оказалось.
Ты упрекаешь меня за употребление нелитературных оборотов, но в нашей работе, знаешь, не до стиля. С кем поведешься, от того и наберешься. Тебя бы на мое место, еще бы не так заговорил!
Вот уже третий месяц сижу на объекте «Сексмакс». Помнишь БЛ? Это немного похоже, с той разницей, что там была тирания юности, а здесь тирания женщин. По утверждению основателя этого мира Хьюза Купера,[17] воспользовавшись своим численным преобладанием среди избирателей, женщины захватили большинство в конгрессе США и установили свою диктатуру. Самое возмутительное состоит в том, что мужчина низведен здесь до положения рабочей скотины, превращен в орудие наслаждения, лишенное каких-либо человеческих прав.
Посуди сам, не успел я приспособиться к местным условиям, как был вызван на проверку специальной комиссии в составе семи женщин. Там меня подвергли гнусному физиологическому обследованию: щупали бицепсы, смотрели зубы (на белизну и прочность), велели прыгать и т. д. Затем приступили к оценке умственных способностей, выставив в конце изнурительного экзамена посредственный балл. В довершение всего меня передали женоавтомату, и эта хамская машина пришла к выводу, что я вовсе лишен какой-либо привлекательности.
В результате я теперь зачислен в самую низшую касту мужчин, обреченную на пожизненный рабский труд в рудниках. Здесь отсутствует элементарная охрана здоровья, пища скудная, жизнь подчинена суровому распорядку, за исполнением которого бдительно следят надзирательницы — мегеры в полном смысле этого слова. Что там говорить, нашей категории не полагается даже пенсия по старости! Единственное развлечение — раз в месяц нас навещают сердобольные сестры милосердия — нечто вроде маркитанток при войске в доисторические времена.
Вообще эта лицемерная практика понадобилась только для того, чтобы сделать вид, будто выполняется одна из статей действующей здесь конституции: «Каждый гражданин США, независимо от возраста и других качеств, имеет естественное право на полноценную сексуальную жизнь». На деле какая может идти речь о полноценности, если подбор мужчин для женщин, пожелавших вступить в брак, осуществляется компьютерами!
В поисках проектов преобразования этого сексоманиакального мира я перебрал немало идей, от распространения просвещения среди женщин до восстания мужчин. А может быть, соединить «Сексмакс» с БЛ? Любопытно, кто возьмет верх…
ЧЕТВЕРТОЕ ПИСЬМО
Прежде всего хочу сказать, что осточертели твои упреки. Больше я не нуждаюсь ни в чьих наставлениях. И вообще, это моя последняя информация.
Пишу я с планеты «Эмма Лютер», основанной Бобом Шоу.[18] Она находится в весьма напряженных отношениях с метрополией — Землей, и дело идет к космической войне. Земляне запустили сюда своих шпионов, но здешняя контрразведка, действующая весьма эффективно, сумела их выследить. Сейчас эти бедняги ослеплены и заключены в концентрационный лагерь; бежать из него практически невозможно, поскольку вокруг на сотни километров тянутся болота, где обитают страшные электроящеры. Кроме того, для надежности повсюду разбросаны ракетные установки, посылающие смертоносный снаряд по излучению человеческого мозга.
Ты, Алироз, давно, должно быть, сообразил, что я, Ксанф, работник объекта МКАНФ, окованный цепями, сижу в концлагере. Меня опознали как агента Земли по запаху еще до того, как я вступил одной ногой на «Эмму Лютер». Им, правда, не удалось взять меня сразу — пребывание на других мирах МКАНФ и дружба с Тзаном не прошли даром. Я укокошил несколько десятков местных контрразведчиков, похитил ультрасекретные сведения, связанные с открытием антивещества, соблазнил красотку, находящуюся в родстве с самим правителем. Ты скажешь, что я превысил полномочия. А мне плевать! Настала пора действовать. У меня созрел план. С помощью своей любовницы я убегу из лагеря, захвачу здесь власть, а также подчиню себе и другие миры. Это тебе говорю я, Ксанф, будущий повелитель Вселенной!..
— Да, конечно, — сказал Алироз, откладывая письмо, — он помешался. Потеряли еще одного хорошего парня. Эх, мне бы сюда этих фантастов, я бы им головы оторвал!
Члены Совета переглянулись. Они никогда не предполагали, что великий исследователь и гуманист способен настолько выйти из себя.
Остается заверить читателя, что пересказанные здесь кошмары антинаучной фантастики не подбирались со специальной целью. В книжной лавке на Чэрринг-Кросс, в Лондоне, эта духовная пища лежит навалом, и мы взяли первое, что попалось в руки (по случаю это оказалась издания 1967, 1968, 1969 и 1970 годов). Впрочем, это мог быть и не Лондон, а Нью-Йорк, не Нью-Йорк, а Токио, не Токио, а Гамбург… Сотни и тысячи подобных книжонок предлагаются публике на всей территории капиталистического мира.
Как нетрудно заметить, литературная стряпня фабрикуется по одному канону: немного псевдонаучной терминологии, побольше секса и еще больше ужасов, а герой — тот же Тарзан или Джеймс Бонд, но в космическом скафандре. Вдобавок, многие из этих книжонок переносятся на экран, приобретая, таким образом, многомиллионную аудиторию. В последние годы Голливуд заполонил кинорынок помпезными боевиками типа «Звездных войн», в которых на все лады живописуются кровавые схватки землян с коварными пришельцами из других галактик или «междоусобные» бои в космосе. Создатели этой отравы соревнуются между собой в нагнетании насилия и изуверства, апеллируют к самым темным сторонам человеческой натуры, чтобы привлечь зрителя.
Беззастенчиво спекулируя на интересе людей к будущему, бизнес превратил жанр фантастики в еще одно средство выколачивания денег. Но не только. Антинаучная фантастика выполняет вполне определенную социальную функцию: отвлекать людей от забот и тревог сегодняшнего дня (своеобразный заменитель наркотиков) и внушать им страх перед днем грядущим. Предпринимается, по существу, попытка массового духовного отравления нынешних ксанфов.
О, МАРСИАНЕ!
ПЕРВОЕ ПОЯВЛЕНИЕ МАРСИАН
Никодима Лутохина собралась компания — сослуживцы и приятели из местных интеллектуалов, если не считать слесаря из домоуправления, позванного за услуги по благоустройству квартиры. Гости отужинали и потягивали коньяк, пребывая в ленивом и возвышенном состоянии, когда склоняет порассуждать о загадках мироздания. Благодаря тонкому расчету хозяйки любители поговорить и добровольцы-слушатели соотносились между собой, как говорят англичане, фифти-фифти. В обществе царила гармония.
— Главная проблема контакта — это, если хотите, совместимость, — авторитетно говорил Звонский, которого считали поэтом районного значения. — Мы вот, человеки, на одной матушке-Земле совместиться не можем, а тут инопланетные цивилизации, возможно даже, иная биологическая форма жизни — попробуй найди общий язык.
— Объясниться можно с помощью математики, — вставил молодой Будушкин, давно искавший минуты проявить себя. — Цифры, они у всех одинаковы, а математические действия — умножение или там деление — тем более. Я читал у Айзека Азимова…
— А если у них двоичная система? — отрезал Звонский. — Да я об языке в прямом смысле. Кое-как объясниться, хоть на алгебраических символах, хоть на химических элементах, хоть, простите, на пальцах, — это еще куда ни шло, это, я думаю, вполне доступно. А вот понять друг друга, суметь сострадать
