— Нет. Мозги у меня стали плоскими, как «Альфа-мир».
Она хихикнула. В то время как многие ландшафты Второго мира включали в себя горы, леса и холмы, «Альфа-мир» оставался плоским, невыразительным.
— Ты там бывал?
— В самом начале, когда «Альфа-мир» еще считался настоящим прорывом. Даже купил там себе дом. Он у меня до сих пор.
— Шутишь? Я думала, там сейчас остались одни хиппи и панки.
— Ты недалека от истины.
— Да, «Альфа-мир» выродился. Превратился в анклав, окруженный со всех сторон современными красивыми домами. Его некогда горделивые дома ветшали. Первые поселенцы постепенно переезжали в новые охраняемые кварталы Второго мира, а в «Альфе» оставались лишь твердолобые и панки, которые не желали ничего менять в своем киберпространстве. Квартал, в котором стоял мой кибердом, сильно обветшал; некоторые места здорово смахивали на Кабул — сразу после того, как оттуда, наконец, прогнали талибов.
— Ты по-прежнему бываешь там?
— Нечасто. В основном чтобы убедиться, что дом еще стоит.
— Где это?
— Возле «Граунд Зеро». Большое серое здание без окон. Похоже на бетонную обувную коробку. И участок — примерно пять акров леса. Можешь там пожить, если некуда больше будет деваться.
— Хорошо. А как туда попасть?
— Легко. Там одна дверь. Надо постучать пять раз и сказать: «Конор говорит: Сезам, откройся!»
Энди рассмеялась:
— От Мастера игры ждешь чего-то посложнее!
— Самое простое решение — самое лучшее. Кстати, дом я сохраняю из сентиментальных побуждений. Через «Альфу» я впервые попал во Второй мир. Так сказать, осколок прошлого.
— Расскажи, как все было в самом начале?
— Здорово… для своего времени, конечно. Ну… и несерьезно, что ли. Тогда еще никто не умел испытывать во Втором мире настоящих ощущений. Можно было проходить стены и деревья насквозь. Тогда и аватаров-то было всего сотни две. Их арендовали или покупали. Пейзаж был двухмерным, довольно невыразительным, поэтому дома все старались сделать поинтереснее. Программировали рядом озера, леса, красивые сады. Как будто очутился в «Симах»…
— Где?!
— Была такая игра-симулятор… В конце прошлого века и в начале нынешнего она пользовалась огромной популярностью. Так вот, «Альфа-мир» во многом напоминал «Симов». В нем можно было еще играть в разные игры… Тогда еще не додумались клонировать Мэрилин Монро; а если бы ее аватар и появился, никто бы не получил удовольствия, трахнув ее.
На экране монитора, к которому я подключился, всплыло сообщение.
— Ну вот, опять!
Я переслал сообщение Энди, и она прочла его.
«СЕЙЧАС НЕ ТРЕБУЮТ ВЫКУПА, КАК В ДОБРЫЕ СТАРЫЕ ВРЕМЕНА.
ДЕНЕГ НЕ НАДО. НИКОГО НЕ НАДО ОТПУСКАТЬ — НИ ПОЛИТЗАКЛЮЧЕННЫХ, НИ ТЕРРОРИСТОВ. ЕСЛИ ХОТИТЕ, ЧТОБЫ ВАШ ПРЕЗИДЕНТ ВЕРНУЛСЯ, ВАМ НУЖНО ОДНО:
СТЕРЕТЬ ИНФОКАЛИПСИС
ОТ АЛЬФЫ ДО ОМЕГИ.
Я СРАЗУ ПОЙМУ, КОГДА ВЫ ЭТО СДЕЛАЕТЕ.
ИНАЧЕ ВЫ УБЬЕТЕ СВОЕГО ПРЕЗИДЕНТА.
У ВАС ОСТАЛОСЬ 2 ЧАСА 29 МИНУТ».
— Он, наконец, действует, — сказал я.
— Почему «он»?
— Потому что за всем стоит одиночка. Ни крупные группировки, ни террористы тут ни при чем. Похититель — одиночка, который преследует свою цель. Ему очень нужно, чтобы его требование выполнили!
— Ты, похоже, нисколько в этом не сомневаешься.
— Чутье, только и всего… Крупные группировки требуют выкуп или освободить заключенных. Они защищают сами себя. А этому типу требуется что-то другое. Возможно, его интересует секретная информация о себе самом.
— Я всегда думала, что Инфокалипсис — выдумка киберпанков.
— Кто знает? Согласно резолюции ООН, вся личная информация является собственностью частных лиц, к которым она относится. Правда, кто здесь заботится о соблюдении прав человека? И вообще, сейчас это не важно. А важно то, что похититель думает, будто Инфокалипсис существует и его требование выполнимо!
Тут появился Тибор. Он подсел к нам и сообщил: ходят слухи, что нашли убитую женщину, ПВП.
— Здесь, конечно, такое случается сплошь и рядом, да и нельзя сказать, что ее убили с особой жестокостью… Только одна деталь: говорят, что убийца — президент США. — Он добавил, что на убийце была липнущая к лицу маска Диксона, продажа которых была запрещена — как и масок других глав государств.
— Подумаешь, маску мог надеть кто угодно, — возразила Энди.
— Тот тип расплатился кредитной картой. Говорят… карта принадлежала президенту… его номер, все совпадает. — Тибор улыбнулся мне, медленно, мучительно выговаривая последние слова.
— Кто это сказал?
— Официант. Он знал ту девушку; он даже помог ей подготовиться к свиданию. Он тоже ПВП, работает нелегально, на черном рынке. Теперь он в полной заднице, потому что жил с ней. Для нее нет пути назад. То есть ее больше нет. Ее стерло из матрицы. Ее кадавр будет существовать в Реале, пока не умрет. Официант говорит, что чуть не заорал от страха, когда увидел ее — как она лежит, и кровь… В общем, он боится, что киберкопы его вычислят, и тогда ему конец.
Конечно, киберкопы чаще всего отпускали ПВП, если те совершали мелкие правонарушения, но сейчас речь идет о чем-то гораздо более серьезном.
— А еще он видел, как они уходили, — продолжал Тибор. — Говорит, Диксон у него на глазах стащил с себя маску; он его узнал.
— Киберкопы уже пронюхали, что там был настоящий Диксон? — спросил я.
— Я не знаю, но, наверное, как-то пронюхали. Сейчас многие ПВП ломают головы, как спасти беднягу официанта. То есть… ему нужно на некоторое время уйти в подполье.
— Насколько хорошо ты с ним знаком?
— Не очень хорошо.
— Он был с тобой вполне откровенен.
— Кто тебе сказал, что я лично беседовал с ним? — огрызнулся Тибор. — Я только сказал: вот его слова.
— С кем он тогда общался?
— С Джимом. Он говорил с Джимом. Я заметил Джима в толпе; именно он все мне и рассказал.
Зазвонил мой телефон.
— Да!
— Я что, не вовремя? — Галлахер. Может, у него для меня что-то есть.
— Нет. Как дела?
— Все хуже и хуже с каждой минутой. Слышал об убийстве в торговом центре?
— Да, только что узнал. Кто она такая?
Может, у Галлахера больше информации…
— Старая подружка.
— Насколько старая?
— Первая любовь.
