— Добро пожаловать в цивилизацию, — сказал Эдем, когда Билли принялась распаковывать вещи. — У них действительно есть здесь обслуживание номеров. Хотите чего-нибудь?
— Все, что можно. Я умираю от голода.
Он заказал яйца по-бенедиктински и сандвич с бифштексом для обоих, затем прошел в мини-бар и налил для себя эвианской воды и кока-колы для Билли.
Официант по обслуживанию номеров через двадцать минут появился с их заказом и приготовил столик в гостиной.
— Вы говорите по-английски? — спросил Эдем, наблюдая за официантом. Он решил по-прежнему делать вид, что не говорит по-немецки.
— Немного, — ответил официант, накрывая на стол.
— Вы живете в Дрейздене?
— Ja. Здесь, в Дрейздене.
— Это есть приятно, — сказал Эдем, сознательно коверкая английский язык, как это делают обычно иностранцы в чужой стране. — Знаете Haide?
— Was ist? Что такое? (нем.)
— Heide. Место, Дрейзден.
— Ja. In Dresden.
— Heide. Знаете ли… Heide?
Официант пожал плечами и сосредоточился на своем занятии.
— Дрезден, — продолжал Эдем.
— Ja. In Dresden. Вы, — немец показал на Эдема, — Дрезден. Здесь.
— Я-то знаю, где нахожусь.
— Это место.
— Я знаю… Где Heide? — Он сделал сильное ударение на последнем слове.
Официант снова пожал плечами и улыбнулся.
— Еда. Хорошая. — Он закончил свое дело и протянул руку. Эдем опустил в нее пятимарковую монету, и он ушел, полный улыбок и доброжелательства.
— Заработал, — сказала Билли. — Вы расточительны.
— Не считайте и ешьте, — ответил он. По лицу его расплылась довольная усмешка.
Между тем официант пошел к месту отдыха обслуживающего персонала и по автомату позвонил своему связному. Это была обычная предупредительная информация. Эдем заказал еще кофе, когда связной прервал выступление Крагана перед курсантами и рассказал ему о двух иностранцах в отеле «Бельвю», которые интересуются дрезденской Heide.
— Я устала, — зевнула Билли и потянулась. — Мы ведь не спали, как вы помните.
— Я помню.
— У вас покраснели глаза.
— Я очень долго вел машину.
— И вы не освежитесь… если немного… не расслабитесь?..
— Билли. Не прекратить ли нам это?
— Ни в коем случае. — Она подошла к нему, обвила руками, наклонилась и уткнулась головой в его плечо. Он ответил ей сильным объятием. Им стало хорошо от взаимной близости и тепла.
— Вот поэтому я и не хотел, чтобы вы ехали со мной, — сказал он наконец.
Она отстранилась на миг и посмотрела ему в глаза.
— Вы так не думаете.
— Думаю. Мне нужно… быть самим собой. Не соприкасаться с другими людьми. Без всяких эмоций. Не могу их себе позволить.
— Теперь слишком поздно, крутой парень.
— Знаю. — Он понимал, что она не чувствует его дилеммы. Она делала его уязвимым, не понимая этого. Опасности и возможность смерти никогда раньше не беспокоили его. И потому он всегда побеждал. Именно потому, что он устремлялся дальше большинства других в тот неуправляемый мир экстремальной боли и насилия. Но теперь она сделал его таким же, как другие. Теперь его можно было задеть за живое, поскольку он не хотел терять ее. И вдруг он подумал о Маркусе. Окажется ли он с ним там, в непредсказуемом? Но все вылетело из его головы, когда она тронула его между ног.
— Это выше моих сил, — прошептала она. — Никогда раньше так не хотела. Никогда не чувствовала себя такой живой.
Он знал, что она имела в виду.
На двери их номера появилась табличка с надписью: «ПРОСЬБА НЕ БЕСПОКОИТЬ».
Билли заглянула в крохотный магазинчик рядом с регистратурой в то время, как Эдем с коричневой сумкой через плечо спрашивал у консьержки план города и окружающей местности.
— Ах, вам нужен Falkplan, — сказала консьержка, снимая с полки карту местности с приколотым к ней ценником в пять дойчмарок. — Приписать это к вашему счету за комнату, господин?
— Пожалуйста, — ответил Эдем, одной рукой принимая карту, а другой показывая номер своей комнаты на брелоке с ключом. Пока консьержка заполняла на компьютере счет, Эдем развернул ярко раскрашенную карту на стойке.
— Что вы ищете? — спросила консьержка.
— Мы хотели бы, находясь в Дрездене, посетить некоторые достопримечательности.
— Основные объекты туризма расположены за рекой. Цвингер и Кафедральный собор.
— Я видел это из своего окна. Мы пойдем туда завтра.
— Очень хорошо.
— В прошлом году здесь был мой друг. Он говорил что-то о Heide. Есть такое место?
— Дрезденский Heide. Да, конечно.
— Где это?
— На севере. Но там ничего хорошего нет.
— Покажите, пожалуйста, — сказал Эдем, продвигая Falkplan вперед. — Я хотел посмотреть это.
Консьержка пожала плечами, проглядела карту и указала на большое открытое место к северу от городских кварталов.
— Вот оно.
— Это парк? — в замешательстве спросил Эдем.
— Ja. Но там же размещался русский лагерь.
— Русский… Их военная база?
— Их лагерь. Для солдат.
— Вся территория?
— Большая часть.
— Спасибо.
— Там ничего хорошего. Просто-казармы. Для солдат.
— А русские все еще там?
— Нет. Отправились обратно в Россию. Теперь там все пусто. Нужно снести и построить что-то новое.
Эдем присоединился к Билли, которая в соседнем магазинчике копошилась в каких-то шелковых шарфиках.
— Нравится? — спросила она, подымая яркий черно-желтый экземпляр.
— Приятный. Я обнаружил Heide.
— Хорошо. Где? — Она прошла к прилавку, чтобы купить шарф. Эдем последовал за ней.
— Это северная часть города. Парк. Там располагался военный лагерь русских, когда они были здесь.
— Русских? — Она даже остановилась, произнеся это.
— Правильно, — сказал Эдем, забирая у нее шарф и передавая его девушке за прилавком. — На мою комнату, пожалуйста. Четыре два шесть. — Он показал девушке свою регистрационную карточку. — Хотите,
