исключительностью и идеей «богоизбранной Америки» с одной стороны, и идеей Земли Обетованной, дарованной Избранному Народу Израиля, с другой стороны. Эти идеи оправдали вторжение и захват чужих земель, вытеснение и истребление коренного населения, создание стратегической базы для вторжения «западной цивилизации» в ареалы других культур».
Отцы-основатели Америки называли себя «Новый Израиль». Они примерили на себя корону избранности и подмяли под себя не столь избранных. Но Сатана сыграл злую шутку с их потомками - WASP'aMn. Он обещал сделать их «новыми евреями» и своё обещание выполнил. Но в союзе иудеев и мамонцев они заняли место младшего партнёра и теперь ежедневно вынуждены клясться в верности евреям.
Однако профессор Макдоналд слишком поверхностно рассматривает в анализе причины своей симпатии к евреям. Кроме Буша и Рамсфельда, кроме карьеристов, есть и хорошие не-евреи, которые всё равно предпочитают евреев. С другой стороны, есть и еврейские диссиденты и «нееврейские евреи», по определению Айзека Дойчера. Такое разнообразие связано с противоречиями между центробежной и центростремительной тенденциями в еврейской среде. Евреи периферии пытаются перестать быть евреями, прорваться к Богу и людям с помощью смешанных браков, крещения, причастия, ухода в коммунизм. Евреи ядра провозглашают вечное первенство Израиля в непрекращающейся войне с миром гоев. В тысячелетней борьбе христианский мир старается растворить ядро, а еврейство пытается поглотить периферию.
Поэтому есть два сорта филосемитов. Одни, добрые люди, ищут новый духовный дом. Им нравится положительный аспект Библии, «возлюби ближнего». Их привлекает община, чувство локтя, традиция, связанная с евреями. Им нравится лёгкая неотмирность Писания, привлекающая поэтические натуры. Некоторые из них ищут способа порвать со своим коллективом, со своей средой. Таким был Джеймс Джойс, ирландский писатель, который в евреях видел выход из тупика кровавой вендетты с англичанами. Марина Цветаева ощущала себя чужой в буржуазной среде, она писала: «В этом христианейшем из миров, все поэты - жиды». Очаровательные героини ранних комедий Вуди Алена ощущают тягу к еврею - вечному иностранцу и чужаку.
Неслучайно такие люди обычно встречаются с евреями на периферии еврейской общины. Евреем Джойса был итальянский еврейский писатель Итало Свево, евреем Цветаевой - русский коммунистический агент Сергей Эфрон. Евреем Даяны Китон и Майи Фарроу - забавный аутсайдер Вуди Ален. Так обширная периферия еврейской общины смешивается с лучшим сортом не-еврейеких чудаков.
Вторая группа союзников - это крутые бизнесмены, которым по духу практическая сторона еврейской идеологии. Им нравится мафия, погоня за деньгами, пренебрежение моралью и социальными последствиями, лёгкое отношение к чужой собственности и жизни. Те, для кого жизнь - вечная война, а все люди - враги, с удовольствием замечают, что в иудейской идеологии «посторонний» - не «ближний», то есть призывы любить не относятся к постороннему. Поэтому самые жестокие и беспощадные правители и цари зачастую брали себе еврейских министров и советников. От них они учились презирать своих подданных. Император Нерон и Педро Жестокий, Конрад Блэк и Маргарет Тэтчер, «крестные отцы» мафии и диктаторы третьего мира любили именно «евреев ядра» (а не «евреев периферии»).
Итак, у хороших людей - свои евреи, а у плохих - свои. Но вот загвоздка: евреи хороших людей - аутсайдеры, с трудом сходящие за евреев, но евреи плохих людей - это влиятельные еврейские лидеры. Еврейская община имеет свою структуру и иерархию, и в значительной степени подвластна своему авторитарному руководству. Волей-неволей хорошие евреи позволяют плохим евреям использовать себя. Так, Альберт Эйнштейн отверг еврейскую общину, отказался от сионизма, не ходил в синагогу и был приятным человеком. Но когда его позвали плохие евреи, у него не хватило мужества отказаться, и он использовал свой авторитет для победы сионистской программы в ООН.
Достаточно «хорошему еврею» согласиться с концепцией «антисемитизма», как он уже подчинён интересам «плохих евреев». Так, хороший нееврейский еврей-анархист Магид помог плохим евреям овладеть российским узлом Indymedia: ему показалось, что мои статьи - антисемитские, и он использовал весь свой авторитет, чтобы этот независимый сайт перешёл под еврейский контроль. Потом, когда сайт стал проводить жёсткую сионистскую линию, его статьи тоже стали резать, а затем перестали публиковать. Он пожалел, но было уже поздно.
