– Решено.
Через час Чарли Соулсон поехал в церковь Святой Марии и прошел в исповедальню. Его исповедь касалась простых, каждодневных грехов. На этот раз он не просил прощения за грехи, еще не совершенные. За которые он был готов держать ответ непосредственно перед Богом, а не перед его посредником – сидящим в темной кабинке исповедальни попом.
10
Вынужденное бездействие
Список на Доске памяти в мраморном холле содержал сорок два имени.
Сорок два агента УБН погибли при исполнении служебного долга с 1921 года по сегодняшний день.
Стоя перед большой доской, Маршалл усмехнулся. Некоторые из этого здания удивлялись, что на Доске памяти еще не было его имени. Вспоминая свои безумные выходки, он и сам удивлялся тому, что стоит здесь и читает этот список.
Агент Чарльз А. Вуд. 22 марта 1921года. Место смерти – Эль-Пасо, Техас.
Агент Стаффорд Е. Бекет. 22 марта 1921 года. Место смерти – Эль-Пасо, Техас.
Первые двое погибших. Имена которых должны вызывать уважение и гордость. Помнит ли кто-нибудь о них? Особенно сейчас, когда список пополнился именами друзей, коллег, отдавших жизнь в этой безнадежной войне? Будут ли помнить о нем через пятьдесят лет, если и его имя появится в этом списке?
– Мистер Маршалл, – окликнули его сзади.
Маршалл обернулся к подошедшему секретарю из охраны:
– Да?
– Вы можете пройти к мистеру Ронейну, сэр.
– Спасибо.
– Наденьте, пожалуйста, ваш значок.
Маршалл кивнул и, прикрепив к лацкану пиджака золотой значок полицейского, последовал за секретарем к лифтам.
– Мистер Ронейн на одиннадцатом этаже.
Поднявшись на одиннадцатый, Маршалл ступил из лифта на коричневый ковер. Его уже ожидала секретарша, и он прошел за ней в кабинет.
– Вот это да! – сказал он Ронейну, когда за секретаршей закрылась дверь.
– Оставь свои шуточки, – мрачно проворчал тот. Ронейн сидел за большим столом, почти незаметный в огромном администраторском кресле.
– О такой должности всю жизнь можно мечтать, а? Главный координатор по связям с общественностью.
– Прекрати, я сказал. Я не рвался к этой работе.
– Знаю. Но кто-то ведь должен ее делать.
Ронейн устало покачал головой:
– У них это называется продвижением по службе.
Маршалл уселся напротив Ронейна.
– Пусть кабинетная работа, но ты по крайней мере чем-то занят. Меня же просто вышвырнули. Сначала послали в Куантико обучать салаг, а теперь отправляют домой в длительный отпуск.
– Это тебе за то, что ты противишься системе.
– Черта с два. Это за то, что я доказал неправоту этих ублюдков. – Дверь открылась, и вошла секретарша с двумя чашками кофе. Маршалл поблагодарил и подождал, пока она выйдет. – Знаешь, какой у меня будет отпуск? Полгода. Накопилось за несколько лет. И теперь мне предлагают эти отпуска использовать. Все сразу. Да что я, черт побери, буду делать полгода?
– Сидеть на берегу? Строить замки из песка?
– Ну ладно, Ронейн. Помоги мне. Я даже готов ловить мелких уличных торговцев.
– Жаль, что у тебя нет семьи. Или кого-нибудь, кто мог бы разделить...
– Ну нет и нет, – прервал Маршалл. – Зараза, так они меня и в отставку отправят.
– Шла речь и об этом.
– Ты шутишь.
– Ничуть.
– И что их заставило передумать?
