Прикурив, они вышли на террасу.
– Это херня! – кивнул вниз Логинов.
– Не понял? – удивленно посмотрел на него Моня. – В смысле?
– В смысле охрана твоя. Кащеев ее элементарно расщелкает...
Моня обиженно засопел. Потом сказал:
– А ты что предлагаешь? Ментов нанять, что ли?
– Ментов точно не стоит, – махнул головой Логинов. – Ментов купить легче легкого. Причем оптом... А нам желательна розница.
– Чего-чего?.. – опять не понял Моня.
– Я говорю, что Кащеев стену лбом прошибать не станет. Школа не та. Скорее всего, он попытается нащупать в твоем окружении слабое звено и использовать его...
– Не выйдет! – махнул головой Моня.
– Уверен?
– У меня, Вить, слабых звеньев нет. Я их того... С ходу удаляю. С Лизкой у него вышло только потому, что она просто дура набитая. Но теперь и это не прокатит.
– Точно?
– Я ж себе не враг! – пожал плечами Моня.
– На самом деле это не очень хорошо, – задумчиво сказал Логинов.
– Это почему?
– Потому что был бы шанс заманить Кащеева в ловушку... Ну тогда попробуем зайти с другой стороны. У тебя враги в Крыму есть, Монь? Серьезные?
– Нет, конечно...
– Шутишь, что ли?
– Какие шутки, Вить? Враги дело серьезное! Поэтому я этот вопрос никогда в долгий ящик не откладывал. Были б враги, меня б уже давно не было...
– Ясно. А, скажем так, недоброжелатели? Ну, которые сами с тобой связываться никогда не рискнули бы, но при случае могли бы врагам помочь?
– Да таких пол-Крыма, Вить! Ну четверть-то уж точно...
– Веселая у тебя была жизнь, – покачал головой Логинов. – До того, как ты стал других на праведный путь наставлять... Ну тогда, значит, в этом, последнем, направлении и придется двигаться.
– Это в каком?
– Расширять миссионерскую деятельность, Моня! Масштаб паствы увеличивать! Чтоб к тебе массы потянулись! Ну а с ними, с божьей помощью, и Кащеев подтянется...
– А вот это видел?!
Логинов вздохнул и деликатно отодвинул от своего носа дрожащий Монин кукиш.
– Что у вас с Лизкой и Шварцем за манеры, Монь? Не дом, а прямо какой- то филиал исправительно-трудовой колонии, ей-богу!
– Не, а ты сам нормальный, Вить? Как в гости ни заявишься, блин, так Мурзик на воротах, Шварц в отключке! А он у меня дважды контуженный, между прочим!
– Кто, Мурзик? – хмыкнул Логинов.
– Шварц! И, между прочим, из-за тебя! Потому что это ты, блин, в Одессе придумал Кащеева на меня, как на живца, ловить! И опять то же самое хочешь здесь провернуть! Скажи, ты после этого нормальный?
– Моня, чего вы все такие нервные?
– Мы нервные?! – посмотрел на Логинова Моня и вдруг рявкнул: – Атас!
Впрочем, Логинов и сам заметил опасность. Едва он развернулся, как на террасу с рыком «Убью!» вылетел Шварц с телескопической дубинкой. Моня героически ринулся ему навстречу.
– Отдай, твою мать! Охренел, что ли?!
– А чего он?! – сверля глазами Логинова, выдохнул Шварц. – Я ж ему, блин!..
– Он весь контуженный! – на всякий случай еще раз сообщил Моня Виктору через плечо. – Это у него просто бзик после твоей акупунктуры долбаной!.. Отдай, твою мать!
Шварц наконец разжал огромную лапищу. Глазами он продолжил пожирать Виктора, но тот смотрел на гиганта с насмешкой...
75
– Да!.. Да!.. Да!!! – вскрикнула Алена и, издав протяжный полувсхлип-полувздох, распласталась на диване.
Потный Кащеев ткнулся в ее спину лицом и перевалился набок. Минуты две-три они лежали абсолютно неподвижно. Наконец Алена пошевелилась.
– Гриша, ты живой?
– Не дождешься! – хмыкнул Кащеев. – Замерзла?
– Догадливый ты мой!
Кащеев перевернулся, отыскал скомканное одеяло и улегся на подушку. Алена пристроилась у него на груди. Лениво водя по ней пальчиком, она проговорила:
– Ну почему в жизни все так... Если тебе кто-то нравится, он тебя бросает... А если не нужен, прицепится как банный лист...
– Единство и борьба противоположностей, – сонно проговорил Кащеев.
– Что-что?
– Выпить хочешь? Помогает от вредных мыслей.
– А что у тебя есть?
– Для тебя – мартини.
– Давай! – вздохнула Алена.
Кащеев притащил выпивку к дивану, а сам поплелся в ванную. Когда он вернулся в комнату, Алена лежала с бокалом, облокотившись о подушку. Во второй руке девушка держала телевизионный пульт. Услышав гипнотические звуки мантры, Кащеев вздрогнул и замер на пороге.
Сквозь дымку на телевизионном экране вдруг проступило ненавистное Монино лицо. Хорошо поставленный голос за кадром проговорил:
– Вас терзают сомнения? Вы ищете смысл жизни? Вы устали от неуверенности в завтрашнем дне и не знаете, как решить одолевшие вас проблемы? Выход есть! Посетите обряд очищения от неудач «Церкви истинной веры», который проведет лично ее предстоятель преподобный Моня, и возродитесь к новой жизни! Не упустите свой шанс! Мир вам!
