решительный шаг.
— Опомнись, ты не можешь так просто все разрушить!
Меган резко отстранила его руку.
— Я не хочу выходить за тебя замуж, — произнесла она, чеканя слова. — Я просто не могу выйти замуж за человека, который, совершив такой отвратительный поступок, продолжает строить из себя наследного принца.
Миссис Колпеппер была близка к обмороку.
— Успокойтесь, дорогая, это нервный срыв, я понимаю ваше состояние, брак — дело нешуточное! — Повернувшись к Джону, она прошипела: — Как вы могли спасать кошку, когда Роберт Уинслоу чуть не утонул?
— Молча, — ответил он с таким отсутствующим видом, будто все происходящее совершенно его не касалось. Если свадьбы Джон недолюбливал, то такие сцены просто ненавидел. Взрывы эмоций, взаимные обвинения, душераздирающие вопли — все это действовало ему на нервы.
Джон подошел к Меган, чтобы взять у нее кошку. Отведу всех наверх, Фогги запру в своей каюте, думал он. Подгоню «Пурпурную розу» к причалу, а там самое время для крепкого напитка и отменного бифштекса. Но испуганная Фогги еще глубже зарылась в кружева платья, на которое теперь было жалко смотреть, а Меган была так увлечена разговором с женихом, что не замечала ничего и никого вокруг.
— Что за ерунда! — проворчал Уинслоу, как будто Меган сообщила ему о том, что к отвороту его пиджака пристала белая нитка. — Господи Боже, из-за паршивой кошки!
Последние слова Уинслоу проговорил таким пренебрежительным тоном, что Джон не выдержал. Недаром он с самого начала проникся отвращением к этому кичливому болвану.
— Черт побери, кем же надо быть, чтобы со всего размаху дать пинка беременной кошке?
Вот он — тот самый голос, при звуке которого вся живность в реке залегает на дно! На мгновение все стихло. Первой пришла в себя миссис Колпеппер.
— Капитан Вермонт! Это переходит все границы!
— Мистер Уинслоу, мне продолжать снимать? — раздался чей-то тоненький голосок.
Все обернулись. Голосок принадлежал долговязому юнцу, стремившемуся запечатлеть на видеокамеру все нюансы этой мелодрамы, постепенно переходящей в фарс. В поисках удачного ракурса парень взобрался на стул, продолжая всматриваться в глазок, немигающий красный огонек камеры показывал, что съемка идет полным ходом.
— Немедленно выключи эту чертову штуку, идиот! — рявкнул Уинслоу.
— Не смей разговаривать с ним таким тоном! — воскликнула Меган.
Уинслоу снова окинул девушку удивленным взглядом.
— Черт возьми, тебе-то какое дело, как я с ним разговариваю?
— Не забывай, что он тоже человек…
Уинслоу только покачал головой и, развернувшись к Джону, угрожающе произнес:
— Вы еще пожалеете о содеянном, капитан. Поверьте мне. Когда владелец компании узнает, как вы позволили… к-кошке сорвать свадьбу, которая обошлась мне в тридцать тысяч долларов, вы будете счастливы, если вам разрешат после этого драить палубы!
— И это все, что тебя беспокоит? — спросила Меган презрительно, не дав Джону порадовать Уинслоу известием о том, что владелец компании стоит прямо перед ним. — Все дело в деньгах, не так ли? — продолжала она. На девушку как будто внезапно снизошло озарение. — Всего лишь деньги…
— Тебя беспокоит брачный контракт, обязательства, которые ты на себя взяла? — спросил Уинслоу, злобно усмехнувшись. Глаза его говорили о том, что он предвидел подобную развязку. — Я так и знал.
— Меня беспокоит совсем другое, — ответила Меган, подавляя гнев, готовый выплеснуться наружу. — Ты не способен думать ни о чем, кроме своих денег!
— Однако это не слишком тебя волновало, когда ты и твой дядюшка охотно принимали от меня чеки на весьма внушительные суммы, — поспешил напомнить Уинслоу.
— Что? Да как ты смеешь!..
Злорадный смех Уинслоу прервал тираду, готовую сорваться с губ Меган.
— Мег, пора бы повзрослеть. Деньги — это деньги. У меня они есть, у тебя — нет, и мы оба отлично понимаем, что ты не собираешься порвать со мной из-за какой-то блохастой кошки. Опомнись, Мег…
В глазах Меган появился нехороший огонек, девушка улыбнулась, но то была коварная улыбка, не предвещавшая ничего хорошего. Она продержалась на ее губах секунду, не больше, и Джон догадался, что сейчас произойдет. Но прежде, чем он успел это предотвратить, Меган шагнула к своему бывшему жениху и, не дав ему договорить, во второй раз столкнула бедолагу с парохода.
Гости с воплями и причитаниями бросились на помощь Роберту Уинслоу и побросали в воду столько спасательных кругов, сколько хватило бы несчастным пассажирам «Титаника». Джон поспешил присоединиться к ним и увидел, как Меган стремительно взбегает по тpaпy, одной рукой продолжая прижимать к себе Фогги, а другой придерживая подол платья. Она исчезла из виду в тот самый момент, когда Джон вытащил из воды Роберта Уинслоу, и капитан внезапно почувствовал себя самым одиноким человеком на свете.
Меган бежала, не разбирая дороги, уверенная только в том, что сейчас ей необходимо спрятаться от всех, и прежде всего от Роберта. На верхней палубе девушка натолкнулась на гостей, которые с изумлением уставились на нее, еще не зная о случившемся. Друзья, мама, дядя Эдриан поспешили к ней навстречу, но Меган не хотела с ними говорить, предчувствуя, какой будет их реакция на сообщение о том, что она дала Уинслоу полную отставку. Поэтому, крепче прижав к себе обессиленную кошку, она устремилась выше.
Взбежав по крутым ступенькам, Меган очутилась на небольшой площадке; оглядевшись, девушка заметила темный проем коридора и нырнула в него. Коридор заканчивался дверью с надписью:
КАПИТАНСКИЙ МОСТИК
ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН
Капитанский мостик ей ни к чему — она просто никого не хочет видеть! По обеим сторонам коридора было еще две двери. Не долго думая, Меган повернула ручку той, что справа, и облегченно вздохнула, когда дверь поддалась. Скользнув в каюту, в которой царил полумрак из-за спущенных штор, Меган плотно прикрыла за собой дверь и дрожащей рукой защелкнула замок.
Фогги, как будто узнав родные стены, возобновила попытки вырваться на волю. С помощью Меган освободив свои коготки от роскошных кружев, кошка спрыгнула на толстый красный восточный ковер, лежавший на дощатом полу. Все еще мокрая, отягощенная не родившимися котятами, она, шатаясь, направилась к щели в шторах, сквозь которую пробивался робкий луч солнца.
Подойдя к окну, Меган раздвинула тяжелые шторы, и комната сразу наполнилась теплом и светом. Меган равнодушно огляделась: стены, на которых висели фотографии и картины в рамах, изображавшие старинные парусники, боевые корабли, буксиры и другие разновидности судов военно-морского флота, ордена и знаки отличия, дверь с большим зеркалом, круглый столик и четыре стула, на спинке одного из них висел китель.
Эта форменная принадлежность сразу напомнила ей о капитане Вермонте. Она представляла себе жизнерадостного человека с веселыми глазами и седой головой — ведь таким музейным экспонатом, как этот пароход, должен командовать старый морской волк! — и когда увидела стоящего перед алтарем молодого (на вид Джону Вермонту было тридцать с небольшим), красивого и властного мужчину в темно- синем мундире, на миг оторопела, а потом уже не сводила с него изумленного взгляда. В узком, строгом кителе Джон Вермонт казался еще выше. Его темные, довольно длинные волосы свободно развевались по ветру. Черные, прямые брови, проницательные голубые глаза. От облика этого человека веяло спокойствием — более того, в выражении его лица была какая-то странная отрешенность, которая сразу исчезла, как только потребовалась его помощь. И эта искренняя забота о маленьком пушистом существе не могла не тронуть сердце Меган.
