– Телке своей подарю, – сказал он. – У нас в Самаре такие, поди, по три тыщи рублей стоят! Эротические чулки, понял?
– Повесишься на них, – сказал бритоголовый. – Ты в подсобке дверь прикрыл?
– Как в сейфе! А еще там платьица клевые есть…
– Деревня, – фыркнул бритоголовый. – Смотрите, пацаны! Автобус подъехал…
– И что с того?
– Спецназ подогнали, вот чего!.. К бою, патриоты!
Бойцы вчетвером заняли позиции у окон и разгромленной стеклянной двери. Там, на улице, зашевелились менты, оттесняя зевак в сторону от здания. Автобус-люкс с затемненными стеклами остановился, перегородив и без того блокированную ГИБДД Тверскую. Молча стоял автобус, чернея сплошными окнами. Сигналили неподалеку, разъезжаясь по соседним переулкам, автомобили. Менты уже серьезно оттирали зевак. Мелькнула большая фуражка ментовского чина, и сквозь оцепление побежали журналисты.
– Чтоб рты не открывали, – сказал сквозь зубы бритоголовый. – С прессой я сам общаться буду… Ну, патриоты, вот они – наши пять минут славы!
Журналист с клоком волос, спадающим на разгоряченный лоб, в сопровождении хмурого мужика с камерой на плече уже взбегал на ступеньки.
Национал-радикалы взяли журналиста и оператора на прицел. Бритоголовый предводитель, прижимаясь к стене, прошел вперед, забросил автомат за плечо. Он знал, какие требования следует выдвигать.
Автобус обманул: постоял минут двадцать и втянулся в боковой проезд, за затянутое зеленой ремонтной сеткой старое здание. Если это и был спецназ, то его сотрудники явно убоялись подержанных «калашникова», «макарова» и обреза охотничьей двустволки; четвертый национал-радикал был вооружен двумя взрывпакетами и для огневого боя годился мало.
«Гамма» прибыла на двух бортовых «ЗИЛах», крытых рыжим брезентом: бэтээры «Гаммы» давно перегнали к кантемировцам. Дико выглядели военные машины среди столичной неряшливой нарядности. Спасибо, ГИБДД сопроводила по городу, а то ведь могли и тормознуть – пришлось бы с боем прорываться. Не любят в столице армейских – весь гламур вояки портят.
Артем сидел в кабине справа от водителя, держа «сферу» на коленях. Приятно оттягивало плечи снаряжение, холодил шею свежий подворотничок, внушал уверенность полный боекомплект, взятый у Завитуши «на горло», и «берцы» были туго зашнурованы. Багратион ехал в кабине второго грузовика. Разведрота в половинном составе была собрана за полтора часа, и в этом была немалая заслуга Завитуши, который вдруг уверовал в то, что «Шишкин лес» можно спасти от браконьеров… Прапорщика Чиковани тогда едва не сграбастали у входа на Лубянку: слава богу, пресловутая канцелярская супер-Маша – толстая тетка в форменном кителе со старлейскими погонами – успела перехватить незадачливого связного и принять у него драгоценный груз. Теперь Багратион сдержанно улыбался: никому не нужные бумажки в руках тех, кому они почему-то нужны. Неисповедимы пути…
Пиликнула рация, притороченная к лямке на плече Чиковани: капитан Тарасов на связи.
– Багратион, подъезжаем и разгружаемся по-боевому.
– Есть, – отозвался прапор. – По обстановке есть какие новости, товарищ капитан?
– Нету ни хрена. Завитуша приказал «по обстоятельствам». Хитрый козел!
– Да, любит, чтобы жопа была прикрыта… Недаром он по связи служил, голову под пули даром не совал вроде нас с тобой…
– Хватит трепаться в эфире! – прикрикнул Артем. – Выгружаемся по моей команде, занимаем позицию по цифре «три»…
– Есть… Я то место знаю, – сказал Багратион водителю. – Впритирочку к стенке становись, чтобы борт машины с улицы не было видно. Мало ли: может, у тех чертей гранатомет наготове…
Загрохотали по московскому асфальту тяжелые армейские ботинки. Разведрота построилась в две шеренги. Любопытные прохожие с открытыми ртами смотрели на редкое зрелище: спецназ готовится к бою.
