виновато проговорила на ходу Лиза.
– Станиславский на моем месте уже застрелился бы! – негромко, но с отменной дикцией произнес Карапет Израилевич.
После этого он от безысходности уронил голову на стол, но, поскольку в густой шевелюре торчали обе пятерни, голова как бы повисла на руках режиссера.
– Та не надо! – испуганно выдохнула Лиза. – Вы ж еще такой молодой! Потерпите немного! Я щас!
Кейс она начала открывать на ходу. Шварц, маячивший возле Мони, выставил перед собой руки ладонями вверх. В результате образовался вроде как откидной столик. На него Лиза плюхнула кейс и, мигом оценив состояние Мониной физиономии, быстро выхватила необходимые тюбики...
– Что тут случилось?! – немного удивленно спросил Логинов у одного из Мониных охранников, которые торчали по периметру съемочной площадки.
– Да у Мони грим поплыл, – тоном знатока ответил охранник. – Из-за этого не могут начать второе отделение. Кришнаиты на сцене уже, наверное, затрахались в свои барабаны стучать...
– Тьфу ты! – вздохнул Логинов, расслабляясь.
113
Лиза продралась через толпу и нырнула в загородку технической зоны. Кащеев в другой ситуации даже перекрестил бы ее, хотя в бога и не верил. Разработчики не могут позволить себе такой роскоши. В своей работе они оперируют другими категориями – теми, что в действительности управляют миром и людьми. Это глупость, алчность, тщеславие, зависть, похоть...
Вовремя нажимая на эти клавиши, можно добиться всего. И Кащеев, застыв на парапете Дворянской набережной, приближался к своей заветной цели. Потому что он ловко использовал глупость Лизы и превратил ее в свое орудие.
Охранника у ограждения Лиза преодолела без каких-либо осложнений. Тот ничуть не удивился тому, что в руках Лизы был мини-Моня. Впрочем, в этом-то как раз и заключалась гениальность задумки Кащеева. Для того чтобы ее разгадать, нужно было иметь особый нюх.
Уголки губ Кащеева невольно дрогнули. Это была холодная улыбка настоящего суперпрофессионала, ловко управлявшего людьми, находясь при этом в тени. Кащеев чувствовал себя почти богом...
Но в этот момент он вдруг увидел, как вслед за Лизой за загородку торопливо нырнул какой-то мужчина. Насторожившийся Кащеев прикипел к нему взглядом. Мужчина за Лизой не пошел, а быстро скрылся за машинами Ялтинской киностудии. Его Кащеев раньше никогда не видел, сто процентов. Однако что-то во внешности незнакомца его насторожило.
Что, Кащеев так и не смог понять, однако смутное беспокойство не проходило...
114
Лиза принялась быстро наводить на Моню красоту. Логинов, вытащив сигареты, отошел за угол декорации. Затянувшись, он быстро перезвонил Плотникову:
– Ложная тревога! У Мони просто на роже штукатурка осыпалась! Сейчас поправит, продолжим!
– Принял!
– Что с подругой? – выпустил дым Логинов. – Не упустили?
– Нет, мой человек рядом! Она пытается дозвониться кому-то и мечется в толпе!
– Подтяни еще кого-то, не ровен час потеряет ее...
– Его страхуют! – заверил Плотников. – Так а Лиза когда появится?
Логинов подался к углу и выглянул.
– Она уже заканчивает! Через две-три минуты! Я перезвоню!
– Ясно! Тогда до связи!
– До связи... – сказал Логинов.
115
Незнакомец промелькнул на сцене и нырнул за декорации, где чуть раньше скрылась Лиза. Кащеев снова прикипел к нему взглядом, но так и не понял, что же его насторожило...
В это время под перестук каблучков Лизы в наушнике послышалось:
– Быстрее! У Мони грим поплыл! Съемку остановили!
– Та я ж и так бежу! – выдохнула запыхавшаяся Лиза.
В наушнике несколько секунд был слышен только цокот ее каблучков, а потом вдруг раздался громкий стук, от которого Кащеев едва не вздрогнул. Следом перестук каблучков резко пошел на убыль, и в наушнике все стихло. Окончательно.
Кащеев понял, что Лиза оставила куклу, а сама ускакала гримировать Моню. Это было, конечно, не очень хорошо. Однако, по большому счету, все пока складывалось как нельзя лучше. В том смысле, что и второй охранник, с которым Лиза перекинулась парой слов на ходу, не догадался проверить мини-Моню. Теперь оставалось только дождаться, когда дура-Лиза пойдет к Моне брать автограф...
116
– Рама хари! Рама кришна! – выводили на сцене затрахавшиеся стучать в свои барабаны кришнаиты Мониной вокально- инструментально-танцевальной группы.
Лизавета наконец закончила необходимые реставрационные работы и отступила.
– Все? – спросил Моня.
– Ага! – кивнула Лиза.
– Все! – повернулся Моня к оператору.
