старинном папирусном свитке, согласно которому та самая подземная галерея располагалась в строго определенной части города — между мечетью Хусейна и университетом Аль-Азхар. Оставалось лишь отыскать вход.
Драгоман был дома, вместе с женой и детьми. Никто не спал, несмотря на поздний час. Слухи об уличных беспорядках в центре города уже достигли их ушей, и все ожидали новостей. Араб встретил Джереми невообразимо широкой улыбкой и стал пересчитывать пиастры, которые детектив протянул ему вместо приветствия. Драгоман установил личности многих мужчин и всех их расспросил. Теперь он пересказывал детективу полученные сведения, не упуская ни малейшей детали. За разговором они вместе пили чай. Мэтсону принесли горсть фиников. Драгоман обладал отличной памятью и запомнил имена всех участников событий. Доклад его, исключительно точный, оказался совершенно бесполезным для Джереми. В конце повествования араб обратился к фактам, которые казались ему наименее важными:
— Это еще не все, эфенди.[84] Сегодня во второй половине дня меня направили к двум старикам. Они всюду без умолку болтают об этом звере — о гул. Буквально одержимы этой идеей — настолько, что стали раздражать посетителей кахвы. Первый из стариков утверждает, что ему известно, кто стоит за всем этим. Вот я и пошел немедленно на встречу с ним. Думаю, он просто не в себе. По его словам, гул — это его переодетый сосед. Он говорит, что сосед сошел с ума, что именно он и есть убийца детей и…
— Где живет этот старик? — спросил Джереми, который торопился скорее со всем этим покончить.
— В северо-западной части Эль-Гамалии, в районе Баб аль-Наср, совсем близко от…
— Слишком далеко, — перебил детектив. — А другой?
— Это наркоман. Он слишком давно посещает гораз. Заявляет, что ему известно, где находится логово демона: речь идет о тупике на юго-востоке квартала.
Джереми выплюнул финик.
— Недалеко от мечети Хусейна?
— Да, это там.
Англичанин вскочил на ноги. Он вспомнил об Азиме и двух его свидетелях, которые утверждали, что видели гул собственными глазами. Один из них — старик, заядлый курильщик гашиша. И названное место находилось рядом с предполагаемым входом в подземелье.
— Проведи меня к нему! — воскликнул детектив. — Пойдем, у нас мало времени!
Старика они отыскали в курильне опиума, известной по всему району; его покрасневшие глаза лихорадочно блестели. Когда Джереми пообещал ему немного денег за помощь, араб безропотно согласился отвести двоих мужчин к тому самому тупику. Улицы были пустынными и темными; детектив и его спутники освещали себе путь фонарем, внутри которого горела маленькая свечка. Троица бесшумно двигалась под покровом полотняных навесов, делавших узкие улочки еще более темными, огибала пустые прилавки и вскоре очутилась в запутанном лабиринте проходов. Со стороны это шествие напоминало метания маленького светлячка, пытавшегося найти выход из циклопического по размерам каменного лабиринта. Ночная прогулка завершилась перед входом в тупик, образованный стенами полуразрушенных зданий.
— Пришли, — пробормотал старик по-арабски. — Надолго здесь не останусь, это опасно.
Драгоман перевел детективу его слова, после чего старик взял Джереми за рукав и замер в ожидании. Англичанин вздохнул, вынул из кармана банкноту и протянул ее проводнику. Тот уже двинулся прочь, когда Мэтсон задержал его, тронув за плечо:
— В каком доме?
Драгоман опять выступил в роли посредника в разговоре:
— Он сказал, что ничего об этом не знает.
— Тогда спроси, знает ли он, где находятся мечеть Хусейна и университет Аль-Азхар.
Поколебавшись, старик показал обеими руками примерно в одном и том же направлении — куда-то вправо. Это позволило с определенной долей вероятности ограничить круг поисков правой стороной тупика.
— Что ж, это лучше, чем ничего, — проворчал англичанин, возвращая фонарь владельцу.
Драгоман немедленно перевел ответ старика:
— Он сказал, что вы можете оставить его себе, потому что вам он понадобится больше, чем ему, если вы хотите войти внутрь.
Старик покинул их.
