Мазепа и в самом деле заворочался и издал протяжный стон. Потом сел, покрутил бритой башкой и осторожно ощупал левой рукой правую ладонь.
— Ничего страшного, — успокоил его Поручик. — Денек поболит и перестанет. А вот на скрипке ты точно играть не будешь.
Братки смотрели на него и качали головами. Один из них озадаченно почесал макушку:
— Ну и клешня у тебя, москаль! Наш Мазепа монеты гнет, пиво пальцем открывает. А ты его как младенца…
Мазепа сделал попытку подняться.
— Да, здоров ты, хлопче. Но только не борзей. Ты крутой, а пуля круче. Ствол, он и в Африке ствол. И на Тузле тоже.
Поручик развел руками и радушно улыбнулся:
— Ну, я же тут не один такой. Свистну, сюда моментом мои пацаны подтянутся, и стволов у нас не меньше вашего будет. Хлопцы, я не пойму, тут что, кому-то нужна война?
Братки неуверенно переминались с ноги на ногу, Мазепа бережно придерживал поврежденную руку.
— Ладно, мы твою тему перетрем. Но вообще как Тарас скажет. Думаю, через пару дней он сам сюда подскочит. Тогда и определимся.
— Ну, тогда до встречи!
Широко улыбаясь, Поручик протянул руку. Морально он не просто победил, а размазал противника по стенке. И очень хорошо. Не убивать же их за то, что темные и необразованные. И драться не умеют.
Мазепа только усмехнулся, а его братки, хоть и струхнули, но виду не подали. Оба по очереди героически пожали руку старшего лейтенанта, словно ядовитую змею, и убрались восвояси. Через минуту катер взревел мотором и направился в сторону украинского берега. Поручик проводил его взглядом.
…Под навесом полевой кухни возвращения Поручика с нетерпением ожидали профессор Голубев и его молодые сотрудники. И сотрудницы. Народу собралось много, был обеденный перерыв. Старший лейтенант вдруг особенно остро ощутил приступ голода, но его обступили возбужденные археологи.
— Я не опоздал к обеду? — поинтересовался Поручик. — Или я у вас на довольствии только с завтрашнего числа?
Однако профессору было не до шуток.
— Чем закончился ваш разговор? Они угрожали?
Поручик сделал удивленное лицо:
— Угрожали? Как можно? Они же как дети, добрейшие существа. Мы культурно обо всем договорились. Думаю, нам больше не будут мешать. Но все же я бы посоветовал побыстрее откопать и вывезти все мало-мальски стоящее. Как только мы уедем, сюда нагрянут наши черные друзья-следопыты. И тогда выгребут все дочиста.
Профессор махнул рукой:
— Это я и сам понимаю. Но я и мечтать не мог о таком результате… Вы, молодой человек, просто волшебник! Вся наша экспедиция перед вами в долгу.
— Тогда, может быть, предложите пожрать?
— О чем разговор? Барышни, займитесь нашим новым сотрудником!
Профессор торжественно занял место во главе стола. Олимпиада и Капитолина увлекли Поручика на другой конец. Мгновение спустя перед ним на столе оказалась металлическая тарелка, полная зажаренной в сухарях и ароматном подсолнечном масле рыбы. Поверх рыбы лежали большой ломоть серого ноздреватого хлеба и пучок зеленого лука. Запах от тарелки исходил просто умопомрачительный.
— Бычок? — определил Поручик. — А как у вас насчет пиленгаса?
— Слыхали, — ответил сидевший рядом Валерик. — Но попробовать пока не пришлось. Пиленгас не ловится, не растет кокос… Один бычок идет.
— А на что ловите?
— На червя.
Поручик изобразил улыбку всезнающего Будды.
— Понятно. Нет, ребята, пиленгас не человек. Он что попало жрать не будет, а клюет только на морского червя.
— И где такого брать? — деловито поинтересовался Валерик.
— Есть места. И, поскольку в науке я полный нуль, пожалуй, для начала займусь снабжением. К тому же, говорят, тут домашнее вино неплохое.
— А что такое пиленгас? — поинтересовалась Олимпиада.
Поручик мечтательно закатил глаза:
— Это вроде кефали, только в сто раз лучше. Доподлинно известно, что герой известной песни Костя-моряк приводил в Одессу шаланды, полные не кефали, а именно пиленгаса. Просто пиленгас в размер стиха не уложился. Ну, и рифма, сами понимаете, неподходящая.
Все засмеялись. Остался хмурым только Гордеев. Он давно успел вернуться, правда, без подмоги. Сейчас он свирепо супил бровь и небрежно играл подкачанными бицепсами.
— А я бы с этими бандитами базарить не стал, — заявил он. — Врезал бы пару раз, и весь разговор.
Поручик наклонился к его уху и тихо сказал:
— Я знал, что ты нормальный пацан. Я с ними на эту ночь стрелку забил, значит, нас уже двое. Думаешь, справимся?
Гордеев как-то сразу сдулся, словно проколотый воздушный шарик, и заметно приуныл.
Олимпиада и Капитолина наперебой угощали Дениса. На десерт был чай, черный, крепкий и сладкий, заваренный прямо в ведре. Голицын пил его из раскаленной эмалированной кружки и блаженствовал, чувствуя себя на седьмом небе.
Тем временем с обедом покончили, и вокруг Поручика стал собираться кружок молодежи. Некоторые закурили. Денис выпросил еще одну кружку чая. Такого он не пил сто лет.
— А как вы с нашими девочками познакомились? — заинтересованно спросила пышная аспирантка. — Правда, что вы их от насильников спасли?
Поручик посмотрел на Капитолину и Олимпиаду. Те чувствовали себя именинницами.
— Да какое там спасли? Просто подвезли до Москвы. Мы с друзьями из Питера возвращались, ну и подобрали на дороге.
— А правда, что у тебя в том взорванном поезде товарищ погиб? — спросила Олимпиада.
Поручик погрустнел:
— Не товарищ — друг.
Глаза женской половины экспедиции увлажнились, мужская половина заиграла желваками.
— Вам очень тяжело? — снова вступила в разговор пышная аспирантка.
— Тяжело, — признался Поручик. — Но не очень. Привык. К сожалению, терять друзей — часть моей профессии.
Гордеев решил, что пора напомнить и о своем существовании.
— И кто ты у нас по специальности? Случайно не летчик-испытатель?
— Нет, космонавт-водолаз, — отрезал Поручик.
Все не поверили и дружно рассмеялись. После этого наступила неловкая пауза. Разрешилась она неожиданно. В поле зрения старшего лейтенанта возникли фигуры — двое в камуфляжной форме с автоматами. Третий, без автомата, но с пистолетной кобурой на поясе, приблизился к профессору Голубеву и козырнул.
— Старший лейтенант Кобзарь. Заместитель начальника пограничной заставы Тузла.
Павел Андреевич обрадовался:
— Ну, наконец-то! Замечательно, что вы пришли. Вы знаете, это просто бандиты…
Но старший лейтенант Кобзарь перебил его:
— О бандитах потом. По нашим сведениям, в вашей группе находится нарушитель государственной границы, проникший на режимную территорию нелегально и без разрешительных документов.
Все, не сговариваясь, посмотрели на Гордеева.
