Развалины раскинулись на площади в десять городских кварталов. Смеркалось, когда, идя по Масон- стрит, точнее, тому, что от нее осталось, Джейк достиг разрушенного землетрясением района. От некогда широкой улицы теперь осталась лишь узкая тропка, причудливо извивающаяся между огромными холмами обломков. Повсюду высились разнообразных размеров груды мусора, в которых перемежались битый кирпич, ломаные доски, искореженные арматурные прутья, зазубренные обломки пластигласа. То здесь, то там виднелись каким-то чудом устоявшие куски стен, некоторые из них – даже с окнами и дверями.
Стемнело, подул холодный ветер и принес с собой клочья тумана. Светились огоньки, по большей части – портативные электролампы, кое-где горели костры, на которых что-то готовили.
В темном, зияющем дверном проеме бывшего винного магазина обменивались тумаками и проклятьями две исхудалые женщины в лохмотьях. У их ног лежало безжизненное тело одетого в потертый дождевик человека.
– Я первая его заметила! – крикнула одна из жутких фурий, для убедительности подкрепив свои слова сильным ударом по ребрам противницы.
– Ни хрена подобного, милочка, именно я.
– Он мой. Все, что на нем, мое.
– Да зачем он тебе, красавица? Смотри, он же весь в блевотине. Зуб даю, сдох от чумы.
– От чумы или с перепоя, но я хочу то, что у него в карманах.
Не замедляя шагов, Джейк прошел дальше.
Рядом с внушительных размеров грудой обломков, откуда-то из середины которой косо торчала когда-то светившаяся вывеска 'ОТЕЛЬ «ВЯЗ», трое тощих мальчишек лет одиннадцати – двенадцати ощипывали довольно крупную птицу, скорее всего – чайку. Рядом дымил небольшой костерок.
– Я ищу Беларски.
– А долбись ты в рот, – неприветливо предложил самый мелкий и грязный из троицы.
– Пятера, – сказал Джейк.
– А если раза мало – долбись в рот дважды, – поддержал товарища другой замызганный сопляк.
Выпрямившись, третий вытер о лохмотья брюк окровавленный нож.
– Гони десятку.
– Если ты проводишь меня.
– Вот уж хрен. С тобой, дядя, я никуда не пойду. На мой взгляд, ты точь-в-точь из тех, которые затем и приходят в Развалины, чтобы отодрать пухлого розовощекого карапуза вроде меня.
– Тогда только скажи, где можно найти Беларски.
– Это ты профессора ищешь, да? – спросил первый, наименьший и наигрязнейший.
– Его самого.
– Это который всегда несет разную хренотень про человеческое достоинство и смысл жизни?
Джейк кивнул.
– Где он?
– Да совсем рядом.
Уронив на землю окровавленную птичью тушку, заморыш протянул грязную ладонь.
– Давай деньги.
– За десятку, – возразил Джейк, – я бы хотел получить малость более подробную информацию о том, как его найти.
– Прямо по этой тропинке, полмили или около того. Там будет кусок дома с вывеской впереди «ПАРИКМАХЕРСКАЯ» и 'БОРДЕЛЬ «У ПИТАЯ». За углом увидишь пятачок, поросший травой, и остатки фонтана. Там раньше был парк. В такое время профессор обычно там, читает свои проповеди.
Как только Джейк положил на грязную ладошку десятку, к разбогатевшему заморышу сразу же двинулись его товарищи.
– Парни, возвращаться я буду той же дорогой. Будет лучше, если деньги останутся у него.
– Да что ты! – ухмыльнулся мальчишка с ножом. – Да разве же мы можем ограбить Дэнни?
– Тебя зовут Дэнни? – спросил Джейк.
– Может быть.
– Неплохое имя.
– А меня звать Уолли, – сообщил третий, с ножом.
– Тоже недурно.
Джейк двинулся в указанном направлении.
– Не делай ему ничего плохого, Уолли.
– Будь спок. Честное-расчестное слово.
Джейку в спину полетел насмешливый хохот.