— Эфенди, вы действительно собираетесь войти в эти руины и искать там гул? — забеспокоился драгоман.
Джереми протянул ему купюры, обещанные в качестве дополнительного вознаграждения.
— Не трудись идти за мной. Твой путь заканчивается здесь, друг мой.
Не дожидаясь ответа, повернулся к арабу спиной и быстро двинулся вперед между ободранных прилавков — к зияющим чернотой дверным проемам, напоминающим жадные пасти. Сзади раздались торопливые шаги проводника: араб спешил убраться подальше от этого мрачного места.
Первый дом справа бесперспективен: фундамент осел, пол провалился, и внутрь было просто невозможно войти. Джереми быстро осмотрел второй дом — внутри ничего, кроме строительного мусора. На третье строение ушло гораздо больше времени; там оказался подвал, который Мэтсон тщательно осмотрел. В следующем доме он не обнаружил лаза в подпол и был этому весьма удивлен. С тусклым фонарем в руке он обыскал все закоулки и наконец остановился перед большой лоханью с протухшей водой; поставил лампу на землю и что было сил налег на деревянный бортик, чтобы сдвинуть емкость с места; под ней показалась дыра. Мэтсон опять взял светильник в руку и двинулся по ступенькам, но затем быстро поднялся обратно и вернул заполненную водой емкость в изначальное положение: хотел замаскировать потайной ход, чтобы не выдать своего присутствия.
Снова спустившись вниз, Джереми сразу заметил лаз, грубо вырытый прямо в земле, причем, без сомнения, недавно. Его мог выкопать Фредрикс Уинслоу, чтобы пробиться к древнему подземелью, которое он так страстно искал; это казалось вполне возможным. Уинслоу вел раскопки в одиночку. О сделанных им открытиях до поры до времени знали только его родные и вероятный наниматель. А может, незадачливый археолог не успел закончить земляные работы и этим занялся Кеораз, который мог быть уверен, что после уничтожения исследователя об этой берлоге не узнает никто.
Джереми наклонился и сунул руку с фонарем внутрь лаза, но конца прохода так и не увидел. Земля была влажной, местами с нее капала вода; из неровных стенок свешивалось множество изогнутых корней, напоминавших иссохшие человеческие руки. Теперь Джереми понял слова Азима: «Я думал, что погибну там! Думал, она меня схватила, но это был корень, просто корень!» Голос египтянина как будто донесся из глубины туннеля — далекий и призрачный. «Просто корень!» Джереми опустился на колени и двинулся по проходу на четвереньках. Он полз так быстро, как только мог, внимательно следя за всеми звуками. Вскоре дыхание его участилось; он шлепал коленями по липкой грязи и остаткам разлагающейся древесины. Ползти, держа фонарь перед собой, было неудобно; приходилось передвигать лампу толчками. Пламя свечки в любой момент могло погаснуть из-за слишком резкого сотрясения. В очередной раз погрузив руки в рыхлую землю, он неожиданно наткнулся на зажигалку. Она принадлежала Азиму, Мэтсон сразу узнал ее. Убитый коллега курил очень редко, но при этом никогда не расставался с зажигалкой; очень гордился, что может дать прикурить другим.
Лаз все сужался; только приступа клаустрофобии ему не хватало, подумал Джереми. Он полз, переваливаясь с боку на бок, как червь во чреве земли, извиваясь в этой полной перегноя кишке. В конце концов выбрался в подземную галерею; тучи пыли распространяли здесь тяжелый смрад. Встав на ноги, Мэтсон взял оружие правой рукой, а левой поднял светильник повыше над головой. Тьма скрадывала очертания стен, срезала многие углы и плотным, непроницаемым покровом укутывала все, что находилось далее двух метров от тусклого фонаря. Он вошел в большой зал — чувство опасности внезапно резко обострилось. «Только не шуметь, — повторял он сам себе. — Тщательно смотреть под ноги… Постоянно быть начеку. Идти не торопясь… вот так… Не спеши, убедись сначала, что позади тебя ничего нет». Джереми обернулся: тени следовали за ним по пятам и не давали ему увидеть какой-нибудь ориентир. Получится ли у него вообще отыскать дорогу назад? Но ведь Азим с этим справился; достаточно идти вдоль