закрылись. Тот, кто шел за ней по пятам, не отставал.
Гоферд, Яэль и ее преследователь оказались вместе в просторной хромированной кабине. Девушка не обращала внимания на высокого человека, который вошел в лифт за ней. Она пристально смотрела на Гоферда.
Тот повернулся, чтобы рассмотреть ее. Его кожа казалась удивительно гладкой. Костюм подчеркивал выправку, руки были ухожены. Все в нем указывало на хорошее здоровье и элегантность.
Яэль смотрела ему прямо в глаза. Гоферд медленно опустил веки. Его лицо было бесстрастно, на нем вообще ничего не отражалось. Но Яэль поняла, что он узнал ее. Она сунула руку в рюкзак. Голос третьего пассажира неожиданно нарушил тишину:
— Не двигайся.
Она ощутила позади дыхание, всколыхнувшее ее волосы.
— На вашем месте я бы послушался, — сухо сказал Гоферд.
Яэль почувствовала, как в ней вскипает ярость.
Она сжала рукоять и выхватила пистолет.
Лицо Гоферда исказилось, когда белая вспышка ослепила Яэль. Боль пронзила все ее тело и взорвала мозг. Ноги подкосились, она рухнула на пол, ударившись головой о красный ковер. Последнее, что она видела, был Джеймс Гоферд, который качал головой. На лице его была смесь неодобрения и презрения, руки поправляли галстук.
Яэль открыла глаза… Стальные щипцы стискивали ее череп. Она лежала на кожаном диване, руки были обмотаны скотчем, врезавшимся в запястья. Она хотела приподняться, чтобы понять, где находится, но ее голова как будто взорвалась. Никаких тисков не было, просто головная боль.
Очень осторожно она оперлась на локоть.
Помещение напоминало английский паб — все из лакированного дерева. Одна стена была целиком стеклянной. По-видимому, комната находилась на вершине небоскреба. За окном взмывали ввысь башни Манхэттена, словно желая покорить небеса.
Сквозь тонированное стекло Яэль различала солнце, догадываясь об удушающей жаре, накрывшей город. Но здесь, в комнате, работал кондиционер и было прохладно.
Она снова потеряла сознание. Была уже ночь, когда ее веки медленно разомкнулись. Боль в голове пульсировала в такт биению сердца. Яэль попыталась сесть, двигаясь медленно и осторожно. Руки затекли, скотч впивался в кожу.
В комнате было темно, она была освещена только огнями Манхэттена. В углу горел маленький красный огонек видеокамеры…
Яэль облизнула губы, язык еле ворочался, а затылок словно одеревенел. За диванами, стоявшими друг напротив друга, Яэль заметила абсолютно пустой письменный стол.
Красный огонек погас. Через несколько секунд дверь в комнату отворилась. Вошел Джеймс Родос Гоферд, и ряд настенных светильников вспыхнул, словно приветствуя его.
— А вы упрямы, да? — сказал он на безупречном французском. Снял пиджак, бесшумно пересек комнату и открыл дверцы мини-бара.
Яэль никак не могла прийти в себя.
Гоферд налил себе «бурбон», а перед Яэль поставил стакан с водой. Она заметила обручальное кольцо на его безымянном пальце и перстень на мизинце. Затем Гофред достал тонкий длинный нож и направил его на Яэль:
— Слушайте внимательно, я не люблю повторять дважды. Я не дам вам ни единого шанса заговорить со мной. Один неуместный жест, и наша беседа окончена. — После этого он перерезал скотч, отошел и сел напротив. — Я мог уничтожить вас прошлой ночью, но не сделал этого. Чем вы мне отплатили? Явились сюда с оружием. Для чего, собственно? Чтобы угрожать мне? Чтобы убить меня? — Он покачал головой. — Не самый лучший план.
Яэль словно издалека услышала свой голос, хриплый и глухой:
— Вы мне осточертели…
Гоферд закатил глаза:
— Ну что ж… Имейте в виду, что я не испытываю никакой злобы по отношению к вам. Я просто пытаюсь сказать, что вы тут вообще ни при чем.
— Вы втянули меня во все это… — Она на секунду закрыла глаза, чтобы побороть гул в ушах. — Как вы могли так поступить! — тихо произнесла она. — Моя семья, моя жизнь…
В голосе Гоферда звучало раздражение:
— Перестаньте! Не нужно разыгрывать жертву, я терпеть не могу, когда кто-то пытается вызвать жалость к себе.
Яэль пристально посмотрела на него и вновь почувствовала нарастающий гнев.
Гоферд продолжал:
— Миллионы людей каждый день переживают трагедии, но они оправляются от них и получают взамен даже больше, чем у них было. У вас была самая обыкновенная жизнь, кто-то захотел ее немного разнообразить…
— Не говорите «кто-то», имейте смелость сказать «я»! Вы украли мою жизнь. Мою свободу. Моих родителей.
— Я? — удивленно улыбнулся Гоферд. — Я? Нет, вы ошибаетесь. Вам не кажется, что с моей стороны было бы глупо делать все это. Зачем? Чтобы однажды вы явились ко мне с оружием? — Он пожал плечами. — Подумайте сами, моя дорогая! Это не имеет никакого смысла!
— Вы просто этого не предусмотрели. Простите, что нарушила ваши планы, но вы не можете контролировать все.
Он сложил руки на груди, заметно раздосадованный ее словами:
— Действительно, нам потребовалось время, чтобы разыскать вас после Швейцарии. Знаете, Агентство национальной безопасности — огромная организация. Его руководители — военные и штатские, в прошлом возглавлявшие предприятия и политические партии. Я контролирую часть этих партий и предприятий. Это означает, что у меня хорошие связи с Агентством. Они разыскивали вас по моему заказу. И вчера, когда вы ввели мое имя в строке поиска в Интернете, пиратская программа, отслеживающая всех, кто ищет информацию о некоторых лицах, в том числе и обо мне, смогла вас выследить. Проанализировали вашу манеру печатать, и… О чудо! Эта манера, характерная для некой Яэль Маллан, попавшая в наши архивы с ее персонального компьютера в Париже. Программа вычислила компьютер, с которого производился поиск (кстати, недалеко отсюда), и передала информацию ответственному лицу. Ваша личность занесена в списки Агентства национальной безопасности. Я едва успел отправить человека, чтобы следить за вами. — Миллиардер развел руками. — И вот вы здесь! Мне нравится, как просто все вышло. Я мог уничтожить вас сегодня ночью. — Внезапно его лицо помрачнело. — Мои люди действительно пытались убрать вас, но эти идиоты, очевидно, вас недооценили.
Яэль не была уверена, что понимает все, что он говорит.
— Почему вы шпионили за мной все эти годы, манипулировали
Эмоции переполняли ее.
Гоферд грустно покачал головой:
— Вы ничего не понимаете. Сегодня я вас пощадил, потому что вас успели найти и обезвредить. Но раньше, в Париже, а затем в Швейцарии, я поручил моим службам безопасности, в составе которых есть «специальный» отдел, уничтожить вас. Вы слишком много знали. Но раз уж вы очутились здесь, у меня в Нью-Йорке, я решил, что будет справедливо дать вам шанс поговорить со мной. После такого долгого путешествия и стольких усилий… Вы поразительная женщина и достойны всяческих похвал. Да, мои люди действительно следили за вами вплоть до настоящего момента. Зато во всем, что касается вашей жизни, я совершенно ни при чем.
Яэль нахмурилась. Он смеется над ней. Она сжала кулаки.