Тот окинул отреставрированную физиономию придирчивым взглядом на дисплее камеры и, не найдя изъянов, объявил:
– Порядок! Можно начинать!
Поникшая голова суицидного Карапета Израилевича ожила, словно бы невидимый кукловод, засевший под столом, натянул нить. Режиссер посмотрел на монитор и взвыл:
– Почему посторонние до сих пор на площадке?..
Посторонними были замешкавшиеся Лиза и Шварц. Помрежка даже рта не успела открыть, как они галопом поскакали прочь. Оператор сказал:
– Моня! Чуть в сторону голову, пожалуйста...
– В какую?
– Не в эту, в другую... Отлично! Можно начинать!
Режиссер поправил на голове гарнитуру и проговорил:
– Приготовились... Камера!
117
Логинов услышал:
– Начали съемку!
Двумя затяжками прикончив сигарету, Виктор ткнул ее в урну и вынырнул из-за угла. Ему была нужна Лиза, но они со Шварцем оказались на другой стороне площадки. Виктор махнул девушке рукой и немного подождал. Однако Лиза так и не появилась. И тогда Виктор двинулся в обход щитов, ограждавших место съемки с тыла. Лизу он встретил на полдороге.
– Управилась? – спросил Виктор.
– Ага! Мне что, опять на берег, Вить?
– Не опять, а снова! – кивнул Логинов, останавливаясь. Лиза поравнялась с ним, и они двинулась обратно. – Слушай, а с кем это ты на берегу разговаривала?
– Да прямо уж разговаривала! Так, парой слов перекинулись!
– Подруга, что ли?
– Ну вроде того, – кивнула Лиза. – Мы с ней в эскорте когда-то начинали!
– А-а, понял! Так, а тут она что делает?
– С боем своим гуляла просто! Ну и решили посмотреть!
– С боем в смысле френдом?
– А с каким же еще? – передернула плечами Лиза.
– Ясно, – кивнул Логинов. – А как ее зовут?
– Да как ее только не звали! В эскорте Синди была, потом Альмирой... По-моему, она Лена, хотя между собой мы ее называли Аленой.
– А бой у нее кто?
– А я знаю, ты ж мне с ней даже поздороваться не дал!
За время разговора они дошли до закутка, в котором стояли пластиковые стол и стул. Это была вроде как Монина гримерка. Шварц какой-то тайной кабаньей тропой умудрился оказаться здесь раньше их и уже вроде как торчал на посту возле угла декорации. На удивленный взгляд Логинова гигант довольно осклабился. Лиза положила свой кейс на стол рядом с оставленным впопыхах мини-Моней.
– Ну что? – оглянулась девушка на Логинова. – Идти?
– Да! – кивнул Виктор. – Я чуть позже спущусь...
Лиза вздохнула и, на ходу одергивая юбку, зацокала каблучками к выходу из-за декорации. Логинов вытащил телефон, ткнул пальцем в номер Плотникова и приложил трубку к уху. В ожидании вызова его взгляд наткнулся на стоящую на столе куклу.
Логинов повернулся и вслед Лизе быстро сказал:
– Эй! А куклу продавщице отдать? Забыла?
– Какой отдать? – удивленно оглянулась перед поворотом Лиза. – Это ж Алены, она попросила, чтоб Моня на ней расписался! Пусть стоит пока!..
Тут Логинова вдруг словно молния пронзила.
– На связи! – обозвался в трубке Плотников, но Виктор не ответил, быстро нажав кнопку отбоя.
118
Песни и пляски босоногих кришнаитов уже порядком утомили толпу на Дворянской набережной. Но тут две струи дыма, клубившиеся в водовороте в арочном проеме, стали вроде как иссякать. Когда дым начал медленно рассеиваться, толпа радостно вскрикнула.
Все увидели, что Моня по-прежнему на сцене. Точнее над сценой. Ощущение было такое, что все это время он провисел в воздухе над морем за последним арочным проемом. Держа сложенные перед собой ладони, Моня торжественно поклонился.
Набережная разразилась криками, раздались аплодисменты. Они были не такими бурными, как в начале. Люди привыкают ко всему, даже к чудесам. Но Моню это ничуть не обескуражило, поскольку чудес в запасе у него еще было. И он, немного выждав, проговорил:
– Итак, братья и сестры, мы с вами уже знаем один простой секрет! Любой человек способен преодолевать болезни, достигать счастья, богатства и творить чудеса! Любой, братья и сестры! Да?
– Да! – дружно ответила толпа.
– Отлично! – просиял Моня. – И я прямо среди вас нашел того, кто ближе всех к этому...
Пока Моня говорил, кришнаиты перестроились и двумя ручейками покинули сцену. Вместо их затихших напевов из колонок на набережную полилась та самая странноватая гипнотическая. Свет сцены приглушили, и Моня, словно бы спохватившись, сказал:
– Но где же он?.. Где один из вас, которого я нашел? Тот, чья способность к просветлению позволит всем нам стать сегодня свидетелями чуда! Самого обыкновенного, которое может произойти с любым из вас!
