– Вот и замечательно. – На сарказм Сергея Смит никак не прореагировал. – Я не сомневался, что мы обязательно найдем общий язык, мистер Редин. Наш отъезд отсюда будет весьма скорым. Хотя, вам нечего собирать и готовиться не надо. А вот мне предстоит отдать немало распоряжений.
Сергей понял, что ему вежливо предлагают удалиться. Он вовсе не возражал: впереди еще будет время для любых вопросов. А до истины он все равно докопается.
Глава 7
Данные Юрия о системе внешней безопасности Центра оказались абсолютно точными.
В 3 часа утра группа миновала камеры видеонаблюдения на дальних подступах, используя несколько еле заметных горных расщелин, остававшихся вне зоны видимости. В тех местах, где были установлены датчики давления, реагирующие на превышение нагрузки свыше 20 килограммов, они не пользовались даже обычными альпинистскими крючьями, а датчики движения миновали в тех местах, где из-за частых оползней эти датчики просто нельзя было устанавливать.
В 4 часа, преодолев последний противолавинный барьер, вся четверка собралась на крохотном уступе метрах в пятидесяти от крыши Центра. Здесь они должны были разделиться: Толя с Вадимом уходили в сторону, чтобы выйти к дверям здания со стороны подъездной дороги, нейтрализовав по пути двух охранников, патрулирующих там. Путь Талеева и Гали вел через крышу. Оттуда Гера, так сказать, с тыла должен был помочь ребятам разобраться со стационарным постом охраны рядом со стоянкой автомобилей и входной дверью. Гале предстояла самая трудная задача: проникнуть внутрь через узкую трубу вентиляции, выходящую наверх и тщательно замаскированную. Сами вентиляторы до 5 часов утра не включались, а проделать себе проход сквозь защитные решетки Гюльчатай должна была с помощью жидкого азота, который мгновенно заморозив металл, делал его чрезвычайно хрупким.
По сведениям Юры внутри Центра в это время бодрствовали лишь 4–5 человек, операторы видеонаблюдения и дежурные на главном узле связи. Также на Гале был и коридор жилого блока, куда выходили двери всех помещений, и где дежурил охранник в будке за стеклом.
Каждый из четверки точно знал не только свой маневр, но и любой шаг по времени своих товарищей. Связь через переговорники Гера приказал максимально ограничить и пользоваться только английским языком, который все более-менее знали. Их лица закрывали черные с прорезями маски. Конспирация должна быть соблюдена неукоснительно.
Анатолий с другом начали смещаться вдоль отвесной стены, огибая небольшой выступ скалы с отрицательным углом наклона. Преодолевать его им пришлось только на руках, используя силу пальцев.
Талееву с девушкой предстояло совершить затяжной прыжок прямо на крышу, пролетев не только полсотни метров вниз, но и сместившись в сторону примерно на такое же расстояние: скалы не вплотную подступали к их «посадочной площадке». Никакой парашют не мог быть здесь использован, только специальное «крыло» – последняя разработка лаборатории одного из авиационных НИИ, специализирующейся на конструировании дельтапланов. Внешне такой аппарат действительно представлял собой крыло, как раз половинку дельтаплана. Крепился он на спине и был чуть более полутора метров в длину. Главная особенность заключалась в применении сверхпрочных материалов на полимерной основе. «Крыло» в лаборатории как бы «выращивали», постепенно удлиняя цепочку внутримолекулярных связей. Кроме того, оно было необычайно легким и могло складываться до размеров обычного альпенштока. В скором времени «крыло» должно было поступить на вооружение десантных спецподразделений, потому что позволяло кратковременно парить, например, за летящим самолетом или свободно перемещаться на небольшие расстояния при отвесных спусках, используя уникальные аэродинамические свойства своей конструкции. Нигде в мире такое «крыло» еще не применялось.
