скрючившимся среди развалин брошенного дома. Из-за ужасающего внешнего вида постовые приняли нищего за труп, чьи щеки обглоданы животными, однако затем труп зашевелился… Полицейские сначала испугались, а затем притащили сюда этого великана, который не проявлял никакой враждебности. С тех пор работники больницы не видели беднягу: тот либо умер, либо скрывался где-то неподалеку, забившись в какой-нибудь мрачный угол.
Что касается болезни нищего, врач затруднился поставить точный диагноз. По симптомам заболевание походило на проказу, однако на самом деле это оказалась не она. Щеки бедняги были изъедены полностью, плоти почти не осталось; нос также частично сгнил; один глаз казался ненормально обнаженным, почти подвешенным к глазнице. Врачи так и не смогли открыть великану рот — челюсти как будто склеились. Неудивительно, что пациент пребывал в крайней степени истощения. Он был способен глотать только жидкие продукты, которые приходилось вводить ему в рот через крошечные отверстия между сгнившими зубами.
В середине дня Джереми отправился в обратный путь. У Фрэнсиса Кеораза большие связи; можно предположить, что печальная история о человеке-животном достигла его ушей и богач велел своим подручным разыскать несчастное создание — при правильной организации дела это проще простого. Тот, кого Азим считал демоном-гул, в настоящее время был заперт или просто жил в каком-нибудь тайном помещении. Кеораз присматривал за ним, давал ему пищу и крышу над головой.
Джереми обосновался в кафе, расположенном на террасе среди садов Королевского яхт-клуба, недалеко от места его работы; сидя за столиком, он наблюдал, как солнечный свет отражается от напоминавшей платину поверхности Нила. Мысленно он составлял отчет. Чернокожий гигант, без сомнения, иммигрант из Судана. Ребенком беднягу прогнали из семьи, после того как болезнь, какой бы она ни была, его изуродовала. Он вырос в одной из лачуг квартала Шубра — месте столь же диком, как саванна с африканскими хищниками. Сюда еще не проникли ни полиция, ни гражданское право. Это целая вселенная, не подчиняющаяся никаким правилам и скрытая от посторонних взглядов. Одинокий и обезображенный, негр поступал в соответствии с собственными представлениями об этом жутком мире. Не зная никаких правил, он изобрел их для себя сам. Возможно, с точки зрения развития сознания этот человек вообще не повзрослел. Он оставался ребенком, всю жизнь страдавшим из-за своей болезни. Еще до изгнания из семьи родители донимали его обидными шуточками, а ровесники — пинками и тумаками. Да, гипотеза казалась вполне правдоподобной. А затем со дна его души поднялась звериная ненависть к этому миру. Жестокость была лишь отражением перенесенных им страданий. Дети казались ему причиной всех его бед, источником одиночества. И гнев несчастного существа наконец нашел выход. Вот что произошло.
А Кеораз… Джереми составил довольно точный психологический портрет миллионера. Тот привык властвовать, иметь все что душе угодно, всегда получать больше других, жить лучше. Не признавал никаких ограничений и дошел до того, что в конце концов потерял самого себя. Жажда власти превратила его жизненный путь в безумную спираль. Однако Кеораз был цивилизованным и образованным человеком. Даже если он и чувствовал себя свободным от современной морали, он сам не мог совершить зверства, которым подверглись убитые дети. Поэтому богач воспользовался гул; как настоящий кукловод, он манипулировал действиями чернокожего великана. Дергал за веревочки и вел ослепшего человека по дороге ненависти к единственному выходу — преступлению. Оно давало абсолютную свободу и одновременно являлось источником удовольствия для несчастного. А Кеораз упивался властью; в стороне наблюдал за гнусными поступками покорного ему монстра. Подобно Франкенштейну, он казался лишь неясной тенью позади создания, на которое обращено все внимание.
Нет, поправился Джереми, следует уточнить в окончательном отчете, что Кеораз не только наслаждался своим всемогуществом, правом распоряжаться жизнью других людей. Все было еще более гнусно: богач получал при этом сексуальное удовлетворение, о чем свидетельствовала сперма на крыше над местом варварского убийства последнего ребенка. В то время как гул наносил удар, Кеораз находился неподалеку и смаковал это зрелище, которое давало пищу его мерзким, животным фантазиям.
