— Рассчитывайте на меня. Мы, женщины, должны поддерживать друг друга. Можете пользоваться моим телефоном, если понадобится. Мне будет приятно быть полезной.
Заметив разобранную мебель, она сообщила, что один из соседей — мастер на все руки — поможет мне.
— Я бы с удовольствием, только у меня нет денег, чтобы заплатить ему за работу.
— Он мой хороший знакомый и поможет вам совершенно бесплатно.
— Это так великодушно. Мы не справимся сами, и я бы хотела позвонить, если вы не против.
— Нисколечко. Идемте.
Я попросила Хусейна принести еды завтра утром, но соседка, слышавшая разговор, предостерегла меня:
— Завтра утром я сама накормлю вас. Твой мужчина не должен здесь появляться.
Я поблагодарила Малику — теперь мы могли есть без риска. Малика относилась к тем добрым людям, которых Господь поместил на моем пути!
Утром она принесла нам три круассана и три порции кофе с молоком. Мои девочки плотно позавтракали и были готовы отправляться в школу. Я с опаской ожидала момента, когда придется с ними расстаться. То, что мы были неразлучны в течение долгого времени и вместе прошли через столькие испытания, еще сильнее сблизило нас. Мне становилось тоскливо при мысли, что они уйдут из дома, но удерживать их возле себя было бы с моей стороны эгоистично. Я обняла Нору, напомнив об осторожности, а Мелиссу отвела в школу сама.
Чем мне кормить детей в будущем, я не знала. Моя сердобольная соседка Малика была вдовой и жила на небольшую пенсию покойного мужа. В эти трудные времена еда в Алжире стоила дорого, и соседка не могла помогать мне постоянно. Надо было искать другие пути.
Вдруг зазвонил телефон, и агент телефонной службы сообщил, что связь восстановлена, поскольку мой муж оплатил чтет. Я сначала даже не поняла, о каком муже шла речь, но через десять минут позвонил Хусейн.
— Привет, Самия! Как тебе мой сюрприз? Теперь мы сможем общаться без посредников.
Я была тронута его вниманием и почувствовала себя спокойнее оттого, что теперь могла связаться с ним в любое время.
Тогда я была далека от мысли, что телефон может стать источником постоянного беспокойства. Через несколько дней позвонил Абдель и потребовал большую сумму в обмен на его официальное согласие на развод. Я поклялась ему, что у меня нет денег, но он мне не поверил.
Разговор, конечно же, начался с его обычных оскорблений и угроз.
— Грязная потаскуха, хочешь быть свободна — придется раскошелиться! Иначе я перережу вас всех. У меня есть люди, которые помогут мне в этом. А когда ты подохнешь, твое имущество перейдет ко мне, потому что я по-прежнему считаюсь твоим мужем.
Испугавшись, я бросила трубку.
Подобные звонки скоро стали обыденными, но каждый раз я все равно дрожала от страха. Абдель терроризировал меня. Я знала, что он способен на все, но чтобы не травмировать дочерей, не говорила об этих звонках.
Примерно через неделю после нашего возвращения домой пришел человек, о котором говорила соседка, чтобы собрать мебель. Мы помогали ему, чем могли. Было интересно, хотя мы и устали. Наконец-то мы могли хорошо устроиться. Спасибо доброму самаритянину!
Ночью нас разбудил телефонный звонок. Когда я пришла в гостиную, Мелисса уже держала трубку. «Только бы не ее отец!» — молила я. Увидев выражение лица дочери, я поняла, что молитва не услышана.
— Да, папа, это я, — отвечала дочь дрожащим голосом.
Вдруг ее глаза округлились от ужаса, она была настолько потрясена, что бросила трубку и побежала ко мне, дрожа как осенний лист под дождем.
— Он здесь, мама, он здесь! Под моей кроватью! — закричала она в истерике.
— Не бойся. Твой отец далеко. Что он сказал тебе, чем так напутал?
