– Почему? Со мной?
– Я должен закончить то, что начал. – Он пододвинул к ней письмо. – Думаю, тебе следует прочесть.
Она нерешительно взяла конверт и открыла. Официант принес заказанные блюда. Маршалл подождал, пока она кончит читать, и предложил приступить к еде. Говорили мало, мысли Джилл были заняты письмом Армитеджа.
Официант убрал пустые тарелки и подал чай со льдом, Джилл наконец вернулась к письму:
– В нем говорится, что твой брат ждет тебя. Кто это?
– Твой начальник, Чарли Соулсон.
– Боже! – Она была поражена.
Маршалл рассказал ей о своем прошлом, о своей темной юности, о Мэри, о Мосс-Сайде и о том, как его отправили в Америку.
– Это было давно, – произнесла она, выслушав его до конца. – Уже все забыто.
– Мой брат ничего не забывает.
– Неужели ты думаешь, что после стольких лет он еще что-то имеет против тебя?
– Но было еще кое-что, о чем никто не знает.
– Что? То, что ты в пятнадцать лет торговал наркотиками и промышлял сутенерством? И ты думаешь, это повлияет на твою работу в УБН?
– Если бы все было так просто! Допустим, я приеду и кое-что выяснится, а так как я брат начальника полиции, начнут копать глубже... – Он помедлил. – Тот тип, которого накачали героином, который умер... Черт, я никому не говорил. Но это все время жило во мне, Джилл. Я не могу от него избавиться.
– Отчего?
– В молодости я был хулиганистом. Все время искал приключений на свою задницу. Настоящее дитя шестидесятых. – Он приблизился к ней и взял ее руки в свои. – Из идиотского любопытства я накачал того дурака героином. Он уже и так набрался сверх меры, но я вколол еще. Не знаю сколько. Потом сел и стал смотреть, как он будет умирать. Абсолютно спокойно. Сам я тоже был под воздействием наркотиков. Так до сих пор и не знаю, я убил его или не я. – Он резко отвел руки. – Поэтому я никогда не возвращался. И ты, моя милая, первый человек, кому я это рассказал.
– А твой брат знает?
– Не могу сказать. Думаю, он догадывается. Я знаю, что шприц, который я использовал, не был обнаружен. Видимо, он его спрятал. – Он внимательно посмотрел на Джилл, ее лицо не отражало никаких эмоций. – Странно, да? Мне приходилось убивать людей. При исполнении долга. Неприятно говорить, но это никак меня не трогало. Они сами были убийцами и заслуживали того. Но это... совершенно напрасное лишение жизни... только из любопытства.
– Тебе даже неизвестно, ты ли его убил.
– Но я был готов к тому.
– Тебе было только пятнадцать. И под влиянием наркотиков.
– Все равно нет оправдания. Я замешан в этом.
Она взяла его за руки.
– Почему ты решил мне рассказать?
– Я больше не хочу недопонимания. – Он крепко сжал ее руки. – Да, между нами есть разница в возрасте, иногда рядом с тобой я это чувствую. И ничего не могу поделать. До встречи с тобой я всегда был скрытным. Год за годом я все переживал в одиночку и превратился в какое-то чудовище. Никогда никого не любил. Жил и поступал как чудовище. – Ему вспомнились женщины и то, как он с ними обращался. – Извращенно. Потому что так проще.
– Наверное, все так поступают, – сказала она, вспоминая свое собственное прошлое и попытки уйти от одиночества.
– Потом появилась ты, и все изменилось. Я больше не хотел быть чудовищем.
– Сожалею, что покинула тебя.
Он пожал плечами.
– Я заслужил это.
– Теперь я вернулась.
– Даже после того, как узнала правду? О том, кто я есть?
– Особенно после этого. Ничего, все будет хорошо.
– Надеюсь.
– Поездка в Манчестер поможет тебе освободиться от этого груза?
– Вероятно. Кроме того, она связана еще с одним делом. – Он рассказал ей о Мехико, Ронейне, Эль-Пасо и о своем вынужденном отпуске.
– Ты не можешь сражаться со всем миром, – возразила она, выслушав его.
– Остановиться уже невозможно. Я должен идти до конца.
Они замолчали, тема была исчерпана, допили чай и поехали домой на Милитари-Трейл.
