опасности нет. Но наружу лезть все равно не хочется, так что…
– Ждем, – закончил за него Всеволод.
И они ждали. Игорь перебрался из кресла стрелка поближе к Карине и о чем-то шептался с ней, профессор дремал, откинувшись в кресле, Ксюша, пришедшая в себя, перебралась в кабину к Серго. Инга размотала бинт и обследовала рану.
– Почти затянулась, – подвела она итог. – Сдается мне, регенератор по-прежнему действует, только уже не так интенсивно.
Новая судорога прошла по земле, тряхнув БТР, профессор на мгновенье открыл глаза, после чего снова задремал.
– И куда дальше? – спросил Игорь, пересев к Всеволоду.
– Игорь, ну что ты дурацкие вопросы задаешь? – отозвался Бур. – Откуда мне знать, куда дальше. Ты видишь, что твориться? Видишь! Я даже не знаю, может, мы уже посреди пустыни находимся и намного дней пути один песок.
– Нет, ты все-таки ответь, – заупрямился сержант.
– Хорошо, – сдался Всеволод, – сначала неплохо бы добраться до базы, которую вы с Серго разведали. Если там что-то уцелело, пополнить запасы топлива и провизии, боеприпасы не помешают. Если там можно жить и существовать, то остаться там, если нет, в чем я, честно говоря, почти уверен, нужно уходить к морю, у нас под боком Балтика. Но пока не кончится эта буря, я с места не сдвинусь.
– Это что, волк? – спросила Карина.
– Непохоже, волки потише будут, или этот волк размером с лошадь.
– Главное, чтобы он сюда не пришел, – прислушиваясь, пробубнил Игорь. – По-моему, этот зверек явно не травоядный. И проверять насколько хорошо наше убежище, мне не улыбается. Ты как себя чувствуешь?
– Так себе, – проанализировав состояние, отозвался Всеволод, – подташнивает, слабость, грудь болит.
– Ну, слабость и тошнота скорее сего от голода, – заметила Карина, – ты три дня ничего не ел, мы вместе с консервами взяли три упаковки детского пюре: мясное, овощное и фруктовое. Сейчас достану пяток баночек, поешь нормально. Хлеб у нас только в виде сухарей.
– Давай все, что не жалко, – обрадовался Всеволод.
Карина улыбнулась и стала рыться в коробках. Вскоре на свет появился герметически запаянный хлеб для сэндвичей и различные баночки с питанием. Игорь вскрыл сразу пару мясных, баночки были маленькими, всего грамм по сто, и протянул Всеволоду, который уже вооружился пластиковой ложкой.
– Неплохо, – откладывая последнюю опустошенную банку, в которой еще пару минут назад было яблочное пюре, довольно заявил Бур, – сытно и полный рацион: мясное, гарнир и десерт. Блин, еще бы супчик и вообще полноценный обед.
– Завтрак, – поправил Александр Николаевич, дремавший в пол глаза, – ты очнулся на рассвете, с момента слияния прошло пару часов, значит, сейчас около десяти.
– Серго, ты бы завел машину и сдвинулся на пару метров, – попросил Игорь, который перебрался в кресло стрелка и обозревал окрестности, вернее, те семь метров, которые можно разглядеть в песчаной буре, – а то у нас колеса уже до половины занесло, можем увязнуть. Просто сдвинься метров на пять.
– Сделаем, – отозвался водитель и, заведя двигатель, двинулся вперед.
Машина задрала нос и с трудом стала заползать на бархан. Всеволод посмотрел на наклон, не меньше тридцати градусов, и это за два часа намести около метра, если буря не успокоится, то к вечеру здесь будет полноценная пустыня. Наконец БТР замер в относительном равновесии, слегка под наклоном, но это было некритически.
– Серго, – позвал Всеволод, – как думаешь, насколько эта машина пригодна для песка?
Игорь-второй некоторое время молчал, Всеволод видел, как его лицо осветил голубоватый тусклый свет, видимо, он изучал характеристики в местных аналогах КПК.
– Даже не знаю, командир, – спустя пару минут отозвался он, – двигатель довольно мощный. Но эту бронемашину конструировали специально под войну на европейской части, где, как вы понимаете, песка не много, и тот весь в песочницах. Тут афганской войны, считай, не было, все ограничилось несколькими специальными операциями, первая по смене власти и еще несколько по устранению лидеров непримиримых. Короче, задушили в зародыше. Так что, технику для этого театра военных действий никто специально не проектировал. Для афганской армии поставляли несколько видов доработанных танков и БТРов, несколько вариантов внедорожников по типу Хаммеров и Тигров. Но основной враг Московии был за океаном и в Европе, все, в принципе, готовилось под этот климат. Остается надеяться, что наши миры похожи, и здесь, как и у нас, делали оружие, которое в болоте не тонет и в песке не портится.
– Проверим, когда буря уляжется, – согласился Всеволод. – Лишь бы нас здесь совсем не замело. Как там с радиацией?
– Чуть больше сотни рентген, – отозвался Серго, бросив взгляд на датчик. – Но вот незнакомое вещество, содержащееся в песке, сильно выросло. Сканер показывает, что его уже примерно около трех процентов в атмосфере. Наш фильтр не пускает его внутрь, но что будет, когда нам придется выйти.
– Выясним, когда выйдем, – отозвался профессор, он так и сидел с закрытыми глазами, но внимательно слушал беседу. – Я когда занимался лечением Всеволода, внимательно изучил аптечки бойцов. В них есть два укола. Первый должен бороться с радиацией, называется он Радиоутрин, если верить инструкции, то он способен защитить от негативных воздействий, если, конечно, доза облучения не превышает двухсот рентген. Второй препарат называется Биоутрин, и по его данным он необходим от воздействия биологических вирусов, это универсальное средство от большинства разработанных штаммов. Так что, на какое-то время мы защищены броней, а потом сможем воспользоваться препаратами. Кстати, их производит лаборатории мин обороны Московии. Оказывается, в этом мире существуют специализированные военные концерны, одни разрабатывают и производят оружие, вторые защиту, третьи лекарства, и все это под контролем государства.
– Ага, то, что у нас просрали, – прокомментировал Игорь, – разбазарили, продали, разграбили. Инженеры влачат жалкое существование, армия нищая.
– Хватит, Игорь, – остановил его Всеволод, – нет больше ни армии, ни государства, хотя, странно, мне кажется, что по какой-то причине сливаются только два мира, этот и мир инквизиторов, а из нашего только кусок города вырвало.
– Интересная теория, – встрепенулся профессор. – Это бы объяснило отсутствие наших соотечественников. Ведь, что 'черные', что 'зеленые' перенеслись в гораздо больших количествах, да и радиоактивный песок явно от них. Ладно, оставим эту загадку на потом.
– Ветер поднимается, – глядя на приборы, проинформировал 'экипаж' Серго. – Видимости никакой. Раньше я хоть что-то мог разглядеть, теперь ничего.
– Плохо, я надеялся, что погода наоборот улучшиться, – заметил профессор.
Снова прошла судорога. Но на них уже никто не обращал внимания, раз в пять минут БТР вздрагивал,
