села на пол возле двери, подперев подбородок кулачками.
В томительном молчании прошло несколько минут.
— Ну и что? Так и будешь сидеть? Демонстрантка.
— Не знаю, — горько сказала Магнолия. — А что делать? С пустыми руками я просто не могу к ним вернуться. Ведь ты у них — последняя надежда… Может, придумаешь все-таки что-нибудь, а?
— Я все тебе рассказал, что тут еще придумаешь? Можно придумать, что ты посидишь-посидишь да и отправишься опять к нижним. Куда ж денешься? Это вот про тебя можно придумать. Про твоих друзей можно. С весьма значительной достоверностью можно предсказать почти все их действия. Твой Атанас, например, когда ты все изложишь, что тут узнала, кинется сломя голову.
— Подожди, — попросила Магнолия, ухватывая за хвостик некую важную мысль, проплывающую мимо. — Постой… А то, что Любомудрый будет делать — теперь, после этого покушения, — это ты тоже можешь предсказать?
— Ну… в принципе, наверно, могу… Жаль, ты его не знаешь, по твоим воспоминаниям его действия никак реконструировать не удастся. Да ничего — пороюсь в головах нижних. Их тут собралось столько, что психологический портрет вашего тирана должен выйти безошибочный.
— А что… — с надеждой начала Магнолия.
— Не отвлекай, — недовольно буркнул сверхсупер.
Она испуганно кивнула и сжалась в комочек под теплым касанием двери.
Сидеть было все-таки не очень удобно, она осторожно распрямилась и, тихонько ступая, прошлась между стеллажами. Когда она повернулась, собираясь повторить свой путь в обратную сторону, неожиданно радостный голос сверхсупера заставил ее вздрогнуть.
— Отлично! Имеется все, что надо! Он у вас — сильная личность. Без всяких этих гуманистических условностей. Крутая личность. А чем личность сильней да круче, тем проще. Побудительных мотивов меньше, сами мотивы — элементарнее. Сейчас, к примеру, у вашего начальничка истерический страх. Как же — он почитал себя в полной безопасности, а тут — на тебе! — покушение! В общем, я прикинул тут линию его поведения на ближайшие сутки. Слушай. Отправная точка для расчета времени — момент неудавшегося покушения. То есть — девять двадцать сегодняшнего утра. Вероятностный разброс его эмоциональных переходов и мотиваций — плюс-минус пятнадцать минут. Итак, первые два с половиной часа после покушения — чрезвычайно высокая активность объекта, массовая ликвидация истинных и мнимых заговорщиков. Следующие два часа — страх на грани отчаяния. Депрессия. Значит, получается, примерно до четырнадцати тридцати. Так? С этого времени и до пятнадцати тридцати — сон со сновидениями тягостно-кошмарного характера. Затем, на протяжении полутора часов — новый период аффектации, заканчивающийся неожиданным принятием решения, снимающего все проблемы. Решение будет такое: исчезнуть с Земли, спрятаться в Космосе. Наиболее возможный вариант при его интеллекте и кругозоре — на одной из лунных баз… Ну, разумеется, уничтожив там предварительно весь персонал. При этом большинство верхних останется здесь, на Земле. И он будет отдавать им приказания прямо с небес — как этакий космический вседержитель…
— Постой! Это все точно? — возбужденно спросила Магнолия. — Как же ты узнал его решения, если он их только через два часа примет?
