– Большие, а? – спросила она кокетливо.
– Да. Обалдеть. – Он пожалел, что оказался здесь. Из носа текло не переставая. Маршалл достал бумажный носовой платок и высморкался. Проклятая простуда его просто доконала. – Послушай, прежде чем начнем, может, дашь мне что-нибудь?
– Что ты имеешь в виду?
– Сама знаешь, какой-нибудь порошок.
– Наркотики? Но это противозаконно.
– Зато весело. После них я готов хоть целую вечность...
– Целая вечность тебе обойдется больше пятидесяти.
– Согласен. Только сперва я хочу увидеть, насколько ты хороша в постели.
Она на секунду задумалась, затем кивнула.
– Но только с наркотиками будет стоить намного дороже. И деньги вперед.
– Ну что ж. Сколько?
– Две сотни.
– Дороговато.
– Не хочешь – не бери.
– Черт, две сотни. Многовато будет.
– Это то, во что они мне обошлись. Я с этого ничего не имею, – солгала она.
– Во, черт возьми! – Он снова вытащил свой бумажник и отсчитал несколько купюр. Она взяла их и опять пошла к телевизору.
– А где наркотики? – спросил он.
– Я не собираюсь давать тебе наркотики, тем более их рук в руки. Подождем до лучших времен.
– Привет, мы договорились, что...
– Успокойся. У меня нет наркотиков. Но, возможно, кто-нибудь оставил здесь кое-что. Посмотри-ка вон там, в верхнем ящике. – Она показала на комод, стоявший рядом с кроватью.
Маршалл усмехнулся над глупостью происходящего: таким образом она хотела показать свою непричастность к наркотикам на случай, если он окажется полицейским. Он подошел к комоду и выдвинул верхний ящик. Там оказалась небольшая кучка желтоватого, склеенного, словно пластилин, кокаина. Забрав кокаин, он положил его на столик перед телевизором. Затем оторвал клочок газеты, расстелил на столе и перенес туда пластинку кокаина.
– Это не все тебе, – предупредила она. – Можешь понюхать только один раз.
– Мне больше и не надо, дорогая, – сказал он, доставая из кармана маленький острый нож. Отделив небольшой кусочек кокаина, он стал его толочь до тех пор, пока тот не превратился в мелкий порошок:
Нагнувшись так, что груди ее нависли над столом, Шерон забрала оставшуюся пластинку.
– Я вижу, ты знаешь, что делаешь, – сказала она, выпрямляясь. Затем прошла к комоду и спрятала кокаин обратно. А Маршалл вынул двадцатифунтовую купюру и стал ее скручивать в тонкую трубочку.
– Не желаешь? – спросил он Шерон.
– Я не потребляю это дерьмо. Угощайся сам.
Давно уже ему не доводилось принимать кокаин. Когда-то в молодости, даже в первые месяцы работы в УБН он иногда понюхивал. Это помогало при сильной усталости и упадке сил. Затем, когда он вдруг обнаружил, что начинает страдать без наркотика, испытывая сосущее чувство в желудке и сильные головные боли, решил бросить это дело навсегда. С тех пор он находил спасение исключительно в сексе. Однако сейчас, после встречи с Джилл, ему меньше всего хотелось трахаться с этой ужасной женщиной. Кокаин неожиданно показался лучшим выходом из положения. Кроме того, он решил заначить небольшую порцию для анализа, чтобы проследить его происхождение. Он пожал плечами и уже собирался было вдохнуть тоненькую полоску лежащего перед ним порошка, как вдруг безо всякого предупреждения распахнулась дверь.
Он был на редкость огромен. Маршалл моментально его узнал, вспомнив фотографии, которые приносил Армитедж. Абдул Парас.
Парас усмехнулся. Он часто заходил к Шерон, когда у той бывали клиенты, нисколько не считаясь с этими придурками, только и годными на то, чтобы отстегивать бабки. И ладно, лишь бы сестра не сидела на его шее. Хорошо еще, в этот раз она оголила только сиськи, а то он часто заставал ее в куда более рискованных ситуациях.
– А ну уебывай отсюда! – приветствовал он Маршалла.
– Позвольте, только что за этот бардачок я заплатил двести пятьдесят баксов.
– Америкашка?
– Да. Не видно, что ли?
– Все равно. Проваливай.
