым не хотелось, чтобы Италия стала ареной боев со всеми вытекающими последствиями. Во-вторых, они имели частный характер, только для данного театра военных действий — и к обсуждению предлагались условия, вроде бы, выгодные обеим сторонам: немцы сдают Италию без сопротивления, но и без капитуляции, а американцы и англичане позволяют им беспрепятственно уйти за Альпы. А Германия таким образом получает возможность использовать эти войска на Востоке. А в-третьих, Вольф не решился на подобный шаг, пока не согласовал его с Гитлером. 6. 3. 45 г. он сделал доклад фюреру в присутствии Кальтенбруннера, убеждая в пользе контактов. Гитлер отнесся к идее скептически, но действовать разрешил.
И только после этого в Цюрихе начались встречи Вольфа с Даллесом. Американцы закидывали удочки насчет капитуляции группы армий «Ц» во главе с Кессельрингом, а Вольф втайне от Гитлера повел свою игру — стал вентилировать возможность сепаратного мира или союза с американцами, если удастся избавиться от фюрера (Гиммлера он тоже отправлял за борт, как фигуру слишком одиозную). И партнеры до того увлеклись в своих фантазиях, что даже принялись составлять списки будущего германского правительства во главу прочили Кессельринга, министром иностранных дел Нейрата, а себе Вольф скромненько застолбил пост министра внутренних дел. Но его поездки в Швейцарию засекло гестапо, информация дошла до Гиммлера, и он устроил Вольфу разнос за то, что тот полез в такое дело без его санкции, и запретил дальнейшие действия.
А Советский Союз об этих переговорах известил вовсе не 'штандартенфюрер Штирлиц' — их заложили сами англичане с американцами. Портить отношения с Москвой в конце войны им не хотелось, и после первой же встречи Вольфа с Даллесом они забеспокоились — а вдруг Сталин что-нибудь пронюхает и осерчает? И решили поставить в известность СССР. Уже 11. 3 посол США в Москве официально уведомил Молотова о контактах с Вольфом. А наркомат иностранных дел заявил на это, что не будет возражать против переговоров при условии участия в них советского представителя. Тут союзники спохватились, что советский эмиссар наверняка отпугнет Вольфа и тем самым сорвет возможность без потерь занять Италию. Принялись выкручиваться, 16. 3 ответили, что идут еще не переговоры, а 'подготовка почвы' переговоров, и участие России преждевременно. Но не тут-то было, Молотов тут же встал в позу — дескать 'нежелание допустить советского представителя неожиданно и непонятно', а раз так, то СССР согласия на переговоры дать не может. Госсекретарь США и военный министр попытались и дальше действовать отговорками, но куда им было переспорить Москву! 23. 3 и 4. 4 последовали два письма Сталина Рузвельту, а 13. 4 генерал Донован вызвал в Париж Даллеса и объявил, что об их переговорах знают в СССР, поэтому закулисные игры нужно прекращать.
А тем временем и над Вольфом сгустились тучи. Под него крепко копало гестапо и доказывало Кальтенбруннеру, что он изменник. Его опять вызвали в Берлин, и Мюллер действительно собирался арестовать его прямо на аэродроме, но такого Гиммлер не допустил — правда, встречать отправил не