Это происходит потому, что немногие смеют смотреть правде в глаза: еврейство не есть раса, народ или религия. Еврейство - это квази-религиозная и квази-государственная организация. Представьте себе сплав Католической церкви с Международным валютным фондом, наподобие того, как Микрософт соединяет браузер и мэйлер в одной программе Windows. Таково еврейство. Католики бывают разные, но решения принимают в Риме. Евреи бывают разные, но решения принимают на Уолл-стрит.
Сражаясь против Ядра, нужно поддержать Периферию. Таким был традиционный подход Церкви: она сражалась с еврейством за души евреев. Еврейский зелот, безумный Толь-дхаген, утверждал в своих книгах, что церковь была оплотом и источником «антисемитизма» и вела к Холокосту. Это неверно: церковь хотела спасти душу, а не убить тело. Более того, интересы самих евреев противостоят интересам еврейства.
Еврейские элиты знают, что людям нужно дать иллюзию выбора, и они стараются лишить этот выбор смысла. Поэтому евреи-мамонцы поддерживают евреев-сионистов. Они хотят, чтобы евреи выбирали между мамонцами (как Сорос) и сионистами (как Шарон). Но есть и «третья философия», как говаривал Иосиф Флавий. Её сторонники верят в братство всех людей и отвергают ненависть зелотов и стремление мамонцев к мировому господству. Они принадлежат к разным политическим и религиозным течениям, верят в Христа или Аллаха, в Будду или «нью-эйдж», Искусство или Любовь. Они и есть Остаток Израиля, о котором пророчествовал св. Павел. Когда они сольются с человечеством, будут исполнены слова Христа: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода (Иоанна 12: 23-25).
Рассказ о Смерти и Воскресении имеет и мистический смысл: не бойся умереть и исчезнуть, потому что это - путь к жизни. Иудеи, погибшие как иудеи, остались живы навеки. Когда окончилась история еврейской общины в Испании, св. Тереза из Авилы и св. Иоанн Креста умерли как евреи и остались жить, как христианские святые. Имена же тех, кто ушёл из Испании в Марокко и Амстердам позабыты: они остались живы как евреи, но потом умерли навсегда. В России в 1917 году евреи, оставшиеся евреями, жили и умерли, а принявшие революцию остались жить навеки.
Незадолго до 9/11 делегация членов американского Конгресса посетила Святую Землю, и одна участница делегации поделилась своими чувствами. Это была Шелли Беркли (Демократическая партия, представитель от Невады). Она сказала палестинскому министру Саебу Еракату: «Это наша страна; мы победили в войне. Если палестинцы не хотят жить под властью евреев, я бы их не удерживала».
Каких таких «мы» имела в виду Шелли Беркли? Не «мы, американцы», и не «мы, жители Невады» она имела в виду. Невада не воевала на Ближнем Востоке, насколько мне известно. Наивные люди скажут «Израиль» и обвинят её в «двойной лояльности». Строгие критики упрекнут её в злоупотреблении доверием своего электората, ведь она солидаризуется с иностранной державой. Но это было бы неправдой. Госпожа Беркли, как и многие другие члены Сената и Конгресса, попросту всегда сохраняла верность еврейскому делу.
Её слова разумны: если невадцы и прочие американцы не бунтуют против еврейского контроля, почему тогда палестинцев он не устраивает? Американцев устраивает, что за их деньгами присматривают крупные банкиры Гольдман и Закс под эгидой Федерального казначейства мистера Гринспена. Иисус спасает, а Моисей сберегает. Но еврейское влияние не останавливается там, где останавливается доллар. Идеалы американцев сформированы еврейским Голливудом с его культом преуспеяния и наживы. Мысли им поставляют еврейские комментаторы из университетов и телевизионных сетей. Их утешает куриный бульон газеты New York Times. Их история делится на «мировую историю до холокоста» и «мировую историю после холокоста». Их книги написаны Беллоу и Мала-мудом. Американцы не возражают, что их судьбами управляют люди, преданные исключительно еврейскому делу.
Если они не против, почему я, израильский еврей, возражаю, вместо того, чтобы ощущать гордость за великие достижения моих американских собратьев? Всё-таки не малое дело - покорить сверхдержаву, не сделав ни одного выстрела. Это не риторический вопрос, и ответ не «самоедство». Я вполне доволен собой, да и знакомыми мне евреями. По отдельности мы «белые и пушистые». Но вместе мы образуем устрашающий и отталкивающий социальный организм, одержимый жаждой наживы и власти. Я люблю еврейство, как великий американский мыслитель Генри Торо любил Американскую Империю, как Вольтер любил католическую церковь, как коммунист Оруэлл любил партию Ленина-Сталина.