Джереми мрачно покачал головой — Кеораз еще и спускался к мертвому телу. Миллионер двуличен и изворотлив до такой степени, что, едва почувствовав угрозу со стороны следствия, похитил собственного сына с целью заручиться поддержкой общественного мнения и внушить окружающим веру в свою невиновность. Джереми ни капли не сомневался, что Кеораз рассматривал себя отдельно от остальных людишек, ведущих постоянную борьбу за выживание. И дело здесь вовсе не в эгоизме — он действительно считал, что не имеет с ними ничего общего. Но самое главное — богач был совершенно равнодушен к миру вокруг себя; Кеораз считал себя неким всемогущим сознанием, находящимся в центре игры. Всякая вещь, всякая форма жизни воспринималась им лишь как инструмент для собственного развлечения. Оставался нерешенным один вопрос: до какой степени на самом деле холоден и сдержан этот подонок. Мог ли он оставить сперму на мертвом теле?
Джереми сжал кулак: Кеораза следует вывести на чистую воду. Для этого не хватает всего лишь одной маленькой улики, бесспорного доказательства, связывающего его с преступлениями, с этой… этим… гул. Впрочем, теперь это только вопрос времени. Мэтсон заплатил за кофе и пошел на полицейский пост, чтобы удостовериться в отсутствии новых сообщений.
Брожение масс достигло предела — сторонники независимости Египта шли по городу и крушили то, что попадалось им на пути. Все представители сил правопорядка получили приказ выдвигаться к местам столкновений с мятежниками. Политические убийства и демонстрации, превращающиеся в погромы, сменяли друг друга уже на протяжении ряда лет, но к соглашению, которое устроило бы все группы бунтовщиков, прийти не удавалось.
Джереми уклонился от выполнения приказа; вместо этого он направился в восточные кварталы Каира. Сначала повернул на север и постарался сделать крюк побольше, чтобы обойти центральные улицы, где происходили столкновения демонстрантов с полицией. Час потратил на поиски драгомана, который накануне помогал ему общаться с местным населением. Заплатил гиду за очередную услугу: узнать имена и место проживания тех лиц, которые в ночь исчезновения Азима участвовали в предприятии по выслеживанию монстра. Нужно сжать кольцо вокруг логова гул. Начать следовало с имама, с ним Мэтсон встречался вчера. Духовный наставник должен знать большинство местных жителей и потому окажется превосходным источником информации. Возможно, какие-то свидетельские показания в чем-то совпадут и на основе этих совпадений удастся сделать выводы о том, где именно находится берлога таинственного существа. Драгоман задаст все необходимые вопросы; при наличии интересных результатов Джереми обещал значительно увеличить его вознаграждение.
Сам он направился ужинать в район вокзала — эта территория оказалась практически не затронута уличными беспорядками. Затем Джереми вернулся домой. Ужин сопровождался большим количеством выпивки, и теперь сознание Мэтсона было одурманено винными парами.
Над Каиром сгустилась ночь. Джереми не был пьян, для этого ему требовалось выпить гораздо больше. Просто чувствовал себя слегка навеселе, в самый раз для того, чтобы разогрелось сердце и прибавилось храбрости. Он ступил под навес перед своим вагоном и даже успел сделать пять шагов, прежде чем в поле его зрения попал необычный предмет — это заставило детектива остановиться. На ящике, прямо возле входной двери, лежала туба из картона длиной около сорока сантиметров — такие тубы использовали в библиотеках для хранения географических карт. Джереми открыл тубу — из нее выпал фрагмент папируса; к свитку была приложена записка от доктора Корка. Ночь еще не вступила полностью в свои права, и Джереми, поднеся записку к самому носу, сумел разобрать написанное.
«Это деловой документ, который предварительно можно датировать XIII веком. В тексте идет речь о содержании подземелий, располагавшихся под дворцом, и о расходах султана Калауна[81] на строительство больницы. Там упоминается о том, что при возведении здания велика вероятность обрушения подземного хода, связывавшего маленький и большой дворцы. Мой друг сопроводил перевод пояснением. Эти подземелья располагаются где-то между мечетью Хусейна и университетом Аль-Азхар. Их до сих пор не обнаружили, но многие археологи работают над этим. И знаете что — мой друг перечислил имена изыскателей, и среди них фигурирует имя одного из наших клиентов — Фредрикса Уинслоу. Несчастного застрелили полтора месяца назад. Помните, вы еще называли это расследование „дерьмовым делом“. Он громогласно заявил, что обнаружил вход в подземелье, причем, вероятно, накануне своей гибели. Позвоните мне завтра утром или зайдите поговорить. С дружеским