Со стороны магазина раздался одиночный выстрел: ударили из «калашникова».
Быстрым шагом Артем прошел мимо строя, осматривая бойцов. Тому поддернул ремешок бронежилета, тому ткнул пальцем в небрежно повешенный на плечо автомат. Бойца, стоящего во второй шеренге крайним слева, Тарасов рванул за ремень так, что тот пошатнулся.
– Ремень на яйцах, салабон! – прикрикнул Артем. – Подтянись!.. Слушай мою команду, парни: через пять минут рота может оказаться в боевой обстановке. Забудьте все, чему вас учили на занятиях. Слушайте собственные мозги – они вам все скажут… надеюсь, что скажут… И смотрите на командиров взводов. Багратион… тьфу ты! Прапорщик Чиковани пойдет с первой штурмовой группой, я – со второй…
– Разрешите вопрос, товарищ капитан! – раздалось из второй шеренги. – В огневой контакт вступать сразу или брать живыми?
– Подразделению поставлена боевая задача: локализовать террористов, – ответил Тарасов. – Дальше продолжать, или уже понятно?.. Сначала я попробую поговорить с террористами: все-таки не чичи, а, говорят, нашенские придурки там окопались…
Разведрота залегла за ограждением. Артем прохаживался впереди своих бойцов, оценивая ситуацию. Что-то подсказывало капитану, что боя не будет: подуркуют пацаны и сдадутся. Это ведь наши люди – пэтэушники дефективные…
Со стороны Тверской показалась фигура важного мента в большой фуражке. Артем сделал несколько шагов навстречу и встал, уперев руки в бока.
– Вы капитан Тарасов? Приказано немедленно штурмовать: мэр волнуется!
– А и хер ему на воротник, – любезно улыбнулся Артем и, обернувшись, скомандовал: – Оружие к бою! Мелкой рысью! За мной! Бегом марш!
Журналисты выполнили свой гражданский долг и убрались за линию оцепления. Теперь и менты сымитировали бурную деятельность: они двинулись вперед. В ответ из-за баррикады раздался одиночный автоматный выстрел. Со стонущим длинным звоном осыпалось стекло в офисном здании через улицу.
– Все назад! – скомандовал ментовский майор, теребя потными пальцами коротковолновую рацию.
Национал-радикалы видели из своего укрытия, как из-за подкативших с шумом армейских «ЗИЛов» показались подтянутые камуфляжные фигуры спецназовцев. Мент-майор вразвалку направился им навстречу. Камуфляжный плечистый тип в «сфере» глядел на мента сверху вниз…
Снова подбежал чин в фуражке.
– Наши снайперы заняли позиции, – деловито сообщил милицейский майор. – Мне приказано открывать огонь при возникновении ситуации.
– Сразу? По своим? Обалдели совсем?! – рявкнул Тарасов, так что мент отшатнулся. – Это ж дурные пацаны! И не убили они никого…
Неизвестно, что больше разозлило Артема: приказ стрелять или тупое ментовское слово «ситуация».
Майор невесело взглянул на Тарасова: прибывший нервный капитан плохо укладывался в его планы. Но приказ, доведенный до правоохранителей, гласил: «Обеспечить воинскому подразделению режим наибольшего благоприятствования».
– Я с ними поговорю сначала, – хмуро сказал Артем, читая в ментовских глазах настоящее отчаяние: у него тоже служба – злая мачеха…
– Говорите, – пожал плечами майор. – Только не будет толку: я эту публику слишком хорошо знаю. Не догонишь – не поймаешь, как говорится…
Артем неторопливо стащил с головы «сферу» и вдохнул полной грудью. Ветерок хлестнул по вискам. Бойцы смотрели на командира с недоумением, и только Багратион одобрительно кивал.
Тарасов передал свое оружие припавшему на одно колено автоматчику и помахал рукой, явно адресуясь к террористам, засевшим в здании. Выждав с полминуты, Артем тронулся через перекрытую улицу, мимо оцепления, помахивая «сферой» на ремешке и видя боковым зрением, как все серьезнее становятся лица «леших». В сторонке лихорадочно работали журналистские видеокамеры.
– Эй, пацаны! – крикнул капитан Тарасов шагах в двадцати от захваченного магазина. – Поигрались в
