— Хреново.
— Какую школу хороших манер вы посещали? — отрезала Билли, с трудом подавив желание добавить какую-нибудь откровенную брань.
Весь путь до Ла-Джоллы, сорок пять минут по пятой дороге, они проехали в полном молчании.
Добро пожаловать в солнечную Калифорнию.
— Американцы либо врут, либо говорят правду. Задача в том, чтобы это выяснить, — сказал председатель, наливая себе еще чашку чая из самовара.
— Можно подбросить монетку, — предложил Ростов.
— Я принял вашу религиозность, но даже представить себе не мог, как далеко вы зашли по пути к капитализму. Теперь азартные игры? Что же еще последует?
Они рассмеялись. Шутка помогает разрядить напряжение.
— Следует отметить еще два момента. Сами по себе они не имеют значения, но, возможно, на них следует обратить внимание, учитывая незначительность наших отправных данных.
— Вы правы. На этой стадии все имеет значение, сколь бы приблизительными ни были связи между явлениями.
— Несколько недель тому назад я просматривал списки поездок. — Ростов вспоминал ежедневные сводки, поступавшие в КГБ относительно лиц, которые представляли особый интерес и запрашивали визы для поездок за границу. Такое правило осталось от прежних времен, оно было полезно для руководителей разведслужб. — Мне вспоминается, что там упоминалась группа ученых, которая должна поехать в Америку на конференцию по космосу. Весьма престижная конференция, акцентированная на ракетной тематике. Участвуют видные специалисты, как наши, так и американские. Я вспомнил, что там упоминалась фамилия Триммлера. Он возглавляет американскую делегацию.
— Тот самый?
— Он.
— Интересно.
— Это все, что там было. Просто совпадение.
— А второй момент?
— Митцер. Промышленник, который был в Каннах. Он большой специалист по электронике. Образовал крупный концерн в Западной Германии. Во время войны работал со специалистами по ракетам в Пеенемюнде.
— А почему он не попал к нам или к американцам?
— Он был там администратором. Он организовывал их работу, налаживал производство.
— И он применил свои знания для того, чтобы создать свое дело?
— Наверное.
— Для этого нужны были, конечно, большие деньги.
— Думается, что это были деньги „Призраков Луцы“.
— Что это такое?
Ростов пожал плечами:
— Я этого точно не знаю.
Они довольно долго сидели молча.
— Потребуются имена других делегатов, — сказал председатель.
— Они готовятся.
— С обеих сторон.
— Я приказал это сделать.
— Возможно, следует поставить в известность американцев. Сейчас не время отворачиваться друг от друга.
— С этим я не согласен. Надо убедиться, что они не возвращаются к своим старым трюкам.
— Кремль хочет, чтобы мы открыли свои досье для янки. Показать им списки наших нелегалов в обмен на их.
— Пока это глупо.
— Согласен. Но пусть это будет между нами.
— Я принесу вам список, как только получу его.
— Не теряйте связи с Дмитрием Зорге. Он там у нас один для контактов. И может на что-нибудь наткнуться.
— Буду следовать вашему указанию. — В намерения Ростова не входило выглядеть более предприимчивым и дальновидным, чем председатель.
Старик улыбнулся. Он знал, что Ростов уже связывался с Зорге. Ему нравились его тактичность и сообразительность. Россия нуждается в подобных людях. Он смог подняться до самой вершины, даже будучи христианином.
Культурист крепко обхватил ладонь Эдема и сжал ее, демонстрируя свою силу.
Эдем знал эти мужские штучки и постарался быть невозмутимым. Трудно было на что-то надеяться, отвечая силой на такую силу.
— Это Гейри, — сказала Билли, все еще пребывавшая в плохом настроении.
— Очень приятно. А я — Эдем, — ответил он, пытаясь быть любезным и улыбчивым, хотя культурист продолжал сжимать и трясти его руку.
— Я рад встрече с вами, — ответил Гейри с удовлетворенной улыбкой во всю ширину лица. Этот маленький, слабый любезник не сулил ему угрозы. Отпустив наконец гостя, Гейри подхватил Билли и одарил ее продолжительным поцелуем взасос. Продолжая утверждать перед Эдемом свои права собственника, он сказал: — Привет, малютка. У нас этот тип, Такер.
Эдем заметил, что женщина несколько смущена этим показушным проявлением эмоций.
— Я хотел бы немного освежиться, это не сложно? — спросил он.
— Сюда. — Она провела его мимо Культуриста в свободную комнату. — Если нетрудно, пожалуйста, не курите в доме.
— Конечно, — ответил он, но дверь за ней уже захлопнулась.
Эдем хмыкнул и бросил свой чемодан на кровать. Расстегнув „молнию“, он достал коричневый костюм, несколько рубашек. Огляделся.
Это был драпированный ситцем будуар в калифорнийском стиле, очевидно предназначавшийся для подруг хозяйки дома. Он решил отложить полный разбор своих вещей на более удобное время и вынул лишь прилагавшийся к чемодану несессер фирмы „Вюттон“. Затем в смежной ванной, соответственно оформленной в женском вкусе, он включил свою электрическую бритву „Браун“. Вообще-то он предпочитал обычную опасную бритву и кисточку с кремом, но „Браун“ годился, когда следовало поторопиться.
Культурист, утвердив свое положение в качестве принимающего лица, скрылся в комнате для занятий гимнастикой.
— Привет, Фил, — сказала она.
Накануне вечером они уже встречались в кафе „Хард-рок“ на окраине Ла-Джоллы. Такер поведал ей о ходе событий, но умышленно избегал темы компьютера и связанных с ним проблем. Они пришли к мнению, что англичанин привлечен к делу из-за своего опыта проведения тайных операций и сможет быть полезен, если события осложнятся насилием. „Он у них один из сильнейших, — сказал тогда Такер, — и нужно использовать его по назначению“.
— Привет, Билли. Хорошо ли доехал наш гость?
— Да. Но это совсем не то, что я ожидала.
Он вопросительно посмотрел на нее, но решил не расспрашивать, почувствовав ее недоброжелательность.