— Конечно, точно! — отмахнулся сверхсупер. — А если я начну сейчас тебя посвящать в тонкости того, как именно он придет к этому решению, мы потеряем слишком много времени. Вашего же времени. Оно вам сейчас пригодится. Пожалуй, сегодня — один из тех редких моментов, когда вам можно попытаться что-то сделать. Так вот, дальнейший график Любомудрого. Облегчение, сопровождающее принятие решения, приведет к кратковременному — на протяжении двадцати пяти — тридцати минут — продуктивному возбуждению. За это время он проведет сборы. И получается, что примерно в семнадцать тридцать, в обстановке строгой секретности наш Любомудрый отбудет на космодром. Слегка загримированный, в сопровождении всего лишь одного-двух верхних суперов — из тех, которые пользуются особым доверием. А вот на какой космодром — не могу сказать. Им будет выбран просто самый дальний от его нынешнего месторасположения. И в пути Любомудрый пробудет не менее часа. За это время возбуждение опять сменится депрессией, и на космодром он прибудет примерно к восемнадцати тридцати — на самом пике депрессии. Некоторое время потребуется на ее преодоление, и только к восемнадцати пятнадцати, выбрав соответствующий своему плану звездолет, он даст сигнал к старту. Вот вам график его действий. И, если ему все-таки удастся драпануть в Космос, все ваши нижние супера останутся с носом.
— Почему? — не поняла Магнолия.
— А космическое пространство — забыла? Это действительно неплохое препятствие для будущих заговорщиков.
— Ничего не поняла. Да нижние просто перенырнут через это препятствие, и все!
— Расстояние. Учти — космические расстояния побольше земных. А ведь есть еще и такая штука, как вакуум. А нижние супера — это не ты и, тем более, не я! Правда, в любомудровском плане есть и свои минусы… Но сегодня он будет слишком увлечен своей идеей космического повелителя и трезво взглянуть на вещи, конечно же, не сможет. И, главное…
Магнолия напряглась, вслушиваясь, но сверхсупер смолк, не закончив фразы.
— Эй! — осторожно позвала она.
— Все! — вдруг выкрикнул сверхсупер. — Я все для вас сделал! Остальное — ваша забота, извините!
Боже, куда подеваласъ его благодушная рассудительность, неторопливость — это был голос затравленного, смертельно испуганного существа.
— Да что произошло-то? — попыталась выяснить Магнолия.
— Спасаться мне надо! Смываться! Ну, жизнь проклятая! Уж от этих тварей я как раз и не ожидал… Да беги же ты, уходи давай! Через минуту здесь черт-те что будет! Лезь в дверь — вам еще с Доктором вашим советоваться!
14
Она привлекла его внимание сразу, как только появилась из служебного входа. Так уж нервозно она себя вела, так суетливо заглядывала в лицо каждому встречному-поперечному, так явно дрожали у нее руки… Хотя одета и загримирована она была в общем-то неплохо. Если б не совершенно откровенное, саморазоблачительное поведение, то он, пожалуй, мог бы и просмотреть этого врага.
Не просмотрел, с удовольствием констатировал он. Опознал! Остальное — дело техники. Подстеречь в каком-нибудь малолюдном переходе — и ликвидировать. Всего-то.
Правда, Любомудрый давал инструкцию стараться больше не ликвидировать нижних без особой необходимости. Но, во-первых, особая необходимость сейчас налицо: грозящая опасность направлена на самого Любомудрого! Ведь он может в любой момент выйти из машины и войти в зал ожидания. Во-вторых — это же не нижний супер. Это вообще неизвестно что. Недоделок. Правда, опасный недоделок. Он лично знал ее когда-то. Давно, в другой жизни, которая не была освящена служением Любомудрому. В той жизни он был бессмысленным сопливым пацаном. Щенком! И ценность его была практически равна нулю. А ее ценность и теперь практически равна нулю. Да, в той, необязательной, ненужной жизни ему с ней, кажется, даже бывало интересно. Забавно. Беззаботно. Но ценность ее для дела Любомудрого все равно практически равна нулю.
Видно, уж совсем плохи у врагов дела, — не преминул отметить он, — если даже и таких кадров они пытаются использовать. А и чего б они были хороши! После всех дел нижних на сегодняшний день должно оставаться в живых штук восемь. Она — девятая. Вот и все резервы. Если и правда они каким-то образом пронюхали про гениальный план Любомудрого и пытаются теперь держать под контролем все пассажирские космопорты, то у них как раз одного наблюдателя должно не хватить. Ее и послали, дурочку. На верную смерть. Она ведь даже смыться, в случае чего, не сможет! А небось еще и сама напросилась. Настояла! Героизм проявила! А теперь, вон, аж вся трясется…