Спуск прошел безукоризненно. Гера оказался на самом козырьке над входом в Центр. Солнце к этому времени осветило лишь пики высоких горных вершин. Здесь же еще царил серый сумрак, делающий практически невидимыми силуэты людей в темной защитной одежде. Распластавшись на карнизе, Талеев не спеша вытащил из заплечного мешка небольшой арбалет, уложил в него две пластиковые стрелы с крохотными ампулами и тщательно прицелился в дверь сторожевой будки, которая была метрах в сорока от него. Гера знал, что по инструкции обход фасада здания снаружи и территории автостоянки должен осуществляться каждые 15 минут. Он не торопился. Толя и Вадим как раз только начали свое движение от подъемного моста через пропасть.
Вот распахнулась дверь будки и один из двух охранников, потягиваясь и поправляя на ходу неудобный бронежилет, зашагал вдоль фасада. Талеев сверху проводил его взглядом и нажал на спусковой крючок, лишь когда стражник шагнул за угол и не мог быть виден оставшемуся на посту товарищу. Стрела попала точно в незащищенное основание шеи. Охранник даже не вскинул вверх руки, беззвучно и медленно осев на землю, а потом завалился набок.
Не дожидаясь, пока забеспокоится и поднимет тревогу оставшийся за стеклом сторож, Гера уложил в опустевший желоб арбалета несколько пластиковых шариков и выстрелил в дверь будки. На раздавшийся дробный стук охранник среагировал, как положено обычному человеку, то есть распахнул дверь и выглянул наружу. Вторая стрела из арбалета попала ему в бедро. Теперь можно было спускаться с крыши.
Как раз в это время громко щелкнул разблокированный входной замок. «Ну, Гюльчатай, как тебе все так быстро удается?» Открытая входная дверь означала, что Галя прошла весь свой путь без единой задержки и уже разобралась с дежурными на пульте управления сигнализацией.
Когда Гера спрыгнул вниз, от стены отделилась темная фигура и предупредительно вытянула вперед руку. Это был Вадим. Затем он показал пальцем вглубь здания, давая понять, что Толя уже там. Талеев сделал одобрительный жест и первым проследовал внутрь. «Даже я не заметил, как ребята через двор прошли! Наверно, пока с козырька спускался».
В правом ухе раздался тихий Галин голос:
– Командир, можно начинать обход. Нейтрализованы двое дежурных на главном пульте, два человека в комнате отдыха и охранник жилого блока в туалете. Все аварийные сигналы я заблокировала, двери открыты. Жду вас на втором этаже жилого блока. Конец связи.
Итак, Гюльчатай медленно обследует жилые помещения, но не будет предпринимать никаких активных действий, пока они к ней ни присоединятся. Просто не даст никому покинуть блок.
За 10–15 минут они втроем должны пробежать все закоулки Центра, начиная с подземного этажа. План расположения внутренних помещений каждый выучил назубок еще при подготовке. Вперед!
Служебные помещения были пусты. Никаких неожиданностей их не подстерегало, пока они не оказались в медицинском блоке. За одной из разблокированных сейчас дверей, в глубине короткого коридорчика оказалась еще одна, наполовину стеклянная перегородка, с затейливым механическим замком. Внутри на кровати сидел человек, обхватив руками подтянутые к подбородку колени, и неотрывно смотрел на них в упор горящими полубезумными глазами.
Гера быстро сообразил, что стекло было с односторонней видимостью, но слышал незнакомец, вероятно, очень хорошо. Не теряя времени на вскрытие, Толя направил на замок струю жидкого азота из маленького баллончика, а потом просто ударил по нему кулаком. Замок рассыпался, дверь распахнулась. Гера предупредительно поднял руку, чтобы его товарищи не применяли оружие, а сам быстро шагнул к кровати, приложив палец к губам, призывая к молчанию сидящего на ней человека.
Кажется, тот и не собирался кричать. Он лишь блуждал по их закрытым масками лицам, горящим нездоровым взглядом, даже не двигая головой. Гера подал знак Анатолию находиться на охране снаружи, а сам, положив арбалет на пол, присел на кровать в ногах неизвестного.
– Кто вы? – спросил Талеев по-английски.
Человек что-то забормотал. Гера решил сначала, что это какой-то неизвестный ему язык. Однако, прислушавшись внимательно, понял, что незнакомец бормочет одну фразу на французском:
– Это моя расплата! – или что-то похожее.
– Вы говорите по-английски? – Талеев плохо знал французский и вряд ли смог бы объясняться