Звуки мантры стали громче, лицо Мони начало растворяться в дымке. На экране возник текст: «Обряд очищения состоится на Дворянской набережной в воскресенье в 14.00».
– Решила уйти в монастырь? – спросил Кащеев с наигранной веселостью.
Тон получился фальшивым дальше некуда, но Алена этого не заметила.
– Да нет, мне уже не поможет! – повернулась девушка. – Просто с этим Моней одна моя знакомая живет! Ну, бывшая коллега... Он ее чисто случайно снял в Ялте на набережной, прикидываешь? Вот как бывает!
– Прикидываю! – вроде как улыбнулся Кащеев. – На ловца и зверь бежит...
– Что?
– Говорю, рыбак рыбака видит издалека! Этот же Моня бандит, да?
– Бывший... А теперь, видишь, как высоко взлетел? И Лизка с ним... – вздохнула Алена и щелкнула пультом. – О! Мика! Обожаю!..
Девушка торопливо увеличила громкость. Комнату наполнили слова потрепанного хита «Релакс». На экране кудрявый певун прыгал на сцене и хлопал в ладоши. В зал сыпались разноцветные шарики, аппетитные толстушки в блестящих юбках радовались жизни вместе с Микой. Алена торопливо хлебнула мартини и с детским выражением лица уставилась в телевизор.
Кащеев тоже неподвижно втупился в экран. Но по его лицу прошла судорога. Буйство красок и праздничные картинки клипа вызвали в нем вовсе не праздничные воспоминания. Ведь именно под эту музыку Кащеева увозили в собачьем наморднике, закованным в наручники, из Алушты. Это было наибольшее унижение в его жизни, за которое он до сих пор не рассчитался с Моней...
Судорожно сглотнув, Кащеев посмотрел в сторону бара. Сегодня он хотел завязать со спиртным, но сейчас выпить ему было просто необходимо. Если не убран раздражитель, остается только отключать мозг. Иначе очень скоро ты превратишься в жалкого неврастеника. Развалину с трясущимися руками. И уже никогда не сможешь рассчитаться с врагами за свой позор...
76
– Ну? И на хрена мне это надо, а? – угрюмо посмотрел Моня на Логинова, быстро спровадив Шварца с террасы. – Ты ж моего телохрана, блин, уже до ручки довел! Еще одна контузия – и придется на дурку отправлять с концами! Да и где гарантия, что я сам его контузию переживу?
– Насчет гарантий Моня, это в «Росно», я из другой Конторы...
– Задолбала меня, блин, эта ваша Контора! Особенно ты! Понял? Короче, Витек! Живцом я не буду! Хватит, был уже! Ясно?
– Не хочешь быть живцом, будешь мишенью, – пожал плечами Логинов. – Как ни крути, Моня, но первое лучше...
– Да ни хрена не лучше! Ясно?
– Моня, ты сам себе противоречишь, – покачал головой Логинов.
– Где?
– Ты только что сказал, что, если бы у тебя были живые враги, тебя бы давно не было...
– Ну правильно! Но это же не значит, что я должен сам подставляться!
– Да ты так и так подставляешься, Моня! Пока Кащеев на свободе, я как страховщик не оценил бы твою жизнь и на копейку!
– Ничего! Я себя застрахую сам! Так, что Кащеев ко мне и близко не подберется!
– Моня! Кащеев тебя как последнего лоха заманил на захваченную подводную лодку! А ты говоришь, что он к тебе не подберется!
– Не говорю – а не подберется! Поэтому, Витек, думай, как его достать без меня! В смысле, если там бабками надо помочь, информацией или еще чем, я готов без базара! Но быть картонной дурилкой в твоих бредовых оперативных комбинациях – ну его в баню!
– Моня, ты не прав!
– Лучше я буду не прав и жив, чем прав и мертв!
– Это твое последнее слово?
– Да, Витек!
– Ладно, – вздохнул Логинов. – Поговорим, когда вы малость оклемаетесь после отсидки! А то совсем нервные все! Держи! – протянул Логинов Моне пистолет Шварца.
Тот удивленно моргнул на него и сказал:
– Не, Вить, я, в натуре, с тебя фигею! Как ты с такими манерами и до сих пор живой?
– Потому и живой, что с такими манерами! Всего доброго, Моня! До скорого свидания!
– Будешь проезжать мимо, Витек, проезжай! Я не обижусь!
77
– А-а! – выгнулась дугой Алена и вдруг словно бы растеклась по постели. Откуда-то из-под подушки донесся ее слабый голос: – Все! Я умерла! Навсегда!
– Куда ты денешься? – хмыкнул Кащеев, плюхаясь рядом. – Завтра будешь как новая!
– Да я-то буду, Гриша, – донеслось из-под подушки. – А вот ты наверняка смоешься... Все вы одинаковые...
– Ты просто выбирать не умеешь. Но со мной тебе повезло. По-настоящему!
– Слабо вериться, – пробормотала девушка и тут же уснула.
– Поверится, – сказал Кащеев.
В отличие от Алены ему спать не хотелось. Воспоминания об
