сообщениях той округленности и легкости, которая так слышна была в сообщениях из Беслана. Артему, очевидцу и участнику событий, тогда было понятно, почему так чеканны были фразы из телесообщений. Но сейчас…
«Прозвучали взрывы… баржа дала крен… лопнули тросы… Это как раз понятно. Непонятно другое – при таком уровне безопасности, как в этом элитном казино, днище оказалось стопроцентно уязвимым. Не додумали? Аквалангиста лень было в охрану взять? Впрочем, если бы знал, где упадешь, соломки бы подостлал…»
Артем размышлял, сидя у окна и наблюдая за тем, как мусоровоз во дворе выгружает переполненные мусорные баки. Грохот. Завивающаяся винтом вонь. Сизая бензиновая гарь… В этом городе возможны события и пострашнее. Последний аргумент в московском споре теперь не пуля, а взрыв.
Его последний день в общежитии подходил к концу. Гонорар, исправно, хотя и с задержкой, выплаченный Пашкой, лежал в нагрудном кармане. Небольшая часть ушла на предоплату за аренду квартиры, снятой – опять-таки, не без Пашкиной помощи – в Строгино. Для Артема начиналась новая жизнь, только радости от этого он не испытывал. Хитрая морда Савельева с распухшей и почерневшей нижней губой не сулила ничего хорошего.
Отставник спецназа стал вне закона, и любой неосторожный шаг мог обернуться арестом и безвременным исчезновением. Страна сказала «надо», и капитан Тарасов встал по ту сторону зеркала. «Перекантуюсь, – думал Артем. – Перекантуюсь и уеду к черту на Алтай. Там хорошие места, говорят…»
Вещей было немного: громадный пластиковый пакет с барахлом, которое пора бы выбросить на ту помойку, откуда только что с довольным урчанием укатил мусоровоз, и спортивная сумка с холостяцкими мелочами. Такси через полчаса. Машина приедет и послушно отвезет его на новое место, в новую опасную работу-жизнь, уже во вторую по счету.
Стать вне закона – чего проще, если жизнь подталкивает тебя в спину…
А вот и такси – синее, как мечта. Как раз вовремя…
Артем сделал было шаг, но тут его внимание привлекло странное движение за окном. Серый «Опель», вынырнув из подворотни, приткнулся к подъезду, и из него выбрался Пашка Савельев. Взглянул на тарасовские окна и заторопился к парадному, едва не столкнув со ступенек выходящих подростков- пэтэушников. Через минуту он уже стучал в дверь комнаты Артема.
– Теман, такси отменяется! – выпалил Савельев, утирая ладонью вспотевший лоб. – Сейчас садимся на меня и едем за город, на дачу к одному хорошему человеку!
– Я задаток квартирной хозяйке уже отдал, помнишь?
– Да хрен с ним, с задатком! Ты весь собрался? Давай-ка, пакетик поднесу…
– Ты что подорванный такой? – поинтересовался Артем, отстраняя услужливого Пашку. – Затеял что?
– А может, и затеял! – с наигранным весельем отозвался от двери Савельев.
«Прощай, общага! – мысленно сказал Тарасов. – Было здесь неплохо. Пойдем, поищем новое место. Хотя и совсем новое место я, похоже, не скоро нагрею…»
Грузился Савельев как-то поспешно. Серый «Опель» выкатился со двора и взял курс на Домодедово. Уже в машине Пашка начал бормотать что-то о важных делах и собственной замотанности, но Артем заметил, как приятель воровато поглядывал в зеркало заднего вида. На вид потный Савельев был, как ломовая лошадь на крутом подъеме, хотя особенной жары на улице не чувствовалось.
Трасса была обычна для этого часа: длинномеры, торопящиеся в обе стороны, легковушки, автобус- гармошка. Но Пашка упрямо таращился в зеркало, и складки ворота на его рубахи набухли едким потом.
– Толком говори, если что сказать хочешь, – прервал Пашкину невнятицу Артем.
– Да пожалуста! Тут вот еще такое дело, – вдруг обернувшись в три четверти, вкрадчиво начал Савельев. – Я ребятам кое-каким кое-что задолжал… Надо бы помочь…
Артем смотрел на приятеля, подняв бровь: еще морда не зажила, а уже снова готов к борьбе. Востер, старший лейтенант…
– Пока, понимаешь, операция только планируется… – медленно, обдумывая каждое слово, пояснил Пашка. – Но уже, думаю, скоро понадобится твоя посильная помощь…
«Опель» сбавил скорость. Загудел, идя на обгон, длинномер с бесконечной надписью по-немецки на буром брезентовом боку.
