Рабби Симон бен Иахаи говорит:
«Вы называетесь людьми, другие же народы называются не людьми, но скотами», —
то становится очевидным, что мы имеем дело с каким-то явлением совсем иного плана, чем известные религиозные или национальные группы.
Итак создалась очень устойчивая традиция. Например, известный современный еврейский идеолог М. Гефтер, вспоминая свою молодость, пишет:
«… я не был тогда евреем. Знал, но не ведал. Быть может, отталкивал это знание, но всё же не из страха! Скорее — следуя комплексу Маугли».
То есть: образ человеческого ребёнка среди зверей, совершенно в духе рабби Симона бен Иахаи. Да и Нахум Гольдман спрашивает, в чём защитный механизм, сохранивший еврейство при всех преследованиях? И отвечает:
«Этот механизм может быть описан в нескольких словах; евреи относились к своим преследователям как к низшей расе».
Более того, еврейство не является формальным объединением еврейской национальности и иудаизма. О каких религиозных или национальных корнях можно говорить, например, в связи с евреями, участвовавшими в революции 1917 г.: Троцким, Зиновьевым и т. д.? Так, Литвинов был убеждённым сторонником еврейской ассимиляции и в анкетах писал себя русским, Максимом Максимовичем, хотя от рождения назывался Меер Генох Мовшевич Баллах.
Живущая сейчас в Германии С. Марголина — публицист из «третьей эмиграции» — предлагает пересмотреть этот вопрос:
«Вопрос, который обычно обходится при обсуждении особой роли евреев в советском обществе, несмотря на его центральный характер, таков: правильно ли приписывать еврейскую национальность ассимилированным евреям, не воспринимавшим себя как евреев? Во время революции, когда пришли к власти евреи, оторвавшиеся от еврейства, национально-еврейские мыслители подчёркивали, что революционеры не были „подлинными“ евреями или даже были предателями еврейского народа. Однако, это была защитная мера против обвинений евреев в ответственности за красный террор. Симон Дубнов… считал эти тонкости и подразделения несущественными сравнительно с ненавистью населения. В 1918 г. большевистское ЦК в Смольном в народе называли „еврейским правительством“.
Дубнов с горечью занёс эту „шутку“ в дневник, вполне осознавая, что она полностью соответствует истине…
Со своим народом нельзя порвать просто по своему „желанию“ или „решению“. Можно воспринимать себя как нееврея и всё же принадлежать еврейской традиции со всем, с чем она связана…
На вопрос о его еврействе Троцкий отвечал: я социал-демократ и ничего больше… Евреи, отказывавшиеся, как Троцкий, от еврейства, не хотели понять, что их тип „нееврейскости“ был типично еврейским… Исаак Дейчер писал: „Еврейский отщепенец, порывающий с еврейством, принадлежит вполне определённой еврейской традиции“».
Некоторые идеи, воспринятые первоначально в религиозной форме, могут впитываться народом на протяжении многих поколений, а потом проявляться у потомков, порвавших с религией но в другой формулировке. Так, Куприн в письме Батюшкову, цитирован ном в главе 10, приводит прямо «словарь» для перевода одной и той же идеологии с языка Ветхого Завета на язык современного эмансипированного еврейства. Он говорит, что основная концепция современного ему прогрессивного еврейства есть только перевод на другой язык основных положений ортодоксальной еврейской традиции и сводит их в такую таблицу:
И С. Марголина пишет:
«Еврей — не фантастическая выдумка. Его самовосприятие начинается с ощущения своего „различия“. Прежде всего это связано с традицией „избранности“, которая после потери религиозного содержания трансформировалась в чувство превосходства. То есть еврей ощущает себя другим не только ввиду своего опыта соприкосновения с неевреями, но также через передаваемое культурой целеположение „быть чем-то иным и особенным“.
Или, Зиновьев в «Истории РКП(б)»:
«Они („экономисты“) говорили: „Что же, по-вашему, рабочий класс — мессия“? На это мы отвечали и отвечаем: мессия, мессианство — это не наш язык, мы не любим таких слов. Но то понятие, которое в них вкладывается, мы принимаем: да, в известном смысле рабочий класс — мессия и роль его — мессианская, ибо это тот класс, который освободит весь мир».