— Я помню только, что он сказал: «Я всегда с вами.
Я везде, куда бы ты ни пошла. Сейчас я у тебя под кроватью с большим ножом. Я сейчас перережу вам глотки, всем троим. Бог приказывает мне очиститься вашей кровью».
Удостоверившись, что он положил трубку, я стала успокаивать Мелиссу.
— Не верь ему. Его здесь нет и не может быть. Это он сказал, чтобы напугать тебя. Никогда не верь твоему отцу, моя крошка.
Дочь меня не слушала.
— Я знаю, что он под кроватью и хочет нас зарезать.
Он сказал мне это, — снова и снова повторяла она.
Разбуженная шумом Нора вошла в гостиную.
— Что происходит?
— Звонил твой отец. Он…
Нора, не дав мне закончить, выпалила с отвращением:
— Никогда не называй его моим отцом. У меня больше нет отца. Он умер!
Вместе с Мелиссой мы заглянули под все кровати, чтобы дочь удостоверилась, что там никого нет. Я разрешила ей лечь со мной. Но этой ночью она спала очень беспокойно.
В следующее утро отец через одного из моих братьев послал мне сообщение.
— Отец велел передать: если еще хоть один мужчина старше пяти лет придет в твой дом, тебя убьют.
— Сюда не ходят мужчины.
— Здесь был один из твоих соседей, — уточнил он.
— Это правда. Он помогал мне привести в порядок мебель, которую вы разобрали на части. Это была обычная услуга.
— Услуга или нет, но ни один мужчина не должен приходить к тебе. Иначе пожалеешь.
Он исчез с тем же каменным выражением на лице, с каким и явился. Я отступила от двери, чувствуя, как меня покидают остатки надежды когда-нибудь выбраться отсюда. Наступило время обеда, и Мелисса попросила поесть. Соседок дома не было, а Хусейна послали в командировку. Сначала Мелисса молча смотрела телевизор, но к трем часам не выдержала и стала плакать.
Аромат тушеного блюда щекотал ноздри, но идти и еще раз просить кого-то я не решилась.
— Теперь моя очередь, — сказала Нора. — Надо помочь сестренке.
Решительным шагом она вышла из дому и пошла на запах, а через несколько минут вернулась с тарелкой кускуса и с улыбкой до ушей. На запах тут же пришла Мелисса.
— Не так быстро, Мелисса, пережевывай лучше, — говорила я. — Мы съедим только половину, остальное — на ужин. Дети съели, сколько хотели, а я лишь притронулась, чтобы побольше осталось на ужин. Это оказалось неплохой идеей. Хорошо, что я была такая предусмотрительная. В тот день впервые я и мои дети поняли, что значит быть по-настоящему голодными. Как же низко мы опустились! Я даже предположить не могла, что настанет день, когда мои дети будут нуждаться в пище.
Плохая из меня мать: я не способна удовлетворить элементарные потребности своих дочерей! Я не контролировала ситуацию, а лишь наблюдала, вместо того чтобы действовать. На следующее утро я познакомилась с женщиной, которая накормила нас кускусом. Она дала мне галеты с маслом и кофе с молоком. Как это было мило с ее стороны! Увидев поднос с едой, Мелисса подскочила к нему так, словно целый месяц не ела. Подобное поведение дочери я наблюдала уже не в первый раз, и это заставляло задуматься.
Я от всего сердца поблагодарила женщину, потому что знала: Господь, пославший ее, по-прежнему не оставляет нас в беде.
В следующий выходной, в пятницу, когда мы смотрели телевизор, с улицы донесся пронзительный мужской голос. Я узнала голос моего старшего брата, который кричал всем, кто хотел его слышать:
— Слушайте меня, все соседи Самии, которая больше мне не сестра перед Богом и перед людьми! Эта женщина — исчадие зла! Не кормите ее и ее детей! Если вы будете помогать этой порочной женщине,
