Убийства рядовых граждан тоже, по мере возможности, расследовались, хотя и без особой «концентрации». И уж совсем не концентрировались правоохранительные органы на убийствах бомжей, алкоголиков и лиц с уголовным прошлым. Бомжей и алкоголиков и так было хоть отбавляй, а насчет преступников бытовало мнение, что чем больше они друг друга «перемочат», тем лучше.
В этой ситуации убийство Бегемота имело все шансы остаться нераскрытым. К тому же проходило оно даже не как убийство, а как «нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего».
Следователь уголовного розыска Петрович в прошлом году едва самолично не засадил убитого за драку, но тут вышла амнистия, и ублюдок остался на свободе. Петрович прекрасно представлял, кем был Бегемот при жизни, и на этот раз, фигурально выражаясь, выпрыгивать из штанов в поисках убийцы не собирался.
С другой стороны, за плохую раскрываемость били по шапке, да и вообще – работа есть работа. Словом, сказать, чтобы Петрович вообще не напрягался по этому делу, было нельзя. В тот же день по горячим следам он самолично побеседовал с родителями Бегемота.
Родители ублюдка были убиты горем, а папаша вдобавок еще и похмельем. Ничего толкового они не сообщили, но Петровичу хотя бы удалось выявить вероятный круг общения Бегемота. Немногочисленные друзья убитого, известные родителям, проходили под кличками, так что Петрович тут же завернул к участковому.
Участковый, по закону подлости, оказался в отгулах да еще и в отъезде, так что на этом следствие временно застопорилось. В пятницу утром участковый появился в городе, хотя на работу еще не вышел. Петрович вызвонил его дома и к одиннадцати часам уже очертил для себя на бумажке круг лиц с нормальными именами, фамилиями и адресами, которых имело смысл опросить по данному делу.
С этой бумажкой Петрович и заглянул к оперативникам, намереваясь услать кого-нибудь на «отработку». Едва он открыл дверь, как сзади на весь коридор разнесся вопль замначальника райотдела подполковника Бобкова:
– Всем с личным оружием вниз к машинам! Быстро!
– А что случилось-то? – удивленно выглянул кто-то в коридор.
– На Третьяковской банк грабят! Пальба на весь квартал! Быстрее, мать вашу так!
Глава 47
Пока Андрей набил восемь патронов в опустевшую обойму «ТТ», Усач успел промчаться метров восемьсот по улице и свернуть во дворы. Люди шарахались от микроавтобуса в стороны и удивленно смотрели вслед.
– Стучит что-то, – озабоченно проговорил Володька.
– Что?
– Стучит что-то на поворотах... Вот – опять, слышал?
– Ага, – прислушался Андрей. – Что-то серьезное?
– Вроде нет. Может, задняя дверь?
– Выскочить закрыть?
– Ладно, хрен с ней, – отмахнулся Усач. – Сматываться надо. Слышишь?
– Слышу, – кивнул Андрей, оглядываясь в боковое зеркало.
Погони по-прежнему видно не было, но вой сирены слышался все явственнее.
– По-дурацки все получилось, – вздохнул Усач. – Вохровцы эти, мать бы их так...
– А откуда они вообще взялись?
– Да хрен их знает. Приехали, кого-то высадили. Я думал, пронесет, а они развернулись и стали прямо напротив. Короче, непруха.
– А пистолет откуда?
– В угнанной тачке был.
– В лифтерской?
– Да нет, в другой. Ладно, едем куда?
– К церкви, куда же еще?
– А может, ну его на хрен, а, Воробей?
– В смысле?
– Бабки у нас, заберем все себе, а?
– Как себе? – удивился Андрей.
– Как-как... Обычно.
– Ты что – дурак?
– Вот именно. Нас с тобой, между прочим, вполне там могли из-за этих бабок положить, понял?
– Ну и что?
– А то! Заберем все бабки себе!
– А дальше что? – хрипло спросил Андрей.
– Смоемся из города. С такими бабками, как в этой сумке, везде новую жизнь можно начать.
– Куда ты смоешься? Ты весь в крови! Тебе врача где-то найти надо! Зацепило сильно?
– Не очень. Кровищи только натекло много и голова кружится. Заживет... Так как насчет денег, а, Воробей?
– Никак! Сделаем, как договорились! Я из города никуда сматываться не собираюсь, я в училище поступать буду. Понял?
– Понял, – кивнул Усач. – Не хочешь сматываться, можно решить по-другому...
– Как – по-другому?!
– Сам знаешь как. Пушка у нас есть. Если ты боишься, давай я. На мне все равно этот чертов охранник висит с инкассатором. Решай, Воробей, такого шанса у нас больше не будет.
– Заткнись! – крикнул Андрей. – Ничего я не боюсь, понял? Просто... В общем, мне этот, то есть эти люди здорово помогли! Чисто по-людски. И я им теперь вроде как должен... В общем, я сделаю все, как обещал.
– Ну и дурак, – сплюнул Усач. – Сто раз еще пожалеешь.
– Не пожалею, понял? Все будет по-честному! – сказал Андрей и отвернулся.
Володька молча вздохнул и сосредоточился на дороге. Микроавтобус стремительно приближался к окраине. Вдали в просветах домов уже проглядывала церковь.
– Не надумал? – спросил Усач немного погодя.
– Нет, – упрямо покачал головой Воробей. – Я так не могу. Это будет не по-людски. И это... в общем, долю поделим поровну. Пять штук мне, пять – тебе.
– Это здорово! – слегка оживился Усач. – Спасибо, Воробей. С пятью штуками я во как развернусь... Но все равно ты дурак. К церкви?
– Да.
Глава 48
В очередной раз взглянув на часы, Пантелей подался к оконному проему и осторожно выглянул. В тот же миг из-за посадки донесся приглушенный звук. Поначалу Пантелей решил, что ему послышалось, но звук быстро нарастал.
Перепутать его с чем-то другим было крайне сложно – это был вой сирены. Бандит вздрогнул и вновь посмотрел на часы. По времени все совпадало, но бандит еще надеялся, что это какая-то случайность. Подвывать на выезде из города вполне могла «неотложка» или машина ГИБДД, спешащая к месту аварии.
Напряженно прислушиваясь, Пантелей высунулся из окна почти наполовину и понял, что никакая это не случайность, а самая настоящая катастрофа. Милицейских машин было несколько. Они явно кого-то преследовали, и происходило все это в районе того самого леска с церковью на опушке, где пацаны должны были сбросить сумку.
– Блядь! – выругался Пантелей, бросаясь назад.
До него вдруг дошло, что ловушка, которую он организовал в здании МТС для пацанов, легко и просто может превратиться в ловушку для него самого. Объяснить ментам, что он здесь делал с «наганом», бандит, возможно, и смог бы, только ему навряд ли поверили бы.