Вот так, переведённые на другой язык, религиозные идеи могут вдохновлять и объединять людей, считающих себя атеистами и материалистами.
Розанов утверждает, что еврейство образует общность более тесную, чем национальная или религиозная:
«Они в сущности родные друг другу».
Таких характеризует и Гершензон:
«14 миллионов людей, чувствующих себя как бы одной семьёй».
Да и рабби Штейнзальц, в статье, название которой мы приняли для этого параграфа, предлагает свою точку зрения: евреи — это «Дом Якова» или «Дом Израиля», это — семья, то есть такая общность, из которой невозможно выйти, даже декларируя публично свой разрыв с ней.
И В. Топоров, как бы «изнутри», описывает не тривиальный характер этого «единства»:
«Внешность, фамилия, родственные связи, трудно уловимые, но всё же вполне определённые черты национального поведения выделяют этнических евреев, метисов и порой квартеронов (сильная кровь!); среди опознавательных признаков надо, несомненно, назвать болезненную реакцию на саму постановку еврейского вопроса, зачастую присущую и людям нееврейского происхождения, но состоящих в браке с евреем или еврейкой, особенно при наличии детей».
Конечно, в Истории люди часто объединялись: в государства, племена, партии, разные союзы. Но, начиная с Античности, современники (в том числе и еврейского происхождения) выделяли еврейство как нечто отличное от других аналогичных явлений. Приведу одну аналогию. Отдельная пчела является, по ряду признаков, довольно примитивно организованным существом: например, она не может поддерживать температуру, отличную от температуры окружающей среды. Но пчелиный улей имеет многие черты гораздо более высоко организованного существа. Например, в нём поддерживается постоянная температура +33… +34°C? (в той части улья, где находятся яйца и личинки и в период их выращивания). Пчёлы всё время обмениваются пищей (когда радиоактивный сироп дали менее чем 0,1%, вскоре 70% всех пчёл стали радиоактивными). То есть, улей обладает аналогом обмена веществ. Пчёлы, всё время помахивая крылышками, создают ток воздуха — аналог дыхания. Наконец, улей «размножается» половым путём: трутни и матки по набору хромосом аналогичны мужским и женским половым клеткам. Ввиду ряда таких свойств некоторые энтомологи считают, что функционирование улья можно, понять лишь мысля его как СВЕРХОРГАНИЗМ, клетками которого являются отдельные пчёлы. Отметим, однако, что подобная форма организации жизни встречается лишь среди низших животных, а более высокие формы жизни связаны с развитием различных аспектов индивидуальности и индивидуальных связей.
Вот такой сверхорганизм и возник в виде еврейства. Его возникновение заняло более двух тысячелетий и включало создание религиозной концепции избранного народа, идеологии классического иудаизма и кагальной организации, многочисленных еврейских организаций (типа ордена Б’най Б’рит) и других «закрытых» еврейских обществ современного Запада.
В Истории встречаются и другие человеческие объединения, аналогичные сверхорганизму. Яркий пример — большевизм, опирающийся на «партию нового типа». Именно от большевизма нам сохранилось наиболее яркое описание этого явления «изнутри» — свидетельство руководящего большевика Пятакова. Это его рассказ (во время поездки за границу) своему бывшему партийному товарищу, записанный, а потом опубликованный там. Пятаков подчёркивает именно отказ от своей индивидуальности ради слияния с партией, жертву «гордостью, самолюбием и всем прочим». Он даже заявляет, что если партия признаёт чёрным то, что ему видится несомненно белым, то и он заставит себя считать так же. Он описывает, как мучительно такое «насилие над собой». Сравнительно с этим «отказ от жизни, выстрел в себя из револьвера — сущие пустяки». Но всё искупается необыкновенным чувством «чести и счастья» быть в рядах партии «делающей невозможное возможным». (Полный текст сохранившегося рассказа Пятакова я привёл в
