всегда нужно иметь туз в рукаве? Этого мало, Мамон! Я стал тем, кем я есть сейчас, потому, что, кроме туза в рукаве, всегда имею джокер в носке! И до этого я дошел сам!
– Ничего, Мишка! Фарт твой скоро кончится! И тогда даже твой джокер тебе не поможет! Запомни это, падла!!! – заорал Мамон.
В трубке послышались короткие звуки борьбы, после чего Саблевич буднично спросил:
– Поговорили, Михаил Андреевич? Кончать их?
– Да!.. – хрипло сказал Равикович. – Только чтоб не нашли, как Левитиных!
– Не найдут, – пообещал Саблевич, – мы тут шашку рванем, под обвалом их за тысячу лет вручную не раскопают. А технику сюда не загонишь...
– Действуй, Егорыч, – велел Равикович и после паузы добавил: – Вернешься, сразу зайдешь. Я буду ждать.
– Добро! – сказал начальник службы безопасности.
102
Вернувшись на Северную, Логинов вновь проехал мимо домов семьдесят два и семьдесят. Декорации остались теми же: в доме владельца «Мерседеса» море разливанное света, соседний дом утопает в полной темноте. Время приближалось к восьми вечера. Терять было уже нечего, и Логинов решил рискнуть.
Он припарковался у расположенного чуть наискосок дома шестьдесят девять и позвонил в домофон. После коротких переговоров замок щелкнул, Логинов вошел в калитку. На пороге дома его ожидала пожилая женщина со следами былой красоты, в клетке справа в углу двора вдруг заухала, словно гаубица, огромная кавказская овчарка...
– Вы не бойтесь, Бой добрый! – успокоила Логинова хозяйка.
– Да- да, – кивнул Виктор, опасливо косясь на клетку.
Когда он подошел к крыльцу, женщина спросила:
– Так вы из милиции?
– Да! – кивнул Виктор и показал удостоверение.
– Меня зовут Елизавета Тихоновна!
– А меня Виктор...
– А отчество как?
– Павлович...
– Проходите, Виктор Павлович!
– Спасибо!.. – воспитанно вытер ноги Логинов.
С Елизаветой Тихоновной ему повезло – в который раз за сегодня. В доме номер шестьдесят девять по улице Северной она жила с семьей дочки, но семья в полном составе отправилась в Анталию неделю назад. Елизавета Тихоновна осталась в опустевшем доме на хозяйстве и, само собой, за неделю соскучилась по человеческому общению...
Под благовидным «служебным» предлогом Логинову не составило большого труда выяснить у женщины, что из себя представляют соседи напротив. Владельца черного «Мерседеса» звали Николаем Вахрушиным. Он был довольно удачливым бизнесменом и имел жену и двоих детей. В доме номер семьдесят обитал некто Мамонов. Ему было в районе шестидесяти, и он был вроде как ресторатором: держал где-то в другом районе кафе. Однако гостеприимная хозяйка, наливая Виктору чая, обмолвилась, что зять что-то говорил о якобы темном прошлом Мамонова...
103
Равикович отложил телефон и прошел к окну. Он не был слишком впечатлительным, но последние слова Мамона почему-то засели в голове олигарха. «Фарт твой скоро кончится! И тогда даже твой джокер тебе не поможет...»
Равикович вздохнул. Он был профессиональным шулером, но даже шулеру без фарта иногда не обойтись: слишком уж сложную Равиковичу предстояло разыграть партию.
Игроков, как в классическом преферансе, было трое. Федеральные власти, чеченцы и он, Равикович. Карты у него на руках были не очень. Но Равикович так все спланировал, что в самом худшем случае он должен был остаться «при своих».
Олигарх еще раз мысленно прокрутил в голове все варианты. Комбинация выглядела безукоризненной. Единственным слабым местом, пожалуй, был Саблевич. Именно он, выражаясь карточной терминологией, «сидел на прикупе». А без «прикупа» Равиковичу на этот раз было не справиться. Если Саблевич подменит карты – все, конец, катастрофа...
Но как раз в Саблевиче Равикович был уверен на сто процентов. Это подлым чеченцам Равикович не доверял с самого начала, хотя сам и привлек их к игре, заплатив Атгериеву за участие огромные деньги. С Саблевичем история была другая...
В прошлом тот был офицером ГРУ, командиром специальной группы. Группе Саблевича командование поручило провести специальную операцию по захвату одного из главарей чеченских бандитов. Тот, по данным информатора, как раз должен был заночевать с охраной у родственников в каком-то селе...
История для тогдашней Чечни была обычной. Теоретически село было как бы лояльно к федеральным властям, но открыто взять бандитов «лояльные» чеченцы хрен бы дали. Погнали бы своих баб с детьми под колеса БТРов и все такое. Бандиты бы под шумок ушли, а ужасы «ничем не обоснованных репрессий против мирного населения» живописали бы потом еще месяц по продажным «демократическим» каналам.
