колючим и чуть ли не враждебным.
— Давайте начистоту. Если вы из этих искателей, то…
Но старший лейтенант жестом прервал его гневную тираду.
— Уважаемый Павел Андреевич, я русский офицер. Сюда приехал, чтобы провести у вас отпуск. Немного отвлечься, заняться чем-то спокойным, размеренным. А вы за кого меня приняли?
Взгляд профессора сразу оттаял.
— Что вы говорите! Военная косточка? Это просто замечательно! Извините, но тут нас так называемые черные копатели одолели. Клады ищут. «Золотой самовар с чепью». С цепью то есть. И никак не меньше. Да ладно бы только золото и серебро воровали, это еще полбеды. Но ведь они безвозвратно уничтожают все следы. После них перекапывать бесполезно. Как хорьки — не столько сожрут, сколько изгадят. Это, знаете ли, все равно что доверить сложную хирургическую операцию знахарю!.. Вы уж простите, но кто про что, а вшивый про баню. У кого что болит, как говорится. В общем, если вы согласны с нашими условиями, то милости просим.
Поручик кивнул:
— Я согласен. Поваром не потяну, записывайте землекопом. Посмотрим, может быть, и с черными копателями разберемся.
Но профессор только рукой махнул:
— Что вы, даже не мечтайте. У них — как это называется — крыша. Их местные бандиты опекают. А вот, кстати, и они… Легки на помине.
С ревом реактивного истребителя к берегу приближался скоростной катер. В это время к полевой кухне подошли Михаил и Валерик. Они тоже услышали рев мотора и оглянулись. Гордеев резко пригнулся и бросился бежать в сторону построек.
— Мишка, ты куда? Стой! — крикнул Валерик.
Но тот, не задерживаясь, только бросил на ходу через плечо:
— Я к пограничникам!
И прибавил ходу.
Незваные гости между тем причалили. Катер мягко ткнулся в прибрежный песок. С палубы спрыгнули трое плечистых парней, облаченных, несмотря на жару, в кожаные куртки. Их пальцы, шеи и улыбки сияли золотом.
Впереди шагал настоящий гигант с бритым затылком. Увидев беглеца, он осклабился.
— Гляди, один сдристнул! Никак, прикордонникам стучать помчался? Зря. Пока мы не уедем, они тут не появятся.
— Но позвольте! — Профессор поднялся и с возмущением двинулся на здоровяка.
Тот от такой неожиданной ярости даже попятился. Если бы не драматизм ситуации, картину можно было бы считать забавной. Поручик понял, что пора вмешаться. Он подошел сбоку и обратился к профессору:
— Павел Андреевич, разрешите, я поговорю с нашими гостями? Мне кажется, мы сумеем найти общий язык.
— Да, конечно, — профессор был немного растерян, но держался молодцом.
Поручик отряхнул руки от налипшего песка и повернулся к приехавшим.
— Давайте отойдем в сторонку, перетрем тему.
И первым двинулся к берегу. Здоровяк нехотя последовал за ним. Братки на отдалении сопровождали вожака. Возле самой воды Поручик остановился, посмотрел на море, подобрал ракушку и пустил ее по воде «печь блинчики».
— Вы откуда будете, пацаны? — небрежно поинтересовался он, демонстрируя братве свою спину.
— А сам откуда?
Поручик помолчал. Он понимал, что косить под местного «крутого» не имеет никакого смысла. Особенности столичного произношения выдавали его с головой.
— Про ореховских слыхали? — с вызовом спросил он.
Братки недоуменно покрутили головами.
— Это с Москвы, что ли? — предположил кто-то.
— Оттуда, — кивнул Поручик.
— Так их вроде всех закрыли да пошмаляли, — неуверенно протянул здоровяк.
— Значит, не всех. — Поручик наконец соизволил повернуться к собеседнику и посмотрел на него в упор.
Тот не произвел на старшего лейтенанта никакого впечатления. Слов нет, крупный пацан, накачанный, но не боец. Слишком много жира и мяса на костях. Про помощников и говорить нечего.
Несмотря на то что здоровяк был на голову выше, Поручик глянул на него сверху вниз.
— Похоже, ты у них за главного?
— Вроде того. Бригадир я. А вообще мы под Тарасом ходим. Слыхал про такого?
Поручик неопределенно кивнул.
— И как тебя дразнят?
— Мазепой, — ответил здоровяк. — А тебя?
— Отзываюсь на Поручика, — представился Голицын.
Братки неуверенно переглядывались. Больше всего в пользу Поручика работало его непробиваемое спокойствие, и они это чувствовали. Но расценивали по-своему. Либо парень просто нахал, либо за ним действительно стоят очень большие люди.
Здоровяк Мазепа решил осторожно прощупать нового знакомого и начал с безобидного упрека:
— Ну, вы, москали, и жадные! Вам что, своего добра мало, к бедным хохлам за побрякушками лезете?
Поручик ответил сухо, негромким голосом, отчего слова его приобрели еще больший вес:
— Тут большие люди подвязаны. И ваши, и наши. И еще кое-кто из-за бугра. У Тараса тут какой интерес?
Мазепа зевнул, нарочито демонстрируя безразличие.
— Да мы так, по мелочи, черных копателей крышуем.
Поручик пожал плечами:
— Ну и крышуйте. Профессор-то тут при чем? Он человек государственный, за зарплату пашет. Ему открытие сделать надо. Найдет то, что ищет, — и уедет. Всего же не заберет, вашим копателям оставит. Вот тогда пусть приходят. Если, конечно, с прикордонниками сумеете договориться.
Слова насчет прикордонников бригадир пропустил мимо ушей.
— А как твои московские боссы к этому отнесутся? — Мазепа задал интересующий его вопрос безразличным тоном.
— Это уже не мои проблемы, — так же безразлично ответил Поручик. — После меня хоть потоп. Я только должен обеспечить профессору спокойную работу. И я ее обеспечу.
Бригадир презрительно ухмыльнулся:
— Не много на себя берешь? Силенок хватит?
Он играючи, будто в шутку, перехватил своей лапой ладонь Поручика и резко сжал. Братки с радостными улыбками затаили дыхание, предвкушая удовольствие от хорошей шутки. Они знали, что Мазепа мог таким пожатием и руку сломать.
Поручик шутки понимал, и сам был не прочь пошутить. Почему не развлечь публику? Его лицо исказилось, словно от сильной боли. Он даже немного присел и тоненько заскулил:
— Уй-ю-юй!
Братки заржали. Старший лейтенант старательно выдержал паузу и, насладившись детской радостью зрителей, вдруг сам сжал пятерню бригадира. Шутить так шутить. Похожая на медвежью лапа бригадира хрустнула, словно крылышко цыпленка. Гигант не закричал, а просто рухнул на песок. Его друзья с недоумением закрутили головами, потом угрожающе сдвинули брови.
Но Поручик небрежно отмахнулся:
— Ерунда, сейчас оклемается. У него болевой шок. Я маленько не рассчитал; бригадир-то ваш на вид вроде батыристый… Думал, он покрепче.
