Но она не двигалась с места, не в состоянии отвести взгляда от его мощной эрекции на фоне забрызганного кровью живота. Под влиянием какой-то силы она встала, подошла к нему и стала слизывать кровь, затем, повинуясь профессиональному инстинкту, попыталась затолкать его член в рот. Однако тот оказался слишком велик. Тогда Шерон повернулась, задрала юбку, сняла трусы и, опустившись на колени, встала в позу. Она хрипло застонала, ощутив в себе его громадину. Несмотря на свою мужественную внешность, Парас впервые имел женщину. После нескольких неистовых толчков он изверг в нее свою молодую отчаянную страсть. Кончив, он велел ей выйти из дома и найти клиента и впредь деньги отдавать ему, Парасу. Она повиновалась.
Пока сестра отсутствовала, он завернул в старую простыню лежащего без сознания ее приятеля и отволок его в подвал, где спокойно и задушил. Теперь оставалось дождаться предрассветного времени, чтобы отвезти и выбросить тело в Александр-парке.
Когда Шерон вернулась с клиентом, Парас лежал на кровати, сложив руки за головой, и смотрел в потолок, покрытый желтыми никотиновыми пятнами. Кастет в специальном кожаном футляре, который он нашел в кармане убитого, покоился на его груди. Через тонкую перегородку, разделявшую комнаты, было слышно, как на Шерон сопит клиент. Он удовлетворенно улыбнулся. За неделю он стал торговцем наркотиками, сутенером и крутым мужиком. Жизнь была прекрасна. О баскетболе он больше не вспоминал.
– Ни хрена себе, тридцать кусков! – в третий раз воскликнул Парас, обращаясь к сидящему напротив ирландцу. – Тридцать кусков, бля! – повторил он в четвертый раз, с недоверием качая головой.
Они сидели в задней затемненной комнате клуба «Найлас» – питейного и игорного ночного заведения в Мосс-Сайде, который стал базой Параса. Клуб был приобретен просто путем захвата, что в Мосс-Сайде считалось обычным делом. Четыре года назад, в свой двадцать первый день рождения, он пришел сюда с дюжиной своих «апостолов», вооруженных бейсбольными битами. Отколотив владельца клуба и оставив его валяться на полу в луже крови, Парас занял его место в задней комнате. Посетители, наблюдавшие сцену перехода собственности в другие руки, вернулись к игре и выпивке, а «апостолы» блестяще исполнили для своего главаря традиционную песенку «С днем рожденья тебя» в стиле рэгги.
С тех пор никто не покушался на его клуб, превращенный в центр распространения наркотиков, вымогательства и торговли женщинами.
– Интересно, откуда, бля, у какого-то дерьмового лавочника такие деньжищи? – Парас потянулся и рывком открыл еще одну бутылку пива.
– Я же говорил тебе, там будет куча денег, – произнес ирландец. Кон Бурн был полной противоположностью своему собеседнику. Один – высокий и черный, второй – короткий и мучнисто-бледный, с копной спутанных рыжих волос. – Эти китаезы потратили тысячи лет на то, чтобы наладить свой бизнес, – фыркнул он. – Старые воры. А тот тип всего лишь мелкая сошка. Таких сотни по всей стране. Укрывают краденое, хранят деньги, вырученные за покровительство, от азартных игр, от продажи наркотиков. В сейфах лежат миллионы и ждут, чтобы их забрали.
– Накололи, а! – радовался Парас. – Накололи, бля, китаезов!
Бурн промолчал. Для него Парас был одним из тех, чье единственное оружие – насилие. Они выполняли роль тарана для таких, как он. Пусть радуется своей удаче. Пусть поверит в то, что он непобедим. Ему понадобятся эти силы, когда китайцы или еще кто захотят принять участие в игре и придут в Мосс-Сайд мстить.
– Хочешь девочку? – предложил Парас. Ирландец отрицательно покачал головой. «Видимо, педрило», – подумал Парас. Он не любил иметь дело с голубыми.
– Я думаю, нам надо быть настороже, – мягко настаивал Бурн.
– Мосс закрыт наглухо, – ответил Парас, внезапно раздражаясь. – Кругом свои люди. Это город- крепость. Как Иерихон, бля. Без нашего ведома сюда никому не пробраться. Вообще, – он усмехнулся, – что белые, что китаезы – для нас один хер. Все выглядят одинаково.
– Теперь они знают, что кто-то за ними охотится.
– Прекрасно. Пусть видят наши намерения.
– Они поймут, что это одна из банд Мосс-Сайда. Для китайцев это может быть любой из нас – маленькие разрозненные группировки, которые дерутся друг с другом за доходы от наркотиков и девиц. Именно таким они видят Мосс-Сайд. Они будут объединяться, чтобы защищать свое. Покровительство и проституция их особо не волнуют, так как здесь вы будете конкурировать в открытую. Наркотики, героин – вот что они будут защищать. «Чарли» их никогда не интересовал. Пусть кокаином занимается Южная Америка. Но героин... они торговали им тысячу лет. У них налажена система доставки из Юго-Восточной Азии. И они не могут себе позволить лишиться всего этого из-за какого-то Мосс-Сайда.
– Нам нужны друзья. Такие же сильные, как они сами.
– Их пока нет.
– А вы? Вы ведь не хуже их.
– Мы с вами. Но начнем действовать только тогда, когда будем готовы.
Парас плюхнулся в кресло и надулся, как ребенок, получивший выволочку.
– Что будем делать с деньгами? – спросил он наконец. – От наркотиков избавишься – и тебя уже не выследить. А эти чертовы меченые деньги, тридцать тысяч, как от них-то избавиться?
– Мы позаботимся об этом. И об оружии тоже.
– Сколько нам причитается из тридцати кусков?
– Двенадцать.
– Черта с два.
– Надо заплатить за оружие.
– Да у вас полно оружия, а?
Бурн пожал плечами.