Именно поэтому брать главаря бандитов решили ночью, силами ГРУ. Саблевич с группой в село проникли, в нужный дом ворвались и с ходу положили схватившегося за автомат чеченца из бесшумных «валов». Только тут вдруг оказалось, что никаких бандитов в доме нет и признаков их нахождения тоже. А есть в доме обычная чеченская семья, главу которой грушники и положили, а заодно ранили двоих детей.
Раненых перевязали, параллельно Саблевич связался с начальством. Начальство поняло, что случилась какая-то ошибка, перепугалось и велело всех свидетелей зачистить. Саблевич специально уточнил, что свидетели мал мала меньше, но приказ подтвердили.
Саблевич как боевой офицер его выполнил. И группу увел из села без потерь, хотя на нее была устроена засада. А потом выяснилось, что все это было тщательно спланированной провокацией. «Информатор» работал на боевиков и дал «обличительное» интервью западным журналистам...
В общем, история получила огласку. Начальство признать, что его перехитрили бандиты, не пожелало, поскольку тогда и за приказ о зачистке свидетелей отвечать пришлось бы. И козлами отпущения назначили Саблевича с его группой. Грушников просто предали, отдав на растерзание военной прокуратуре, хотя они честно выполнили приказ.
Саблевичу и подчиненным грозили длительные сроки заключения. Спасти их не мог никто. Вернее, не хотел. Их подставили свои же. И тогда Равикович сделал очень простую вещь. Он связался с чеченскими бандитами. И тайно встретился с их представителем Лечи Атгериевым. Лечи на встрече получил чемодан с деньгами. Очень большой.
И буквально через пару дней вдруг обнаружилось несколько свидетелей из числа жителей того самого села. И все они, как один, утверждали, что видели в ту роковую ночь у дома вырезанной семьи банду местного мелкого амира, к тому времени уже полностью ликвидированную...
Прокуратуре ничего не оставалось, как закрыть дело. Правда, Саблевича и его подчиненных зачем-то держали под арестом еще почти полгода. Естественно, что, когда их наконец выпустили, группа в полном составе демобилизовалась. И так же – в полном составе – влилась в службу безопасности Равиковича, составив ее костяк.
В предстоящей партии от верности Саблевича зависело слишком много, практически все. Но Равикович верил, что он не предаст. Само собой, что бывший грушник ненавидел чеченцев. Но и федеральные власти, готовившие ему судьбу ни в чем не повинного зэка, Саблевич ненавидел не меньше. А вот к Равиковичу, бывшему карточному шулеру, Саблевич испытывал искреннюю человеческую привязанность. Ведь именно тот вызволил его из беды. Тогда, когда даже родная жена бросила опального офицера...
104
– Спасибо большое, Елизавета Тихоновна! Мне пора! – уже в третий раз повторил Логинов.
Женщина, которой в последнее время было не с кем поговорить, неохотно поднялась с места. По дороге Логинов выдал классическую фразу из фильмов о милицейских сыщиках:
– О нашем разговоре, Елизавета Тихоновна, большая просьба никому не рассказывать! Даже зятю. Хорошо?
– Хорошо, Виктор Данилович, хорошо!
Логинов совершенно не возражал, что его перекрестили в «Даниловичи». Под артиллерийское уханье кавказской овчарки он прошел к калитке, еще раз попрощался с Елизаветой Тихоновной и вынырнул на улицу.
Обстановка на Северной была прежней. Логинов завел машину и направился к повороту. Некоторое время спустя он уже позвонил на телефон одного из сотрудников отдела собственной безопасности Алапаевска.
После короткого приветствия и ссылок на руководство Виктор сказал:
– Мне нужно, чтобы вы срочно затребовали досье на некоего Мамонова. Ему уже под шестьдесят, так что речь идет о старых делах...
– К сожалению, товарищ майор, тут мы вам помочь не сможем! – послышалось в трубке.
– Не понял?.. Это почему?
– Дело в том, что старое здание городского управления внутренних дел Алапаевска сгорело несколько лет назад со всеми архивами...
– И нынешнее построено на деньги Равиковича?.. – вдруг догадался Логинов.
– Ну, не совсем. Но он оказал значительную спонсорскую помощь...
– Понятно...
105
Справа в свете фар тускло блеснули огромные буквы на бетонном постаменте: «САГОК». Расшифровывалась эта аббревиатура просто – «Северо-Алтайский горно-обогатительный комбинат.
– Теперь направо, – сказал Муса.
Умар свернул. САГОК располагался почти в ста пятидесяти километрах от Алапаевска. Комбинат являлся градообразующим предприятием, его работники с семьями жили в городе Октябрьске.