– На веревочке меня водить не получится, – сказал Артем. – Ты мне помог кое в чем, я тебе тоже… На сегодня мы в расчете, а дальше – как получится…
– Вот именно! – заулыбался Савельев. – Как получится! Я и говорю… А этого куда черт несет?! Куда ты, придурок?! – заорал он в голос.
Красные «Жигули», взревев мотором, обходили «Опель» справа.
Азартный Пашка прибавил скорость. Сзади рассерженно просигналил пристроившийся в хвост торопливый джип.
– Да пошел ты! – крикнул Савельев, адресуясь к водителю джипа, и добавил, уже имея в виду рулевого «Жигулей»: – Гонки решил устроить, козел форсированный! Я тебе покажу, Шумахер сраный!
Водитель Пашка был классный, и не видать бы водителю «Жигулей» первого приза, если бы водила отечественного авто тоже не оказался асом. «Жигули» обошли Пашку.
Предчувствие обожгло Артема. Он хотел сказать Савельеву, чтобы тот разворачивался и валил назад, к центру, но тут взбесившиеся «Жигули», взвизгнув шинами, перекрыли дорогу.
Места для маневра не осталось – Пашка инстинктивно нажал на тормоз. «Опель» встал как вкопанный. Сзади раздался глухой удар, хруст стекла и металлический скрип: вторая машина, мощный джип приложилась к бамперу савельевского авто.
Остальное случилось в мгновение: задние дверцы «Жигулей» распахнулись, и оттуда с пистолетами наготове вынырнули крепкие парни в голубой джинсе. Из джипа выпрыгнули еще двое. С треском осело заднее стекло – и в салон глянул знакомый до боли ствол «калашникова».
Несмотря на свою почти гражданскую специальность, Савельева в «Гамме» чему-то да научили: его рука распахнула бардачок, вцепилась в рукоятку ствола, но тащить пистолет наружу Пашка уже не стал – положение не то. Артем расслабленно поднял руки до уровня лица. Тот, кто их переиграл, был заметно умнее вороватого и хитрого Пашки. И это были не бандиты: те мигом издырявили бы авто пулями. Позади дружески мяукнула сирена ГИБДД. Сомнения в профессиональной принадлежности бравых ребят отпали. Спецы. Сигналили придержанные гибэдэдэшниками машины.
Джинсовые парни держали «Опель» на прицеле. Сзади раздался голос:
– Выйти из машины!
Пашка повиновался первым. Он помотал головой и сморщился, как это бывает при зубной боли. Артем, не опуская рук, проехался задом по сиденью к вежливо распахнутой правой дверце, выбрался на воздух. С водительской стороны джинсовые уже надевали на свекольно-красного Пашку наручники. Тарасов подал запястья, и его тоже закольцевали.
– Савельев, твою мать! – гаркнули сзади. – Доигрался?! Готовь адвокатов!
– Как пионеры – всегда готовы, – сквозь зубы процедил Пашка.
Артем попытался оглянуться и тут же получил несильный удар по скуле.
– Смотреть прямо перед собой! К машине! – скомандовали из-за спины.
Задержанные повиновались. Неприметная белая «Газель» с надписью «Служебная» и тонированными стеклами гостеприимно открыла двери. Глянули головы в камуфляжных кепи. Патрульная ментовская машина встала рядом с «Опелем». Проезжающие водители глазели на это занятное и редкое зрелище: арест опасных преступников средь бела дня на оживленной трассе.
Арест – тюрьма – этап – зона. Так рисовался Артему его ближайший путь. Подвел сукин сын Пашка, не рассчитал свои скромные возможности. Захотел денег побольше срубить, да не на то дерево напал, лесоруб хренов…
– Я Алке не позвонил, – обращаясь в пространство, проговорил Пашка и получил ловкий тычок автоматным стволом в спину – мол, топай, сантименты будешь в камере разводить.
Человек, отдававший команды псам, оказался седоволосым, с ежиком волос на круглой голове и каменной физиономией. Он показался Артему подозрительно знакомым, но напрягаться сейчас не стоило:
