— Зулат, воды принеси, — тихонько попросил Атанас, а потом успокоительно обратился к Магнолии: — Зря, зря ты расстраиваешься. Мало ли почему не получается! Тогда ночь была, сейчас день. Выпей вот водички. Кисленькая горная водичка, ледниковая. Получится все обязательно! Будем нырять сюда время от времени — в какой-то раз и получится…
— Подожди, — Магнолия вдруг решительно отодвинула надтреснутую эмалированную кружку, распрямилась, прислушиваясь к себе. — Ну-ка! — сказала она мальчику. — Смотри туда! — и указала на стенку хибары. — Так, хорошо. Теперь медленно переводи взгляд сюда — направо. Не смотри на меня! На меня не надо — веди медленно взгляд вдоль гор!
— Но здесь ему гор не видно, — мягко напомнил Атанас. — Может, наружу выйдем — там обзор лучше?
— Нет, нет, — не согласилась Магнолия, — в прошлый раз я видела коридор, находясь здесь. Зулат, веди, веди взглядом… Так, теперь — тоже не торопясь — только чуть-чуть ниже. Ох, какие драгоценные разломы!
— Здэсь? — заинтересовался мальчик, указывая пальцем.
— Не волнуйся — это очень глубоко, в камне. Тебе не достать, — смеясь, махнула рукой Магнолия. — А может, это и не драгоценные камни вовсе — может, слюда! Или гранит какой-нибудь обыкновенный. Я же не знаю, как драгоценные камни выглядят при таком методе осмотра! Давай, давай — дальше поехали… Так, теперь — повернись в другую сторону. Ну и красотища! Не оборачивайся, смотри давай. Ниже теперь, вот так, теперь нале…
Слова застряли у нее в горле. Она ясно видела дверь в конце подземного коридора.
— Метров шестьсот… — севшим голосом сказала она, обращаясь к Атанасу. И закричала отчаянно на мальчишку: — Не поворачивайся! Пожалуйста, не поворачивайся… Да, примерно шестьсот. Ты уловил направление? Атанас, не молчи, отвечай!
— Да, да, конечно, — быстро откликнулся Атанас.
— Сможешь туда нырнуть?
— Да смогу, наверно, — не совсем уверенно сказал Атанас. И исчез.
— Атанас!! — в панике закричала Магнолия.
Мальчишка отпрянул к стене, схватив со стола ножи (один из них — двойной: из единой массивной ручки под острым углом торчали два лезвия — Атанасовы фокусы!), и замер в оборонительной позиции.
— Да все нормально, — лениво откликнулся Атанас, появляясь вновь. — Я проверил — и правда дверь. Давай руку, Мага.
— Спасибо тебе, Зулат, — запоздало поблагодарила Магнолия, но слова ее прозвучали странно и отчужденно в холодном воздухе подземелья.
6
— Сюда попали? — спросил Атанас. — Эта дверь?
— Откуда мне знать — я же ничего не вижу, — пожаловалась Магнолия.
— А что тут видеть. Прямо перед тобой — протяни руку — огромная дверь. Метра три высотой, наверно. Сзади — коридор. О, а это еще кто?
С той стороны коридора тьму прорезал ослепительный луч фонарика — и вслед за ним полетел грохот выстрелов.
Магнолия почувствовала, что ей очень трудно стоять.
— Ах, больно! — воскликнула она. — Бежим, ныряем…
— Мага, держись, я сейчас! — пробился сквозь тарахтенье выстрелов голос Атанаса.
В прыгающем свете чужого фонарика было видно, что он уже выхватил из внутреннего кармана куртки пистолет и, щурясь, палит в глубину коридора.
— Скорее! — закричала Магнолия, чувствуя в себе силы подбежать к Атанасу, схватить его за руки и утащить из этого коридора-ловушки. Но крик ее перешел в чуть слышный шепот, а сама она бессильно осела, привалившись к холодной поверхности заветной двери.
«Атанас! Атанас!» — продолжала звать Магнолия, но теперь уже только мысленно. Ладони скользили по полу в неизвестно откуда взявшейся мерзкой тепловатой жиже, а голова неудержимо завалилась на плечо и назад. Во что-то мягонькое — как в пуховую подушку. И плечи, и грудь тоже начали проваливаться в приятно нагретую пуховую мягкость, обволакиваться ею. «Вот она, оказывается, какая — смерть, — с удивлением подумала Магнолия. — Не так и плохо!»
А кипяще-прозрачный, клубящийся туман, вздыбливаясь гигантскими волнами, уже расправлял ей внутренности, заживлял вспоротые кровеносные сосуды. Сводил воедино расщепленные струны нервных стволов. Запаивал разодранную кожу.
Атанас, оглянувшись на мгновение, с ужасом увидел, что Магнолии почти уже нет — лишь щиколотки ног в окровавленных кедах, да огромная лужа дымящейся крови, лижущая подошвы его кроссовок…
7
Туман продолжал играть с Магнолией. Она отбивалась, беззвучно хохоча, а он все тыкался в нее щекотными искрящимися смерчиками. Все приставал — такой проказник, А она брыкалась, выгибаясь всем телом, с удовольствием ощущая свое здоровое, полное сил тело.
Наконец она сказала беззвучно: «Ну хорошо, хорошо, достаточно…» — в последний раз боднула игриво повизгивающий туман и, раскинув руки, стала всплывать, выныривать из его солнечно-желтой глубины на поверхность.
Вот голова ее достигла границы тумана, вот вышла из его горячих пределов — Магнолия открыла глаза и сначала не поняла — что такое? Над ее головой — справа и слева — ввысь уходило два небоскреба. Их вершины терялись в смутном мерцании, царящем в вышине. А сама она — наподобие бюста — по плечи выступала из монолитной на вид, твердокаменной плиты.
Магнолия шевельнулась и без особого труда вытащила из этой плиты одну за другой обе руки. Опершись освобожденными руками о поверхность плиты, на ощупь оказавшуюся не только твердой, но и знобяще-холодной, она вылезла вся. И тут же полетела вниз.
Причем низ оказался совсем не там, где она предполагала, а сзади — не очень далеко, но все-таки чувствительно…
— Охо-хо! — потирая ушибленные места, с огорчением признала Магнолия, вставая на ноги.
Перемена позиции коренным образом изменила ее представление об окружающем пространстве. Теперь она ясно видела, что стоит в довольно большом — но не огромном — помещении. Пол под ногами и потолок над головой слабо светились — этот свет и образовывал то смутное мерцание, на которое она обратила внимание с самого начала.
Плита, из которой она выбралась, располагалась вертикально, а то, что Магнолия первоначально приняла за небоскребы, теперь больше напоминало два ряда складских полок, плотно уставленных тусклыми серыми контейнерами.
Несомненно, она попала на ту сторону живой подземной двери. А в контейнерах, надо полагать, покоились в ожидании инициации супера второго поколения. Так сказать, сверхсупера. Высшее достижение гения Петра Викторовича Горищука. Этим-то существам, без сомнения, никакой Любомудрый не страшен!
Суперов первого порядка, в том числе и Магнолию, инициировал сам Петр Викторович Горищук. Честь инициации сверхсуперов достается, по-видимому, ей, Магнолии. Знать бы еще — как это делается? Наверняка Петром Викторовичем оставлена на этот случай инструкция, не мог же он своих детей бросить вот так, на произвол судьбы!
