нашептывая в ее розовое ухо приторно-розовые нежности.
Через час на розовых простынях лежал уже не розовый, а кирпичный Френсик, дрожащий с головы до ног. За его старания не осрамиться и угодить любыми средствами расплачивалась кровеносная система. А сексуальные кунштюки миссис Богден, опробованные в недаром расторгнутом браке и почерпнутые, вероятно, из какого-нибудь бредового пособия, как сделать секс волнующим, вынудили Френсика к таким позициям, какие не приснились бы самым его отъявленно эротическим авторам. Он пытался отдышаться, попеременно благодаря бога за то, что это кончилось, и опасаясь, что кончится все-таки инфарктом. Над ним возникла голова Синтии в нерушимой прическе.
– Не разочарован? – спросила она. Френсик поднял глаза и яростно замотал головой. Всякий другой ответ был бы равнозначен самоубийству. – А теперь мы еще капельку выпьем, – сказала она и, к изумлению Френсика, легко выпрыгнув из постели, вмиг принесла бутылку виски, присела на край тахты и плеснула понемногу обоим. – За нас, – сказала она. Френсик осушил стакан залпом и протянул его за новой порцией. Синтия улыбнулась и вручила ему бутылку.
В Нью-Йорке Хатчмейеру тоже нездоровилось – правда, по иной причине. Его чуть не хватил удар из-за трех с половиной миллионов долларов.
– Какие такие у них свои сомнения? – орал он на Макморди, сообщившего, что страховая компания задерживает выплату компенсации. – Обязаны заплатить! Зачем же я страхую недвижимость, если мне не платят за ее поджог?
– Не знаю, – ответил Макморди. – Я вам докладываю, что мне сказал мистер Синстром.
– Подать мне сюда Синстрома! – заорал Хатчмейер. Макморди подал Синстрома. Тот вошел в кабинет, уселся и учтиво посмотрел на крупнейшего издателя Америки сквозь очки в стальной оправе. – Так вот я не знаю, чего вы там копаетесь… – начал Хатчмейер.
– Докапываемся до истины, – сказал мистер Синстром. – И не более того.
– Это пожалуйста, – разрешил Хатчмейер. – Докапывайтесь и раскошеливайтесь.
– Дело в том, мистер Хатчмейер, что мы выяснили, как начался пожар.
– Как же?
– Некто поджег дом с помощью канистры бензина. Некто – миссис Хатчмейер.
– Откуда вы знаете?
– Мистер Хатчмейер, наши эксперты могут сообщить вам, какой лак был на ногтях вашей жены, когда она извлекла из сейфа четверть миллиона долларов, которые вы туда положили.
– Ну да? – сказал Хатчмейер, с подозреньем оглядев собеседника.
– Уверяю вас. Нам известно также, что она загрузила на катер пятьдесят галлонов бензина. При посредстве Пипера. Он таскал канистры: у нас имеются те и другие отпечатки.
– На черта ей это было надо?
– Уж это вам лучше знать, – заметил мистер Синстром.
– Мне? Я был на середине треклятого залива. Как я мог знать, что делается у меня в доме?
– В это мы не вникаем, мистер Хатчмейер. Странное, правда, совпадение, что вы поехали в шторм кататься с мисс Футл, а жена ваша тем временем подожгла дом и инсценировала свою гибель…
– Инсценировала гибель? – Хатчмейер побледнел. – Вы сказали…
– Между собой мы это называем синдромом Стонгауза, – кивнул мистер Синстром. – То и дело кому-то бывает надо, чтобы его считали погибшим: он исчезает, а дорогие близкие предъявляют страховку. Вы требуете выплаты трех с половиной миллионов долларов, а очень может статься, что ваша жена пребывает где-нибудь в добром здравии.
Хатчмейер втянул голову в плечи от кошмарной мысли, что Бэби, может статься, еще жива и таскает при себе документальные улики уклонения от налогов, подкупов и незаконных сделок, вполне достаточные, чтобы упечь его в тюрьму. По сравнению с этим невыплата трех с половиной миллионов долларов – сущая безделица.
– Просто не могу поверить, что она такое сделала, – сказал он наконец. – У нас же была счастливая семья. Никаких сложностей. Все ей пожалуйста…
– В том числе молодые люди? – спросил мистер Синстром.
– Нет, молодые люди не в том числе! – крикнул в ответ Хатчмейер и пощупал свой пульс.
– Между тем этот писатель Пипер был молодой человек, – сказал мистер Синстром, – а насколько я слышал, миссис Хатчмейер была неравнодушна…
– Вы что, обвиняете мою жену? Да я вас…
– Мы никого ни в чем не обвиняем, мистер Хатчмейер. Как я сказал: мы всего-навсего докапываемся до истины.
– Значит, вы говорите мне, что моя жена, моя дорогая малютка Бэби, нагрузила катер бензином и покушалась убить меня посреди…
– Именно это я вам и говорил. Впрочем, – добавил мистер Синстром, – взрыв перед столкновением мог быть и случайностью.
– Ну, оттуда, где я стоял, на случайность это было не похоже, можете мне поверить, – сказал Хатчмейер. – Вот вылетел бы прямо на вас катер из темноты – так небось не торопились бы с инсинуациями.
Мистер Синстром поднялся.
– Итак, вам желательно, чтобы мы продолжили наши розыски? – спросил он.
